Восстать из Холодных Углей

По арене прокатился смех.

— Ты хотела бы знать о последствиях, если потерпишь неудачу?

— Почему это должно иметь значение? — Я отвернулась от Джинна и кивнула Хорралейну. — Подними молот.

Рев ветра снова сотряс амфитеатр. «Я убью любого, у кого хватит глупости прикоснуться к этой штуке». Слова Джинна не были пустой угрозой. Хорралейн остановился, переводя взгляд с меня на кружащийся вихрь.

— Не обращай внимания на ветер, Хорралейн. Подними молот. — Я повернулась к Джинну и сделала еще шаг вперед. — Прекрати стоять у меня на пути, черт возьми! Я не знаю, почему ты так боишься этого оружия, но я чувствую исходящий от тебя страх. — Это была правда. Вкус страха Джинна был пьянящим. Возможно, именно поэтому я чувствовала себя такой смелой, опьяненная таким сильным страхом. Сила, наполнившая мои конечности, смыла усталость последних нескольких дней. Сссеракис передавал силу мне, подготавливая к противостоянию, в котором, как мы оба знали, нам не выжить. Я пыталась не обращать внимания на ложную уверенность, которую это придавало мне, но моя рука медленно потянулась к кисету на поясе, и мой желудок заурчал при мысли о том, что внутри находится Источник.

Хорралейн наклонился над молотом и протянул руку. Та заколебалась прямо перед рукояткой. Оружие все еще было в крови, как тех, кого оно убило, так и последнего человека, который им владел. Этот человек лежал мертвый и холодный на земле неподалеку, его грудная клетка провалилась внутрь под действием магии Джинна. Он служил ужасным напоминанием об обещании Аэролиса убить любого, кто прикоснется к молоту.

В амфитеатре воцарилась неестественная тишина, и у меня возникло странное чувство, что Джинн останется в ловушке на До'шане навсегда, прежде чем позволит кому-либо прикоснуться к молоту.

Ты убиваешь его. Шепот Сссеракиса был слишком похож на правду.

— Мы не собираемся нападать на тебя, Аэролис, — прошептала я. — Я не знаю, почему ты так ненавидишь молот, но позволь мне использовать его, чтобы освободить тебя.

Рука Хорралейна сомкнулась вокруг рукоятки Сокрушителя.

Глава 8

Иногда я думаю, что вся жизнь череда мгновений, в каждое из которых ты балансируешь на лезвии бритвы, с которого суждено так или иначе сорваться. Исход этих мгновений необратим. Сказанные резкие слова никогда не вернешь назад, сколько бы извинений за них ни было произнесено. Время, потраченное на то, чтобы напиться до бесчувствия, чаще всего тратится впустую. Как скажет тебе любой хрономант, время — ограниченный ресурс. Я являюсь доказательством этого, мое тело и душа имеют два разных возраста. И жизнь, однажды отнятую, нельзя вернуть. Опять же, я в некотором роде эксперт в этом вопросе. За свое недолгое пребывание на Оваэрисе я отняла очень много жизней, и я бы с радостью вернула большинство из них, если бы могла. Большинство. Однако есть те, которые я бы ревниво сберегла, даже если бы все лорды Другого Мира пришли бы забрать их у меня. Есть некоторые жизни, которые я забрала у тех, кто действительно этого заслуживал.

Мгновение, когда Хорралейн сжал рукоять Разрушителя, было одним из таких. Я понимала, что сейчас может произойти катастрофа. Все зависело от Аэролиса. Я не могла сказать, почему Джинн так боялся молота, мне еще предстояло выяснить правду об этом, но в этом страхе было что-то первобытное. Что-то, что выходило за рамки разумного. Я чувствовала это через Сссеракиса, и ужас тоже это знал. Сссеракис был повелителем страха, существом, рожденным им и предназначенное для него. Само существование ужаса заключалось в том, чтобы вызывать страх у других и питаться им. Не было страха, который он не понимал бы досконально. Ну, возможно, кроме своего собственного. Только когда ужас овладел мной, он понял, что тоже может испытывать страх.

Мгновение прошло. Хорралейн остался жив.

— Он сработает? — спросила я.

На мгновение ветер стал вдруг горячим, как теплый бриз в прохладный день, появился и исчез, не оставив после себя ничего, кроме прыщей на коже.

— Это оружие может сломать все, что угодно, но Железо впитал в себя большую часть чар, которые мы творили на этой горе. Его тело сопротивляется магии.

— Значит, ты не знаешь? — Могущественный джинн, который называл себя богом, на самом деле ни черта не знал.

Никакого ответа, кроме свиста ветра.

Есть только один способ выяснить это. Живой металл, чудовище в центре города. Заставь его бояться, Эскара. Заставь его бояться нас!

Не было простого способа выполнить задание. Мы не могли убить Железо в сердце города — он был погребен слишком глубоко, — так что мы отправились на восток, к первой из великих цепей. Было четыре гигантских сооружения, каждое звено которых было в два раза больше дома. Они были намного больше великой цепи и якоря Ро'шана, и, я полагаю, в этом был смысл. Цепи на До'шане никогда не предназначались для снятия, они должны были вечно удерживать летающий город на месте.

Дикие пахты наблюдали за нами из окон и теней, за мной следили очень много глаз. Я знала, что они были там, даже когда не могла их видеть — по страху, который они излучали. Страху передо мной. В своем стремлении спасти Сильву и остальных, я устроила бойню. Многих из тех, кого я убила, я видела в виде призраков, и я уже научилась отличать живых от мертвых. Сссеракис наслаждался страхом; такую радость ужас не испытывал с тех пор, как его вырвали из его королевства в Севоари. Дикие не нападали; я думаю, они были слишком напуганы, чтобы думать об этом, но их присутствие нервировало. Пока мы шли, я проглотила Источники и снова почувствовала прилив силы. Дугошторм внутри меня подзарядился от энергии Источника дугомантии, и вокруг меня потрескивали молнии, усиливая страх Диких.

Аэролис следовал за нами по небу, держась на почтительном расстоянии. Дикари поднимали головы и кланялись Джинну, когда он пролетал мимо. Глупая вера в ложного бога. На самом деле, мы все были виноваты в этом. Я тоже когда-то считала Ранд и Джиннов богами, всемогущими и всезнающими. По крайней мере, до тех пор, пока я не встретила нескольких из них. Они жалкие создания, обладающие незаслуженной властью и тешащие себя иллюзиями. Благодаря знаниям и богатству они повелевают теми из нас, кого считают низшими существами. Они обманывают нас, заставляя верить, что мы должны быть благодарны им за то, что они сделали мир таким, какой он есть. Все это ложь. Правда в том, что Оваэрис был здесь до появления Ранд и Джиннов, и, если я когда-нибудь добьюсь своего, он будет здесь еще долго после того, как они все уйдут.

К тому времени, как мы добрались до первой из четырех цепей, привязывающих летающую гору к земле, у нас появилась внушительная свита. Дикие пахты, по большей части, были достаточно любопытны, чтобы преодолеть свой страх передо мной и благоговение перед Аэролисом. Иштар нас не сопровождала. Слишком раненная, чтобы ходить, и слишком гордая, чтобы ее несли на руках, она осталась в нашем маленьком домике, который мы называли домом. Со мной были все мои друзья; они не хотели пропустить то, что я собиралась сделать. Это было интересно во многих отношениях; Хорралейн нес молот, и именно гигант махал им, но этот поступок всегда приписывали мне. Настоящие лидеры берут на себя ответственность не только за свои приказы и их последствия, но и за неупорядоченные действия. Я несу ответственность за многие злодеяния, совершенные от моего имени, несмотря на то что я никогда не отдавала таких приказов. Я достаточно стара и мудра — по крайней мере, в наши дни, — и понимаю, что мне бы следовало внимательнее присматривать за теми, кто находился под моим командованием.

Край До'шана оказался опасным и осыпающимся. Куски горы, большие и маленькие, давным-давно откололись и плавали рядом, захваченные той же магией, которая удерживала гору в воздухе. Несмотря на эрозию, здесь не было крупных островов-спутников, в отличие от Ро'шана, у которого их было три, вращающихся на разной высоте и скорости. Я подошла к краю с осторожностью и желанием ее не показывать. У меня всегда хорошо получалось демонстрировать браваду перед аудиторией. Ближе к цепи мне пришлось смахнуть несколько камней и немного грязи. Первое из звеньев вырывалось из горного склона совсем недалеко от поверхности, не более чем в двух моих незначительных ростах. Тем не менее, Хорралейн не мог ударить по нему с того места, где мы стояли, и было трудно спустить его вниз.

— Как нам спустить его вниз? — спросил Хардт, осторожно подходя вплотную к краю, но перенося вес тела на заднюю ногу. — Один из твоих порталов?

Нет! Это существо наблюдает, Эскара. В этом месте что-то есть. В этом городе. Здесь оно ближе, его внимание сосредоточено. Оно чувствует меня через тебя, и ему любопытно.

Я покачала головой:

— Портал — плохая идея. Кто-то наблюдает с другой стороны портала.

Аэролис приблизился, но все еще был далеко от Хорралейна и молота. Я почувствовала, как ветер Джиннов колышет мой плащ, а другие плотнее запахнули свою одежду. У меня внутри снова был источник пиромантии, который согревал меня, несмотря на холодный воздух.