Восставшие из пепла. Как Красная Армия 1941 года превратилась в Армию Победы
Шрифт:
В конечном итоге, независимо от их экономического положения, социального, этнического и религиозного происхождения или пола, от того, побуждал ли их к борьбе страх перед врагом или перед жестокостью собственных комиссаров, вдохновлял на нее «советский» патриотизм, врожденный «великорусский национализм», простая любовь к Родине или же ненависть к иноземным захватчикам, большинство солдат Красной Армии вынесли невообразимые лишения. Многие из них пережили выпавшее на их долю страшное испытание и смогли за относительно короткий срок – чуть меньше четырех лет – одолеть самую грозную военную машину Европы.
Цена войны
Цена, которую заплатила Красная Армия за победу в Великой Отечественной войне, была воистину высока – и в смысле потерь в живой силе, и по масштабам потерь в вооружении. Эти потери, имевшие поистине катастрофические размеры в первые два года войны, оставались страшно высокими практически до конца войны – частично став причиной того, что Красную Армию до самого конца войны преследовали нехватка живой силы и проблемы с дисциплиной.
Высокий уровень потерь в первую очередь относится к передовым войскам на линии фронта, особенно к штрафным подразделениям, образующим приносимые в жертву ударные войска практически во всех проводимых Красной Армией наступательных операциях. По словам одного ветерана, командовавшего пулеметной ротой:
«После каждой операции мы сразу же
Этот офицер и другие утверждают, что при каждой операции по прорыву, в которой они участвовали, их полки стандартно теряли примерно 50 % личного состава независимо от того, на каком году войны это происходило. [272] В результате Красная
Армия и Военно-морской флот за первые 30 месяцев войны потеряли в целом 19 миллионов человек, в том числе 9 миллионов убитыми, пропавшими без вести и военнопленными (см. таблицу 5.1).
При анализе ежеквартальных потерь Красной Армии хорошо видно, что большинство боевых потерь имело место при наступательных действиях и при довольно постоянном суточном их проценте – независимо от того, в какой год войны это происходило. Например, потери Красной Армии погибшими во время зимнего наступления в первом квартале 1942 года составили приблизительно 460 000 солдат, во время зимнего наступления в первом квартале 1943 года – примерно 550 000 солдат, и еще 670 000 солдат во время Курской битвы и связанных с ней контрнаступлений в конце лета 1943 года. Примерно 490 000 солдат было потеряно в наступательных операциях на рубеже Днепра в последнем квартале 1943 года. Эти потери существенно не снизились и в 1944–1945 годах. Например, в третьем квартале 1944 года Красная Армия во время своих крупных наступлений потеряла примерно 450 000 погибшими в бою и еще 488 000 – во время наступательных действий в первом квартале 1945 года.3
Вполне понятно, что самые большие потери военнопленными и пропавшими без вести Красная Армия понесла при отходе под натиском успешных наступлений вермахта. Например, потеряв пленными или пропасшими без вести почти 1,7 миллиона бойцов в ходе катастрофических поражений в боях и окружений в третьем квартале 1941 года, в октябре-ноябре 1941 года она потеряла приблизительно 636 000 пленными и пропавшими без вести в окружениях под Вязьмой и Брянском, 530 000 во время Харьковской и Крымской катастроф в мае 1942 года и еще 685 000 человек – при окружениях в Донбассе во время наступления немцев на Сталинград. [273] Несмотря на эти тяжелые потери пленными и пропавшими без вести, общее количество солдат Красной Армии, попавших в плен или пропавших без вести, значительно снизилось – со свыше 2,3 миллионов в 1941 году и примерно 1,5 миллионов в 1942 году до почти 370 000 в 1943 году, 170 000 в 1944 году и менее 69 000 в 1945 году.
Относительно пленных российские источники утверждают, что в 1941 году попало в плен или пропало без вести 2 335 482 солдата Красной Армии, в 1942 году – еще 1 515 221, в 1943-м – 367 806. То есть в целом за 30 месяцев таким образом было потеряно 4 218 509 солдат. Многие из них на самом деле погибли в бою или дезертировали, но основная масса солдат в конечном итоге оказалась в немецких лагерях для военнопленных – если им повезло пережить мучительные первые дни плена. С противоположной стороны немецкие архивные данные указывают, что число пленных красноармейцев в немецких концлагерях варьировалась от минимума примерно в 800 000 до максимума свыше 2 миллионов бывших солдат (см. таблицу 5.2).
Невозможно точно определить, сколько попавших в плен солдат Красной Армии умерло по пути в лагеря для военнопленных; однако отрывочные свидетельства указывают, что эта страшная цифра варьируется в диапазоне от минимум 250 000 солдат до целого миллиона. Например, документ ОКВ (германское Верховное командование) от 1 мая 1944 года утверждает, что 3 291 157 пленных красноармейцев на тот момент уже погибло в плену – в том числе 1 981 000 умерли в лагерях для военнопленных, 1 030 157 были убиты при попытке к бегству и 280 000 погибло при доставке в лагеря.4
С другой стороны, российские документы утверждают, что из почти 4,5 миллионов красноармейцев, которые во время войны находились в плену в Германии или в иных местах [274] , 1 836 562 по завершении войны в конечном итоге вернулись в Советский Союз. 339 000 из них в итоге трагически оказались в исправительно-трудовых лагерях НКВД – главным образом по обвинению в «компрометирующем поведении» [275] во время пребывания в плену.5
На суровые условия службы, которые приходилось выносить солдатам Красной Армии, и на неадекватность медицинской помощи, указывает количество потерь из-за болезней. Число инфекционных заболеваний во время войны тоже драматически резко возросло с чуть больше 66 000 во второй половине 1941 года (то есть 130 000 в год) и примерно 577 000 в 1942 году до свыше 915 000 в 1943 году и свыше 1,1 миллиона в 1944 году. С другой стороны, повышение дисциплины и улучшение воинской подготовки значительно сократило потери обмороженными с примерно 13 500 в 1941 году (27 000 в год) и 58 268 в 1942 году до 14 742 в 1943 году и 3227 в 1944 году – цифры, указывающие на возросшую способность НКО штатно обмундировать своих солдат.
Вдобавок к тяжелым потерям в живой силе Красная Армия также потеряла и огромное количество боевой техники и вооружения, особенно в 1941–1942 годах (см. таблицу 5.3). Понятно, что самые тяжелые потери в вооружении и боевой технике Красная армия понесла в 1941 году, когда потери, в зависимости от категории вооружения, доходили до 56 % у стрелкового оружия, 34–70 % в артиллерии, 73 % танков и свыше половины боевых самолетов. По очевидным причинам самыми высокими были потери в вооружении, применяемом войсками на линии фронта. Например, винтовок было потеряно почти 60 %, ручных и средних пулеметов – 62–65 %, полевых орудий – 56 %, противотанковых – почти 70 %, а также свыше 60 % минометов, 73 % танков и почти 60 % боевых самолетов – хотя больше половины последних были уничтожены силами Люфтваффе еще на аэродромах [276] .
В 1942 и в 1943 годах потери Красной Армии в вооружении и боевой технике значительно снизились и продолжали неуклонно уменьшаться. Тем не менее годовой процент потерь определенных категорий вооружения оставался высоким и в эти два года – например, свыше 40 % противотанковых пушек в 1942 году, 42–50 % танков и свыше 40 % истребителей и штурмовиков [277] .
Практически беспримерные по любым стандартам, эти потери, если добавить их к столь же огромным потерям среди гражданского населения, подчеркивают ту громадную цену, которую пришлось заплатить Советскому Союзу за достижение победы над нацистской Германией. И поэтому не приходится удивляться, что лозунг «Никто не забыт и ничто не забыто» [278] до сего дня остается паролем среди русских.
Приложив громадные усилия и заплатив страшную цену, политическое и военное руководство Советского Союза смогло преобразовать Красную Армию за первые 30 месяцев своей Великой Отечественной войны из колосса на глиняных ногах в колосса возрожденного. Из военного инструмента, едва способного удовлетворить самые минимальные требования к обороне страны, армия превратилась в военный инструмент, способный одолеть гитлеровский вермахт – самую грозную вооруженную силу, какую когда-либо производила Европа. И она с безжалостным и смертоносным упорством будет продолжать добиваться этого оставшиеся 16 месяцев войны.Таблица 5.1. Потери Красной Армии и Военно-Морского флота в 1941–1943 годах
Таблица 5.2. Данные германского Верховного Командования (ОКВ) о военнопленных красноармейцах за 1942–1944 годах
Таблица 5.3. Потери вооружения Красной Армии в боях 1941–1943 годах*
* Все опечатки и ошибки форматирования таблицы исправлены по указанному ниже источнику без специального упоминания. (Прим. ред.)
* В источнике, из которого взята таблица, сказано другое: «Бронемашины, тягачи, другая бронетехника». (Прим. ред.)
Примечание. Числитель означает общее число потерянных самолетов, а знаменатель – потерянные в воздушных боях. [279]
Источник: Г. Ф. Кривошеев (ред.). Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооруженных сил. Статистическое исследование. М.: Олма-Пресс, 2001, 473–481.Примечания
Глава 1
1 Р. А. Савушкин (ред.). Развитие Советских вооруженных сил и военного искусства в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. М.: Военно-политическая академия имени Ленина,
1988: 50.
2 В. А. Золотарев (ред.). Приказы народного комиссара обороны СССР 22 июня 1941 г. – 1942 г. – Русский архив: Великая Отечественная, 13-2 (2). М.: Терра, 1997: 387. Далее цитируется как Золотарев, «НКО. 1941», с указанием страниц.
3 «Государственный комитет обороны»//Советская военная энциклопедия (далее – СВЭ). Том III. М.: Воениздат, 1977: 621–627; «Красная звезда», 5 мая 1975 года. Подробнее об организации ГКО и его функциях военного времени см.: Юрий Горьков. Государственный комитет обороны постановляет (1941–1945): Цифры, документы. М.: Олма-Пресс, 2002.
4 Золотарев. НКО. 1941, 387.
5 Там же, 386.
6 Подробнее см. В. Д. Данилов, «Ставка ВГК, 1941–1945» // «Защита отечества», № 12 (декабрь 1991): 1-39; В. Д. Данилов, «Развитие системы органов стратегического руководства в начале Великой Отечественной войны»//ВИЖ, № 6 (июнь 1987): 25–30; А. М. Майров, «Стратегическое руководство в Великой Отечественной войне» // ВИЖ, № 5 (май 1985): 28–40; М. Захаров, «Стратегическое руководство вооруженными силами» // ВИЖ, № 5 (май 1970): 23–34; В. Кулаков, «Стратегическое руководство вооруженными силами» // ВИЖ, № 6 (июнь 1975): 12–24.
7 Содержание приказа СНК, учреждающего Ставку ГК, см. также в: Золотарев. Ставка ВГК. 1941, 20.
8 Содержание постановления ГКО № 83, которым был сформирован СВК см. там же.
9 S. М. Shtemenko. Soviet General Staff at War 1941–1945. V. I–II. Moskow: Progress, 1985. VI: 37.
10 Конкретные обязанности Ставки включали в себя оценку военно-политической и стратегической обстановки, принятие стратегических и оперативно-стратегических решений, создание войсковых группировок, а также организация взаимодействия и координация действий групп фронтов, фронтов, отдельных армий, полевых армий и партизанских отрядов, набор и обучение стратегических резервов и выделение их действующим фронтам и армиям, организацию материально-технического обеспечения вооруженных сил и решение всех других вопросов, прямо или косвенно относящихся к ведению военных действий.
11 В числе многих статей по различным представителям Ставки, см.: И. Выродов, «Роль представителей Ставки ВГК в годы войны. Организация и методы их работы» // ВИЖ, № 8 (август 1980): 25–33; М. Петров, «Представитель Ставки» // ВИЖ, № 2 (февраль 1981): 50–56.
12 НКО был учрежден в июне 1934 года постановлением ЦК Коммунистической Партии и Совета Народных Комиссаров и заменил собой бывший Народный комиссариат по военным и морским делам.
13 Подробнее см. в: «Народный комиссариат обороны» // М. М. Козлов (ред.). Великая Отечественная война 1941–1945: Энциклопедия. М.: «Советская Энциклопедия», 1985: 480. Далее цитируется как ВОВ с указанием надлежащей статьи и страницы. До 30 декабря 1937 года в НКО входило также отдельное Управление военно-морскими силами Красной Армии, а с указанного числа Совет Народных Комиссаров учредил в качестве отдельного комиссариата Народный комиссариат военно-морских сил и перевел Управление военно-морскими силами с подчиненными ему флотами и флотилиями под юрисдикцию нового комиссариата.
14 25 февраля 1946 года Сталин объединил народные комиссариаты обороны и военно-морского флота в единый всесоюзный Наркомат обороны. Еще позже, когда Советский Союз в марте 1946 года перешел на систему министерств, Политбюро переименовало Наркомат обороны в Министерство вооруженных сил СССР. Сталин продолжал оставаться его главой, пока в 1947 году не назначил на этот пост маршала Н. А. Булганина.
15 Золотарев. НКО. 1941, 40–41.
16 Там же, 41–45.
17 Генеральный Штаб Красной Армии (ГШ КА) был создан в 1935 году взамен прежнего Штаба Красной Армии (Штаба РККА).
18 Подробнее см.: S. М. Shtemenko. Soviet General Staff at War. V. I, 180–211; V. II, 15–19.
19 В. А. Золотарев (ред.). Генеральный штаб в годы Великой Отечественной войны: Документы и материалы. 1942 год – Русский архив: Великая Отечественная, Т. 23, (12-1). М.: Терра, 1997: 8 (далее цитируется как: Золотарев. Генеральный штаб. 1942, с указанием надлежащего тома и страниц); Золотарев. НКО. 1941, 389–390. Среди других источников см.: Н. Ломов и В. Голубович, «Об организации и методах работы Генерального штаба» // ВИЖ, № 2 (февраль 1981): 12–19; Г. Михайловский, И. Выродов, «Высшие органы руководства войной» // ВИЖ, № 4 (апрель 1978): 16–26. Эта директива ГКО была озаглавлена «Положение о Генеральном штабе»