Восставшие миры. Зима мира. Сломанный меч [Авт. сборник]

Скафлок так сильно сжал пальцы на рукояти меча, что они побелели. Но в глубине души он задавал себе вопрос: разве судьба Имрика хуже того, что он уготовил троллице, и кто знает, скольким другим? Разве Фреда — или Белый Христос, о котором она немного рассказала ему, — не правы, говоря, что зло рождает еще большее зло и тем самым приближает Рангарек?

Не пришло ли время гордости и мести уступить место любви и прощению, являющимися не достойными презрения слабостями, а величайшей победой, доступной человеку?

И все же Имрик воспитал его, а Эльфхейм был его родиной…

Почему он не мог узнать тайну своего рождения? Скафлок ударил топориком по стене.

Вдали послышались крики и топот ног.

— Тревога, — прошептала Лея.

— Думаю, нашли стражника, которого мне пришлось убить, — Скафлок ударил сильнее, цемент медленно отваливался от камня.

— Они видели, как ты входил в замок? — спросила альвиня.

— Меня могли заметить в виде орла. — Топорище переломилось. Скафлок выругался и продолжал бить обухом.

— Если Вальгард узнает об орле, он может догадаться, что это не простое убийство. А если он, прикажет солдатам обыскать замок и нас найдут… Торопись!

Шум наверху усиливался, но здесь, внизу, он казался тише скрежета металла о камень или извечного звука капающей воды.

Скафлок вложил острие топора в щель и сильно нажал. Один, другой, третий раз — и камень выпал.

Юноша сунул руку в темную нишу и достал оттуда меч.

Обе части сломанного клинка были в земле. Когда-то меч этот был обоюдоострым и таким большим и тяжелым, что только самые сильные воины могли им владеть. Хоть и долго пролежал он в тайнике, но не заржавел, остался острым, как бритва. Гарда, рукоять и набалдашник эфеса зловеще поблескивали. На них выгравировали силуэт дракона таким образом, что они образовывали его хвост, туловище и голову, а заклепки казались сокровищами, на которых он сидит. Вдоль темного клинка тянулись руны, которых Скафлок не сумел прочесть, однако почувствовал, что самые могучие из них — на рукояти.

— Оружие богов, — сказал он. — Надежда Эльфхейма.

— Надежда? — Лея отпрянула, подняв руку, словно желая что-то оттолкнуть. — Кто знает? Сейчас, когда он у нас, мне кажется…

— О чем ты?

— Разве ты не чувствуешь силы и голода, заключенных в стали и держащихся в узде только этими рунами? Меч может брать свое начало от богов, но он им не принадлежит. На нем лежит проклятье, Скафлок, он принесет гибель всем, оказавшимся рядом с ним. — Она задрожала, но не от промозглого холода подземелья. — Я думаю, Скафлок, лучше всего снова замуровать этот меч.

— А на что-то другое можем мы рассчитывать? — Он обернул обе половины меча плащом и сунул подмышку. — Идем отсюда.

Лея неохотно проводила его к лестнице.

— Это будет опасно, — сказала она. — Нас наверняка заметят. Позволь мне говорить за нас обоих.

— Нет, ведь из-за этого ты окажешься потом в опасности… разве что уйдешь со мной.

Она обрадованно повернулась.

— Значит, ты беспокоишься за меня?

— Да, конечно, как и за весь Эльфхейм.

— А… Фреда?

— О ней я беспокоюсь больше, чем обо всем остальном мире, больше, чем за богов, людей и Страну Чудес, вместе взятых. Я люблю ее.

Лея отвернулась и сказала бесцветным голосом:

— Я сумею вывернуться. Всегда можно сказать Вальгарду, что ты меня заставил или обманул.

Они вышли наверх. Там царила суматоха, стражники бегали взад-вперед.

— Стой! — заорал какой-то тролль, заметив их.

Бледное лицо Леи вспыхнуло от гнева, как лед, освещенный отблесками огня.

— Ты смеешь останавливать своего ярла? — спросила она.

— Прости, господин, — пробормотал тролль. — Но я… только что видел тебя, господин…

Они вышли во двор. Все тело Скафлока, каждый нерв и мускул дрожали от безумного напряжения. Он чувствовал, что должен бежать, в любой момент мог раздаться крик, означавший, что его обнаружили. С трудом он заставил себя идти медленно.

Снаружи было немного троллей — первые белые полосы ненавистного им рассвета уже появились на востоке. Было очень холодно.

Лея остановилась у западных ворот и знаком приказала открыть их. Потом заглянула Скафлоку в глаза.

— Дальше ты пойдешь один, — тихо сказала она. — Ты знаешь, что нужно делать?

— Более или менее, — ответил он. — Я должен найти гиганта Болверка и уговорить его снова отковать для меня этот меч.

— Болверк-Зло Приносящий — само его имя предостерегает. Я начинаю понимать, что это за меч и почему никто из низовиков не возьмется его починить. — Лея покачала головой. — Вижу, ты упрямо стискиваешь губы, Скафлок. Тебя не остановят все силы ада… только смерть или утрата желания сражаться. Но как ты поступишь со своей любимой Фредой на время этого путешествия? — альвиня язвительно улыбнулась при последних словах.

— Она пойдет вместе со мной, хотя я попытаюсь убедить ее найти безопасное убежище. — Скафлок улыбнулся с гордостью и любовью. Слабый свет придавал его волосам бледно-золотистый оттенок. — Нас ничто не разлучит.

— А кто укажет тебе дорогу к гиганту?

Скафлок нахмурился.

— Это плохой поступок, — сказал он, — но я могу вызвать мертвого. Мертвым известно много, а Имрик научил меня заклинаниям, которые заставляют их говорить.

— Это отчаянный поступок, ибо мертвые ненавидят тех, кто будит их от вечного сна, и жестоко мстят за это. Ты устоишь против духа?

— Придется попробовать. Думаю, мои чары окажутся слишком сильными, чтобы он смог на меня напасть.

— Может не на тебя, а… — Лея умолкла, потом хитро продолжала: — Что, если его месть обрушится на тебя с помощью, скажем, Фреды?

Видя, что кровь отлила от лица юноши, она сама побледнела еще сильнее.

— Эта девушка так важна для тебя?

— Да. И даже еще больше, — хрипло ответил он. — Ты права, Лея. Я не могу пойти на такой риск. Лучше пусть падет Эльфхейм, чем… чем…

— Нет, подожди! Я хотела предложить тебе план, но сначала должна кое о чем спросить.

— Торопись, Лея, торопись!

— Один вопрос. Если Фреда тебя бросит — нет, не прерывай меня, чтобы сказать, что этого никогда не будет — если она все-таки это сделает, как ты поступишь?

— Не знаю. Не хочу даже думать об этом.

— Может, выиграешь войну и вернешься сюда? Снова станешь альвом?

— Возможно. Не знаю. Скорее, Лея!

Альвиня таинственно улыбнулась, томно глядя на Скафлока.

— Я хотела только сказать, — начала она, — что вместо воскрешения любого мертвеца, ты можешь вызвать тех, кто с радостью тебе поможет и за кого ты сможешь отомстить. Разве Вальгард не перебил всю семью Фреды? Воскреси их, Скафлок!