Восточные славяне в VI-XIII вв.

Рис. 15. Некоторые вещи из Гнездовского клада 1868 г.

Распространенными наконечниками стрел были ромбовидные так называемого гнездовского типа (табл. LXX, 1). Наконечники копий чаще всего тоже ромбовидные, но есть и ланцетовидные (табл. LXVIII, 8). В X в. в древней Руси получают распространение кольчужные рубашки, шлемы. Они также найдены в Гнездовских дружинных курганах. Неоднократно встречены здесь боевые топоры с характерной полукруглой выемкой в нижней части лезвия. Часты ледоходные шипы (табл. LXX, 2–5), лодейные заклепки (табл. LXX, 19, 20).

Среди бытовых предметов имеются калачевидные кресала (табл. LXX, 6), пружинные ножницы (табл. LXVIII, 7), ножи, бритва, встречены гирьки и весы. Гирьки — 14-гранные или бочонковидные — сделаны из железа и покрыты тонкой бронзовой оболочкой. Специальными значками обозначен их вес. В Гнездовских и других дружинных курганах найдены складные весы с коромыслом. Верхняя часть коромысла таких весов изображена в табл. LXX, 17. Встречаются в курганах также арабские монеты — дирхемы.

Значительный интерес представляют разнообразные украшения. Среди височных украшений имеются проволочное кольцо средних размеров с завязанными концами и с надетыми бусинами (табл. LXVIII, 3) и небольшое проволочное кольцо с концом, завернутым в спираль (табл. LXX, 21). Довольно многочисленны бусы: стеклянные — преимущественно синего цвета, но известны и иной окраски; пастовые с различными узорами; сердоликовые призматические и многогранные (табл. LXX, 22, 23), а также металлические. Среди них известны сканые высокохудожественные (табл. LXVIII, 5, 12) и плетеные из серебряной канители (табл. LXX, 15, 16). Нагрудные украшения представлены лунницами и разнообразными привесками, в том числе со сканым узором. Серебряные художественные изделия, украшенные зернью, встречены неоднократно, а золотые очень редки. Интересна золотая бляха с изображением свернувшегося дракона.

В Гнездовских курганах найдены поясные пряжки и разнообразные бляшки, в том числе с орнаментом, выполненным в черневой технике. Узоры на них звездчатые, сердцевидные или в виде завитков.

Часть украшений из дружинных курганов принадлежит к скандинавским типам (Пушкина Т.А., 1972, с. 92–94). Таковы скорлупообразные фибулы овальной или круглой формы с рельефным орнаментом в скандинавском стиле (Дедюхина В.С., 1967, с. 191–206). Они были непременной деталью скандинавского женского костюма. При помощи скорлупообразных фибул закреплялись на груди бретели женской одежды, поэтому в скандинавских захоронениях обычно находят по две фибулы. В Гнездовском могильнике раскопано более двух десятков погребений со скорлупообразными фибулами. В 16 курганах встречено по одной фибуле, в остальных — по две, а в одном случае — четыре.

К скандинавским украшениям принадлежат также железные шейные гривны с топоровидными привесками, называемыми молоточками скандинавского бога Тора (табл. LXVIII, 11).

Некоторые курганы в Гнездове содержали привозные вещи. Из кургана 13, раскопанного Д.А. Авдусиным, происходит амфоровидный глиняный сосуд-корчага с процарапанной надписью: «гороуща» или «гороушна». Под этим словом понималась горькая пряность, скорее всего перец — одна из самых дорогих пряностей раннего средневековья. Эго — древнейшая русская надпись, датируемая серединой X в. (Авдусин Д.А., Тихомиров М.Н., 1950, с. 71–79). Надпись на корчаге, видимо, сделана торговцем, купившим в Киеве или, может быть, где-то в Средиземноморье ценную пряность.

К импортным изделиям принадлежат бронзовая лампочка в виде женской головы, сделанная в Иране, и поливное блюдо с изображением иранского божества Сэнмурва, известного на Руси под именем Симаргла. В некоторых курганах встречены поясные бляшки восточного происхождения. По-видимому, из Херсонеса привезен бронзовый энколпион.

По соседству с Гнездовским курганным могильником находится селище, выделяющееся среди синхронных поселений размерами. Его площадь превышает 15 га. На селище раскопками вскрыт участок, занятый остатками ремесленных мастерских и хозяйственных построек. Найдены шлаки, тигли, литейные формы и незаконченные изделия. В стороне от этого участка находилась жилая часть поселения с наземными жилищами.

С поселением связаны находки нескольких кладов — монетных и вещевых (Гущин А.С., 1936, с. 53–57, рис. 11–15, табл. I–IV; Корзухина Г.Ф., 1954, с. 87–89). Выделяется клад, найденный в 1868 г., который содержал большое количество серебряных украшений — шейных гривн, бус, привесок со скандинавским орнаментом, зерненых лунниц (рис. 15; табл. LXVIII, 1, 2, 4, 6, 9, 13, 14), а также скандинавские фибулы, дирхемы, капторгу и меч. Очевидно, он принадлежал богатому купцу.

Гнездовский комплекс памятников — курганы и поселения — датируется IX — началом XI в. Впрочем, поселения в Гнездове продолжали существовать и позднее. Датировка Гнездовских курганов IX — началом XI в. была предложена еще В.И. Сизовым и поддержана А.А. Спицыным (Сизов В.И., 1902б, с. 125; Спицын А.А., 1905б, с. 7). Первоначально такой хронологии придерживался и Д.А. Авдусин, но в последнее время он определяет время Гнездовских курганов более узко — X — началом XI в. (Авдусин Д.А., 1967, с. 21–25; 1972, с. 161–163). Однако имеются бесспорные материалы, позволяющие датировать наиболее ранние курганные насыпи этого могильника IX столетием (Булкин В.А., Назаренко В.А., 1971, с. 13–16). На селище при Большом Гнездовском могильнике встречены многочисленные фрагменты лепной керамики, которые не оставляют сомнений в том, что оно возникло не позже начала IX в. (Ляпушкин И.И., 1968а, с. 43, 44).

Интересна попытка хронологической периодизации Гнездовских курганов, содержащих датирующие вещи, которая предпринята В.А. Булкиным. К числу ранних (IX — начало X в.) принадлежат 6 % таких курганов, на долю второй стадии (середина X в.) приходится 57 %, к третьей стадии (последняя четверть X и самое начало XI в.) относятся 30 % насыпей. Последнюю, четвертую, стадию составляют курганы с трупоположениями — 7 % (конец X — первая половина XI в.).

О занятиях людей, живших в Гнездове и похороненных в курганах, говорят вещевые находки. По подсчетам В.И. Сизова, погребения с оружием в Гнездовском могильнике составляли примерно 10–12 %. Очевидно, сюда входят и захоронения профессиональных дружинников, и погребения людей, привлеченных к военным походам. Курганы привилегированной верхушки выделяются по специфическому погребальному обряду в больших насыпях. Это, очевидно, захоронения членов господствующей группы населения, стоявших во главе военных отрядов.

Часть курганов с оружием могла принадлежать и богатым купцам. О погребениях купцов в Гнездовском могильнике свидетельствуют находки складных весов для взвешивания серебра, весовых гирек, а также импортных изделий.

Среди обычных курганов, составляющих основную часть Гнездовских могильников, по находкам орудий труда (молотки, напильники, резцы, долота) выделяются насыпи с захоронениями ремесленников. Многие вещи, находимые в курганах, делались гнездовскими мастерами. Техника обработки железных изделий говорит об обособившемся кузнечном ремесле. Местные ювелиры делали многочисленные поясные бляшки, украшения и т. п. Здесь же в X в. развивается гончарное производство.

Таким образом, Гнездово является памятником одного из торгово-военных и ремесленных центров древней Руси IX — начала XI в. Его образование здесь далеко не случайно. На Днепре в Гнездове находился узел путей, расходящихся в разных направлениях: на юг — по Днепру, на север — через Ловать и Волхов к Ладоге и далее в Балтийское море (летописный путь «из варяг в греки»), а также на запад — по Западной Двине — и на восток, где вскоре начинался Волжский путь. По территории Гнездовского комплекса памятников течет р. Ольшанка, впадающая в Днепр. Это было начало пути из Днепра в Двину посредством системы волоков (Лебедев Г.С., Булкин В.А., Назаренко В.А., 1975, с. 166–170). Следовательно, Гнездово занимало выгодное географическое положение, являясь связующим звеном на торговых путях между странами Восточной, Северной и Западной Европы с Византией и Востоком.