Восток в новейший период (1945-2000 гг.)
Шрифт:
Между тем процесс суверенизации Абхазии не прекращался: 23 ноября 1996 г. в республике прошли выборы в абхазский парламент (Народное собрание). И хотя они были признаны незаконными как официальным Тбилиси, так и поддержавшими его Советом Безопасности ООН и ОБСЕ, в Абхазии не отказались от намерений добиваться отделения от Грузии. Шагом в этом направлении можно было считать и прошедшие 3 октября 1999 г. президентские выборы, на которых победителем вновь стал В. Ардзинба.
25 мая 1998 г. в Гальском районе Абхазии удалось заключить очередное соглашение о прекращении огня, которое не привело, однако, к окончанию стычек и насилия. В результате действий грузинских экстремистов из так называемого Белого легиона, нападавших на абхазов в Гальском районе, не только беженцы не смогли вернуться, но еще 30–40 тыс. грузин бежало из района. После
В начале октября 2001 г. в результате вторжения в Кодорское ущелье Абхазии отряда чеченских боевиков под командованием полевого командира Руслана Гелаева там сложилась взрывоопасная ситуация: грузино-чеченские формирования развернули в Абхазии боевые действия, но были разгромлены и отошли в Панкисское ущелье. Инспирированные боевиками столкновения были направлены на выдавливание из Абхазии российской базы в Гудауте, а заодно и миротворцев, которые начали воевать с чеченцами уже на грузинской земле. Подтверждением этому может служить принятое 11 октября 2001 г. решение парламента Грузии о выводе миротворческих сил СНГ из зоны грузино-абхазского конфликта. Одновременно с этим Э. Шеварднадзе предложил Турции подключиться к миротворческой операции в Абхазии. Подобные действия и заявления официального Тбилиси свидетельствовали как об усилении антироссийской тенденции в его внешнеполитическом курсе, так и о неослабевающей решимости пойти на силовые акции с целью присоединения Абхазии к Грузии.
К началу XXI в. ни Тбилиси, ни Сухуми не смогли проявить политическую волю и положить конец диверсионно-террористической деятельности на территориях, подконтрольных силовым структурам той и другой стороны. Они также не перешли от стадии политической риторики к подлинным переговорам.
Результаты десятилетнего независимого развития государств Закавказья разочаровывают, ибо обнаруживают глубокий структурный кризис, так и не преодоленный республиками региона со времени развала Советского Союза.
«Демократический транзит» — переход к построению демократического государства — не стал главным содержанием политического развития закавказских государств. Скорее наблюдается их дрейф в сторону тех или иных форм авторитаризма. Власть благодаря сращиванию государственных структур и финансового капитала получила новые рычаги влияния на общество — через бюджет, налоги, льготы, привилегии и пр. Но государство, как и прежде, сохранило контроль над обществом, всесторонне подчиняет его себе и препятствует развитию ростков гражданского общества. Вместо конструирования современных политических институтов по-прежнему отношения строятся преимущественно на основе кланово-земляческих уз, патрон-клиентских связей. Политические партии далеко не всегда объединяют людей, имеющих общие политические ценности и общие цели. Чаще всего это патронажные структуры, возникающие вокруг влиятельных и харизматичных политиков. Сильны этнические и региональные противоречия, которые мешают обеспечить устойчивую стабильность.
Не менее печальны итоги экономического развития закавказских государств. Отойдя от социалистических методов хозяйствования и плановой экономики, ни одно из государств Закавказья так и не сумело провести структурных рыночных преобразований, создать жизнеспособную национальную экономику. Внешние кредиты и займы ложатся тяжелым бременем на будущие поколения. Не имея возможности отдавать долги, закавказские государства все глубже погружаются в экономическую и финансовую зависимость от Запада и его институтов (МВФ. Всемирного банка и др.). При отсутствии экономического роста они вынуждены будут закладывать под кредиты природные ресурсы, предприятия, инфраструктуру и попадать в экономическую зависимость от иностранного капитала, как это произошло со многими государствами развивающегося мира задолго до того, как государства Закавказья стали формально суверенными.
Глава 22
Государства Центральной Азии
А.А. Куртов
Распад
Советского Союза в начале 1990-х годов привел к появлению на карте пяти новых государств Центральной Азии: Казахстана, Туркменистана, Узбекистана, Киргизии и Таджикистана.Узбекистан
Узбекистан — страна с самой большой в регионе численностью населения. Основу ее экономики составляли отрасли, получившие развитие еще в советское время. Сельское хозяйство с доминированием хлопководства и цветная металлургия приносили основные доходы в государственный бюджет.
Особенности развития республики после получения ею независимости были связаны с приходом к власти в Ташкенте Ислама Каримова. Его выдвижение на первые посты в Узбекистане совпало с прекращением так называемых «хлопковых дел», которые велись правоохранительными органами СССР в отношении коррумпированных представителей властей Узбекской ССР еще с 1983 г. Недовольство населения уголовными репрессиями следователей из Москвы было умело использовано Каримовым и сыграло свою роль в курсе на суверенизацию Узбекистана. 21 октября 1989 г. был принят закон о государственном статусе узбекского языка. 24 марта 1990 г. Ислам Каримов, занимавший в то время пост руководителя республиканской компартии, был избран на безальтернативных выборах в Верховном Совете первым в СССР президентом союзной республики.
Коллапс власти в Москве, неспособность коммунистического руководства СССР во главе с М.С. Горбачевым обеспечить обновление федерации и полноценное развитие рыночных реформ вынудили руководство Узбекистана, как и многих других союзных республик, принять собственные программы развития. 29 октября 1990 г. в Узбекистане была одобрена правительственная программа, основной смысл которой заключался в передаче большого объема полномочий по распоряжению ресурсами и прав в сфере хозяйственной деятельности от центра к союзной республике. Одновременно руководство Узбекистана отказалось одобрить планы Горбачева по заключению нового Союзного договора и быстрого перехода к рыночным принципам функционирования экономики.
На общесоюзном референдуме 17 марта 1991 г. за сохранение Союза ССР высказалось 93,7 % принявших участие в голосовании жителей Узбекистана. Республиканское руководство добилось включения в бюллетень для голосования еще одного вопроса: «Согласны ли вы с тем, что в обновленный Союз (Федерацию) Узбекистан войдет в качестве равноправной республики?» Данный пункт, собравший 93,9 % голосов, был интерпретирован руководством республики как поддержка населением курса на независимость. После провала путча ГКЧП в Москве 25 августа 1991 г. Каримов издал указ, которым переподчинил лично себе как президенту Министерство внутренних дел, внутренние войска, находившиеся на территории Узбекистана, и республиканский комитет госбезопасности. Вслед за этим на VI внеочередной сессии Верховного Совета 31 августа был принят закон о независимости и изменено название республики: вместо Узбекской ССР новое государство стало именоваться Республика Узбекистан.
Каримов весьма ревностно относился к возможности восстановления контроля Москвы над Узбекистаном. Поэтому 29 декабря 1991 г. в республике был проведен очередной референдум по вопросу о государственной независимости. На нем 98,2 % принявших участие в голосовании граждан одобрили провозглашение независимости Узбекистана. Одновременно состоялись всеобщие выборы главы государства, на которых с большим перевесом голосов победил Ислам Каримов. За его кандидатуру проголосовало 86 % избирателей, за другого кандидата — лидера демократической партии «Эрк» («Воля») Мухамада Салиха (Салоя Мадаминова) — 12,3 %.
Это был период, когда в Узбекистане на волне преобразований, начавшихся в СССР, возникла и действовала легальная оппозиция. Значительная часть ее была представлена группами научной и творческой интеллигенции, которые еще в 1988 г. основали объединение «Бирлик» («Единство»). Из этой организации позднее выделилась партия «Эрк». В программах и действиях данных организаций общедемократические положения и лозунги сочетались с националистическими призывами, когда обличительный пафос, направленный против коммунистического тоталитаризма, одновременно распространялся на некоренное население Узбекистана, обвиненное в служении «колониализму». Это обстоятельство способствовало тому, что русскоязычное население республики не поддержало узбекских демократов.