Восток в новейший период (1945-2000 гг.)

Другим важным фактором, также способствовавшим поражению оппозиционного движения Узбекистана начала 1990-х годов, стал резко усиливавшийся религиозный фактор. В ряде областей Узбекистана, и, прежде всего, в Ферганской долине, стихийно возникли многочисленные организации, требовавшие не только наведения порядка в деятельности местных властен, избавления от коррупции, но и строительства в республике государства, основанного на исламских ценностях. Ведущее место среди подобных организаций занимала Исламская партия возрождения. Ее активисты, наладившие связи с рядом неофициальных исламских авторитетов, пытались несколько раз силой сместить муфтия Узбекистана Мухамада Садыка. В ряде населенных пунктов Ферганской долины исламские активисты брали в свои руки полномочия местной власти и выдвигали требования к президенту Узбекистана по изменению конституции государства по исламскому образцу.

Руководство Узбекистана, в начале мирившееся с деятельностью как светской демократической, так и исламской оппозиции, довольно скоро взяло курс на устранение и той и другой с политической арены республики. На лидеров и активистов оппозиционных организаций обрушились репрессии, попытки выражения, отличного от официального мнения, стали жестко пресекаться. В январе 1992 г., после развертывания «шоковых» реформ в России, неизбежно отразившихся на уровне жизни и в Узбекистане, в Ташкенте силами правопорядка были подавлены студенческие демонстрации. При этом имелись жертвы, работа многих вузов столицы была временно прекращена, часть студентов принудительно была выслана в другие города республики, якобы для продолжения учебы в региональных вузах.

Власти Узбекистана после этих событий надолго законсервировали демократические реформы и фактически вернулись к советской практике, когда в стране действовала одна ведущая политическая партия. Такой партией стала преобразованная из коммунистической 1 ноября 1991 г. Народно-демократическая партия Узбекистана (НДПУ), численность которой составляла свыше 400 тыс. человек. Председателем партии на учредительном съезде был избран И. Каримов. Партия отныне не играла решающей роли в политической жизни. Все основные вопросы не только политической, но и хозяйственной жизни республики решались непосредственно президентом Каримовым. Однако в отличие от СССР в Узбекистане власти позволили действовать и ряду других лояльных политических партий. Летом 1992 г. была зарегистрирована партия «Ватан тараккиети» («Прогресс Родины»), программные установки которой мало чем отличались от имевшихся в НДПУ. Позднее, в феврале 1995 г., возникла и была в тот же день зарегистрирована социал-демократическая партия Узбекистана «Адолат» («Справедливость»).

Функционирование других политических организаций фактически было приостановлено, некоторым из них (в частности, Партии свободных дехкан) не позволили зарегистрироваться; группы Исламской партии возрождения Узбекистана, партии «Хезболлах» ушли в подполье.

Средства массовой информации попали под пресс цензуры, любые проявления несогласия с официальной линией руководства республики пресекались административными мерами: увольнениями с работы, ограничением передвижения, арестами. Лидер партии «Эрк» М. Салих вынужден был в 1993 г. покинуть Узбекистан и перебраться в Турцию. Но правительство Узбекистана настаивало на выдаче Салиха, и он вынужден был уехать в Западную Европу.

Узбекское руководство проявляло консерватизм не только в политической, но и в экономической сфере. Рыночные преобразования специально пытались проводить под жестким контролем государственной бюрократии. Каримов многократно подчеркивал, что Узбекистан осуществляет реформы под контролем государева, шаг за шагом поэтапно внедряя прогрессивные механизмы, при соблюдении социальной защиты населения. Процесс реформирования в такой системе был подчинен эволюционной динамике и исключал применение радикальных, революционных шагов. Положительной стороной такого подхода стало присутствие существенного социального компонента в экономике, прежде всего, в бюджетном финансировании. По многим значимым показателям, связанным со здравоохранением и образованием, Узбекистан опережает своих соседей по Центрально-Азиатскому региону.

Однако такой государственный патерналистский подход имел и отрицательную сторону. Сдерживание рыночных преобразований, и, прежде всего, частной инициативы самих узбекистанских предпринимателей, в конце концов, привело к тому, что Узбекистан существенно отстал от Казахстана и Кыргызстана по многим другим макроэкономическим показателям. Фактически несформировавшаяся рыночная среда в республике с доминированием коррумпированной государственной бюрократии вынуждала многих потенциальных иностранных инвесторов отказываться от деятельности в Узбекистане и переориентироваться на соседние государства. Отдельные крупные проекты, такие как завод по производству автомобилей «УзДЭУавто» в г. Асаке Андижанской области, были редкими исключениями. Особенно трудная обстановка сложилась в сельском хозяйстве, с которым так или иначе было связано от 60 до 80 % жителей республики. Рождаемость в сельской местности республики традиционно была высокой, в результате почти половина сельского населения Узбекистана была представлена лицами, не достигшими 18-летнего возраста. Перед руководством страны остро стояла проблема создания новых рабочих мест. Для сглаживания остроты социальной проблемы на селе власти пошли на сокращение посевов хлопчатника с 2 млн. до 1,5 млн. га, освободившиеся площади отдавались под посевы зерновых, сахарной свеклы и других продовольственных культур. Шаги по внедрению фермерских хозяйств на селе не давали должной отдачи.

Одновременно правительство принимало антирыночные меры по защите внутренней торговли, запрещало вывоз за пределы республики целого ряда товаров, в том числе продуктов аграрного труда, пыталось административно регулировать цены на основные продукты питания, коммунальные и транспортные услуги.

Процесс приватизации в Узбекистане также имел половинчатый характер. По сути дела, власти в экономике открыто провозглашали лозунг «Государство — единственный полновластный реформатор». По разработанному и законодательно оформленному плану на первом этапе подлежали приватизации местная промышленность, сфера бытового обслуживания, система сельхоззаготовок и жилищный фонд. Этот этап завершился к 1994 г., но фактически из 54 тыс. приватизированных предприятий в частные руки перешло только 18,4 тыс., а остальные модифицировались в акционерные, коллективные и арендные предприятия, в управлении которыми государство по-прежнему могло участвовать в том или ином виде. 1 июля 1994 г. на территории Узбекистана была введена национальная валюта — сум.

С весны 1994 г. начался второй этап приватизации, в ходе которого предполагалось формирование открытых акционерных обществ (ОАО), в том числе на предприятиях топливно-энергетического сектора, машиностроения, транспорта и строительства. Всего было создано более тысячи ОАО и свыше 100 тыс. малых предприятий. Однако, хотя в Узбекистане и возникла в результате приватизации многоукладная экономика, государство сохранило в своих руках значительную часть собственности, которая использовалась недостаточно эффективно.

В результате спустя некоторое время, когда успехи рыночных реформ в Казахстане стали очевидными, даже специально предпринимаемые протекционистские и другие меры руководства Ташкента не могли скрыть очевидного отставания Узбекистана. По уровню заработной платы Казахстан почти на порядок опередил Узбекистан. Кыргызстан же хотя и не мог сравниться с Казахстаном по этому показателю, по выигрывал в другом: рыночные преобразования в этой республике сделали ее население более мобильным и раскрепощенным по сравнению с жителями Узбекистана. В итоге «узбекская модель» реформ, контуры которой были обозначены в вышедшей в 1992 г. книге Каримова «Узбекистан: свой путь обновления и прогресса», стала давать сбои.

8 декабря 1992 г. на XI сессии Верховного Совета была принята конституция суверенного Узбекистана, разработанная в администрации президента. Вместо Верховного Совета было предусмотрено создание 250-местного однопалатного парламента — Олий маджлиса, первые выборы в который состоялись 25 декабря 1994 г. В них приняло участие 93,6 % избирателей республики. Правом выдвижения кандидатов в депутаты обладали политические партии и местные органы власти (хокимияты). Так как оппозиционные политические партии к этому времени в Узбекистане были устранены с политической арены, парламент оказался полностью сформирован из депутатов, лояльных президенту Каримову. 120 депутатов были представлены хокимиятами, 69 — от Народно-демократической партии, 47 — от партии «Адолат», 14 — от партии «Ватан тараккиети».

Каримов одним из первых глав государств Центральной Азии взял курс на пролонгацию срока своей президентуры. 26 марта 1995 г. состоялся республиканский референдум по продлению полномочий Каримова на срок с 1997 по 2000 г. Президентская форма правления в Узбекистане тем самым получила очевидную личностную окраску.

В июне 1995 г. в Узбекистане была создана демократическая партия «Миллий тикланиш» («Национальное возрождение»).

Опорой новой власти в Узбекистане стала система органов махаллинского [52] управления. 22 октября 1992 г. был создан благотворительный фонд «Махалля». Из государственного бюджета Узбекистана ежегодно на нужды махаллинского управления выделялись значительные суммы. Ряд штатных должностей (председатели и секретари) в махаллинских комитетах были платными. За короткий период в республике были созданы свыше 12 тыс. махаллинских комитетов. Феномен махалли как территориальной общины среднеазиатского города известен много веков. Махалля далеко не случайно была выбрана властями Узбекистана в качестве ключевого института низового управления. Она позволяла контролировать не только умонастроения, но и саму жизнь граждан при помощи традиций. Внутри махалли поддерживался определенный распорядок, за соблюдением которого следили старейшины. Процессы социализации личности в условиях махалли протекали, таким образом, в формах, детерминированных обрядами и обычаями узбеков и других среднеазиатских этносов. Одновременно махалля давала уникальный шанс для жесткого полицейского контроля со стороны государства за жизнью граждан.

52

От махала (узб.) — община.