Восток в новейший период (1945-2000 гг.)

Иностранные компании скупали также акции японских корпораций, что ранее считаюсь недопустимым. Но в связи с резким падением прибыльности японские фирмы, в свою очередь, вынуждены были обращаться к иностранным инвесторам. Последние приобрели большое количество акций японских фирм, действующих на Токийской фондовой бирже. Так, например, французская компания «Рено» приобрела 36,8 % акций корпорации «Ниссан», «Даймлер-Крайслер» — 43 % акций «Мицубиси моторс». «Бритиш телеком» совместно с американской «Эйти энд Ти» — 30 % акций «Джапан телеком».

Другими словами, вторая экономика в мире впервые в значительных масштабах открылась для зарубежных инвесторов. Однако и в конце 1990-х годов осуществление прямых иностранных инвестиций по-прежнему сталкивалось в Японии со многими трудностями, связанными, в частности, с различиями в культурных традициях и менталитете. На 1998 г. совокупный объем иностранных инвестиций составил менее 1 % ВВП Японии (в США этот показатель в десять раз больше).

При этом филиалы иностранных фирм в Японии обеспечивали новые рабочие места (например, американские компании предоставили работу примерно 400 тыс. человек). Прибыль на вложенный капитал и размер выплачиваемых дивидендов у них был также значительно (примерно в три раза) выше. Кроме того, они импортировали в два раза больше товаров и услуг, чем экспортировали; на их долю приходилось в конце XX в. 14 % японского импорта. Это было особенно важно ввиду несбалансированности внешнеторгового оборота Японии.

В условиях рецессии многие промышленные компании во второй половине 1990-х годов терпели убытки из-за избыточных мощностей и нанимаемой рабочей силы, а также неоплаченных кредитов (в 1999 г. оказалась убыточной даже такая крупная машиностроительная фирма, как «Мицубиси дзюкогё»). Убыточность была связана также с растущей стоимостью капитала, низкими прибылями, усилением глобальной конкуренции и революцией в сфере информационных технологий. Полому компании стремились провести реструктуризацию путем консолидации и слияний. В целях повышения эффективности они добровольно снижали административные расходы, осуществляли кадровые перемещения, снижали заработную плату управленческого аппарата, т. е. сокращали расходы, концентрируя внимание на наиболее прибыльных аспектах деятельности, уходя из неприбыльных видов бизнеса. Получение прибыли выдвинулось на первый план. Это приводило к нарушению прежних принципов группирования и сокращению практики перекрестного владения акциями.

В процессе реструктуризации промышленности встал вопрос о мелких и средних предприятиях, которые играли в Японии конца века особую роль, составляя 99 % общего числа предприятий и поглощая почти 89 % рабочей силы. Многие из них образовывали нижние слои вертикальных объединений кэйрэцу, и при реструктуризации и сокращении производства в головной компании их положение резко ухудшалось из-за уменьшения объемов заказов (субподрядных работ), снижения цен и пр. За 1990-е годы закрылось примерно 35 % таких предприятий (катастрофическое число банкротств заставило правительство в 1998 и 1999 гг. разработать меры по гарантии предоставления кредитов мелким и средним предприятиям). Многие компании были вынуждены отказываться от традиционного предпочтения ведения дел на основе партнерства в рамках объединений и заботиться больше о ценах и конкурентоспособности товаров, чем о своих обязательствах перед друг ими членами группы.

В то же время, несмотря на весьма серьезные трудности и вялые, а в отдельные годы и отрицательные, показатели экономического роста, Япония продолжала оставаться одной из наиболее развитых стран современного мира, имея достаточный потенциал и неплохие возможности для выхода из создавшейся ситуации.

ВВП Японии в номинальном выражении в 1998 г. составлял 4,9 трлн. йен. По размерам же национального дохода на душу населения (33,7 тыс. долл.) она занимала одно из первых мест в мире, значительно превысив соответствующий показатель таких стран, как Германия, Швеция или Великобритания.

Япония оставалась крупнейшим мировым кредитором. В 1998 г. японские прямые зарубежные инвестиции составили 5,2 трлн. йен, а чистые внешние активы, которые в 1990-е годы постоянно росли (исключение — 1994 год, хотя в долларовом выражении падения не было), оценивались в 133 трлн. йен. С середины 1989 г. Япония прочно удерживала первое место среди развитых стран по размерам официальной помощи развитию. По расходам на НИОКР (по официальному валютному курсу) она занимала в конце 1990-х годов второе место в мире после США, намного опережая следующую за ней Германию.

Япония является одним из крупнейших экспортеров и импортеров в мире после США и Германии. В 2000 г. на нее приходилось 7,5 % общего объема мирового экспорта и 5,7 % — импорта. Уровень конкурентоспособности японской продукции еще достаточно высок, хотя в мировом рейтинге по этому показателю она переместилась с 14-го в 1999 г. на 21-е место в 2000 г. В течение рассматриваемого периода страна имела активный торговый баланс, который в отдельные годы достигал 14 трлн. йен (107 млрд. долл.). За ней осталось также и первое место в мире по золотовалютным резервам, которые на конец 2000 г. превысили 360 млрд. долл. В Японии сохранялась высокая норма личных сбережений (хотя это и не всегда положительно влияет на экономику в условиях недостатка потребительского спроса): частные финансовые активы населения в 1997 г. оценивались в 1230 млрд. йен, или 9,7 млрд. долл. В то же время в стране сохранялся низкий уровень налогообложения (самый низкий среди развитых стран: поступления от налогов составляли лишь 29 % ВВП против 42 % в странах ЕС).

Можно также добавить, что огромный государственный долг Японии в сопоставлении с ВВП на самом деле ненамного больше, чем в других развитых странах. Так как его надо подсчитывать исходя из цифр чистого государственного долга, т. е. за вычетом из суммарных долговых обязательств всех активов государственного сектора, ибо половина государственных ценных бумаг находилась в фондах, являющихся собственностью правительства. Кроме того, лишь 10 % ценных бумаг японского правительства находилась в руках иностранцев (в США, например, 40 %). Учитывая менталитет японцев, правительство не очень беспокоилось, что жители все сразу внезапно предъявят их к оплате (как это могут сделать иностранцы). И еще один штрих. Самым большим должником Японии являются США в виде накопленных японскими инвесторами облигаций их государственного займа. Продажа хотя бы половины этих облигаций, имеющихся в портфелях японских финансовых институтов, позволила бы раз и навсегда покончить с «плохими» долгами. Япония, конечно, никогда не поступила бы так (ибо это привело бы к резкому снижению курса доллара и соответственно краху ее собственных финансовых рынков), но при этом она вполне могла отвергать вмешательство в ее внутренние дела как со стороны США, так и международных финансовых институтов.

И наконец, нельзя не отметить, что в Японии в течение многих лет продолжал оставаться сравнительно низкий уровень безработицы, хотя в годы рецессии он поднялся весьма значительно: в 1997 г., например, этот показатель составил 3,4 % против 4,9 в США, 5,7 — в Англии, 11,4 — в Германии и соответственно 12,3 и 12,5 % в Италии и Франции. В 2001 г. уровень безработицы перешагнул пятипроцентный барьер, что было прямым следствием проводимой реструктуризации промышленности. Последняя не может также не повлечь за собой серьезные изменения в трудовых отношениях, стабильный и мирный характер которых руководители крупного бизнеса на протяжении десятилетий признавали доминантой развития экономики. Система трудовых отношений, основанная на консенсусе и компромиссе, обладает высокой адаптивной способностью. И неудивительно, что в этой стране в течение 1990–1999 гг. в результате забастовок ежегодно терялось максимум лишь три рабочих дня, в то время как в Швеции — 50, США — 40, Англии — 29 и Германии — 12 дней.

Базисная триада развития и регулирования трудовых отношений, сложившаяся в период высоких темпов роста, про должала действовать и в 1990-е годы, но при этом постоянно шел процесс трансформации и модернизации этих отношений в целом и их отдельных компонентов.

В условиях неблагоприятной конъюнктуры особенно остро проявлялись негативные стороны системы пожизненного найма. Она поставила работника в слишком большую зависимость от предприятия, что во все большей степени становится неприемлемым для молодежи, стремящейся получить возможность менять место работы.

Фирмам, в свою очередь, нередко было экономически невыгодно сохранять прежние отношения со своими работниками. Кроме того, для динамичного развития хозяйства сейчас настоятельно требовалось перемещение работников из неконкурентных отраслей и секторов в новые, быстро растущие. В современных условиях уже невозможно приспосабливаться к переменам в экономике традиционными методами, не увольняя наемных работников, а перемещая их в рамках одной компании, снижая заработную плату, ожидая выхода их на пенсию по достижении предельного возраста работы для данного предприятия или по возрасту вообще (как это было, например, во время структурной перестройки в 1970-1980-е годы). В конце XX в. большинство фирм даже поощряли наемных работников к тому, чтобы они раньше уходили на пенсию. Компании, как правило, строили свои планы реструктуризации с расчетом на досрочный уход работников на пенсию и замораживание заработной платы, но не прибегали к массовым увольнениям по американскому образцу.