Восток в новейший период (1945-2000 гг.)

Президентство Мубарака можно разделить на два периода: первый (1981–1991), когда президент продемонстрировал более выраженный демократический менталитет, чем его предшественник. Оживилась внутриполитическая жизнь, активизировалась деятельность конституционных институтов, прекратились преследования легальных политических партий, была допущена некоторая свобода мнений и конструктивная критика в печатных органах оппозиционных партий. Одновременно были приняты постановления по усилению конституционного контроля за законами, что привело к некоторому усилению роли оппозиции в парламенте (например, в 1987 г. ее представительство там превысило 30 %). В целом в области демократизации АРЕ продолжала лидировать в арабском мире. Однако даже в эту либеральную эпоху президенту не удалось создать конструктивную оппозицию. Второй период (с начала 1990-х годов) характеризуется ужесточением борьбы с нелегальной оппозицией и ограничением деятельности легальной. Масштабы активности легальных партий в 1990-е годы были ограничены серией постановлений, начиная с законов о партиях и прессе. Правящая НДП, контролировавшая законодательную и исполнительную власти, строго ограничивала свободу действий других политических партий. Надзор сил внутренней безопасности становился все более жестким. Печатные органы легальных партий были вынуждены считаться с принятыми парламентом цензурными ограничениями. В этих условиях партиям (в том числе и «Вафду», имеющему большую историю) было трудно получить широкую общественную поддержку. Их присутствие можно было обнаружить преимущественно на страницах их собственных газет с ограниченными тиражами и в парламентских дебатах.

Гораздо более серьезным соперником режима выступала ассоциация «Братья-мусульмане» — главная сила оппозиции и символ недовольства как дореволюционного, так и послереволюционного Египта. Благодаря четкой иерархической структуре, жесткой дисциплине и лозунгам, облеченным в понятную религиозную форму и отвечавшим чувствам масс, организация вновь продемонстрировала свои адаптационные качества и политическое долголетие.

Несмотря на то что внутри ассоциации формировались и выделялись различные экстремистские группы, такие, как «Джамаа аль-джихад» и «аль-Джамаа аль-ислямийя», идеология которых основывалась на идеях крупнейшего исламского радикального мыслителя Сейида Кутба, «Братья-мусульмане», подчеркивая свою уверенность и центризм, выступали в качестве серьезной политической силы. Исламисты лучше других общественных движений воспользовались периодом относительной толерантности Мубарака и приступили к «мирному наступлению» на правительство, добиваясь от него уступок в направлении исламизации общественной жизни (например, поправка к конституции, признавшая шариат основой законодательства: требования по расширению исламской тематики и программ в СМИ и др.). Они интенсифицировали свою деятельность, преследуя цель ослабить светское государство и заменить его исламским.

В организационной структуре ассоциации в новых условиях начала 1980-х годов были проведены некоторые преобразования, самым важным среди которых было введение децентрализованной системы управления. Это было сделано для усовершенствования процесса принятия решения и предоставления автономии провинциальным отделениям. Провинциальные руководящие органы были освобождены от чрезмерной опеки центра и получили право принимать оперативные решения по региональным вопросам. Стремясь расширить свое влияние в обществе, «Братья-мусульмане» приступили к созданию специальной контактной сети с влиятельными синдикатами профессионалов (лиц «свободных профессий»), студенческими союзами, клубами университетских преподавателей и др. Специальная сеть вскоре заняла свободную нишу по оказанию масштабных социальных услуг наиболее динамичным слоям населения. Так, благодаря успешной деятельности активистов из числа «Братьев-мусульман» в Клубе преподавателей Каирского университета удалось добиться повышения заработной платы молодым преподавателям (низшего звена), обеспечить наиболее нуждающихся из них дешевыми квартирами и улучшить их медицинское обслуживание. Поэтому неудивительно, что уже во второй половине 1980-х годов ассоциации удалось установить свой полный контроль в советах правлений клубов преподавателей крупнейших университетов страны.

Не менее успешной была деятельность «Братьев-мусульман» в студенческих союзах и кампусах. В 1987 г. движение завоевало большинство мест в студенческих союзах университетов Каира, Александрии и аз-Заказика, а в 1988–1989 гг. оно контролировало также студенческие союзы Мансуры и мусульманского университета аль-Азхар. Пропаганда религиозного характера подкреплялась практической работой по улучшению материального положения студентов (обеспечение бесплатным медицинским обслуживанием, дешевыми учебниками и др.).

Но самым серьезным вызовом режиму оказалась кампания, развернутая ассоциацией по установлению контроля над синдикатами профессионалов, которые оказывали большое влияние на интеллектуальную жизнь страны. Умело проводя электоральную стратегию, «Братья-мусульмане» на протяжении 1990-х годов шаг за шагом одержали крупные победы на выборах руководящих советов синдикатов профессионалов, превратившись в доминирующую силу в главных объединениях лиц «свободных профессий» (врачей, инженеров, адвокатов, фармацевтов и научных работников). В условиях, когда авторитарное государство с неповоротливой бюрократией оказалось неспособным проводить эффективную политику по оказанию социальных услуг населению, исламисты создали специальную организацию, которая приняла на себя выполнение этой функции.

На начальном этапе своего присутствия в различных общественно-профессиональных организациях «Братья-мусульмане» демонстративно подчеркивали свою аполитичность, проявляя усердие лишь в сфере социального вспоможения. Результатом такой стратегии стало получение исламистами неформальной легитимности от общества, но не от государства. Эта законность становилась все более политизированной. Чтобы принудить государство официально признать их ассоциацию, «Братья-мусульмане» все шире стали использовать свою популярность и влияние в общественном пространстве для усиления теперь уже политического влияния.

Синдикаты, союзы, кампусы и клубы заняли пространство легальной политики и превратились в конечном счете в поле брани между ассоциацией и государством. Конфронтация двух сил — государства и исламистов приняла открытый характер в 1990 г., когда «Братья-мусульмане» попытались образовать «Комитет по координации синдикатных действий» с целью объединения усилий профсоюзов интеллигенции, что должно было усилить их политический вес. Наконец, были предприняты шаги по организации альянсов с политическими партиями. Их деятельность в синдикатах профессионалов вышла за обычные рамки чисто синдикатных акций и превратилась в открытый вызов собственным структурам и «корпоративистскому контролю государства».

С начала 1990-х годов режим решительно изменил свое отношение к исламистам и перешел от тактики ограничения их деятельности к борьбе по искоренению их влияния в обществе. Ряд событий в стране и мире привел к началу активной борьбы с ними: победа исламистов на выборах в Алжире в 1992 г., установление ими контроля над синдикатом юристов, игравшим заметную роль в истории Египта; покушение на жизнь Мубарака 26 июня 1995 г. в Аддис-Абебе, организованное военным крылом «Джамаа аль-джихад»; нападение на египетское посольство в Исламабаде в ноябре 1995 г., в результате которого 15 человек были убиты и 70 ранены. Набиравшее силу движение исламского экстремизма активизировало террористическую деятельность в губернаторствах Асьют — традиционном оплоте исламистов — и Бени-Суэйф, а также в беднейших кварталах Каира. В ответ на рост политического насилия были внесены поправки в уголовный кодекс и законы о высших судах государственной безопасности, значительно ужесточившие наказания за преступления против безопасности общества и государства, в особенности против экстремистов и организаторов террористических актов. В 1993 г. парламент принял закон, изменивший правила выборов руководящих органов синдикатов профессионалов и позволивший по решению судебных органов закрывать или преобразовывать синдикаты, в которых было сильно влияние «Братьев-мусульман». Аналогичными методами из студенческих советов были исключены активисты «Братьев-мусульман». В мае 1995 г. был принят Закон о печати, предусматривавший строгие наказания за «преступные публикации», направленные против государства и официальных лиц. Число граждан, осужденных военными судами, увеличилось с 48 в 1992 г. до 10 312 в 1993 г.: количество смертных приговоров, вынесенных военными судами гражданским лицам, возросло с 8 в 1992 г. до 31 в 1993 г. Всего с 1992 по январь 1997 г. к смертной казни было приговорено 83 исламских боевика, а число политзаключенных, осужденных по законам чрезвычайного положения, превысило 10 тыс. (согласно данным оппозиции — 16 тыс.) в 1996 г.

Репрессии против террористов не смогли предотвратить роста политического насилия, жертвами которого в 1991, 1993 и 1995 гг. стали соответственно 30, 208 и 373 человека, преимущественно сотрудники службы безопасности, копты и иностранцы. Нападение на коптов подрывало национальное единство, а террористические акты против иностранцев угрожали одному из главных источников доходов — туризму, а также иностранным капиталовложениям. С 1991 по 1995 г. продолжалось вялотекущее противоборство между режимом и революционными исламистами. Однако после кровавых событий 1995 г. власти развернули настоящую войну против боевиков и к 1997 г. одержали наконец решающую победу над «Джамаа ать-джихадом», «аль-Джамма аль-ислямийя» и другими экстремистскими группами, разгромив их вооруженные формирования, уничтожив или арестовав их лидеров и активистов.

В нейтрализации воинствующих исламистов правительство добилось успеха в основном благодаря их же стратегической ошибке. Вместо кропотливой работы с массами по обеспечению широкой социальной базы вожди воинствующих инсургентов сделали ставку на террор и захват власти, полагая этими средствами вывести «общество из спячки». Массовая кровавая бойня, организованная исламистами в Луксоре в ноябре 1997 г., когда было убито 70 человек, в том числе 58 иностранных туристов, явилась актом отчаяния и привела к противоположному результату — население отвернулось от исламистов, а общество резко осудило организаторов резни в Луксоре. Политические партии и общественные организации, религиозные лидеры и гражданские учреждения осудили террористов и призвали государство довести борьбу с ними до окончательной победы. В хоре осуждающих был слышен и голос ассоциации «Братья-мусульмане» — главного исламистского движения, которое охарактеризовало нападавших как людей, не имеющих «ни совести, ни религии» и отвергло террор как форму политической борьбы. В этот период «Братья-мусульмане» вновь выдвинулись на первый план, требуя у властей исламизации и либерализации политической системы, все чаще заявляя о себе как об альтернативной и умеренной политической силе. В 1990-е годы они дважды выступали с проектами создания легальной демократической партии: сперва в 1994 г. группа молодых ихванов якобы без согласия руководства движения создала партию «Амаль» («Надежда»), но Комитет политических партий (КПП) не признал законным это политическое формирование; более серьезная попытка была предпринята в 1996 г., когда группа молодых исламских интеллектуалов вышла из ассоциации, заявив об основании Хизб аль-васат (Партии центра, центристской). Эта партия пыталась соединить исламизм и шариат с некоторыми западными ценностями, такими, как демократия, парламент и др. Однако, несмотря на сдвиг в сторону либеральной модели, этот проект не был признан постисламистским. Хизб аль-васат дважды пыталась получить легальный статус, но в обоих случаях получила отказ (окончательно в июне 1999 г.).

Вместе с тем следует признать, что инициативы, с которыми выступали «Амаль» и Хизб аль-васат, а позже исламские конституционалисты, свидетельствуют о способности идеологов умеренного исламизма эволюционировать и оставаться носителями развивающейся доктрины.

Наиболее распространенное обоснование мотивов проведения «драконовской делиберализации» — это то, что радикальный исламизм в Египте, используя террористические методы и подняв вооруженное восстание, не оставил правительству иного выбора как использовать для его подавления вооруженные силы. Другая причина состоит в том, что экономические реформы 1990-х годов, не приведшие к сколько-нибудь ощутимым результатам, требовали «скрепления» политических структур, что должно было подготовить почву для рывка в хозяйственной сфере. Следовательно, между наступлением на свободы и результатами экономических реформ существует прямая связь.