Вот и свела нас судьба (детство в серых тонах)…
Шрифт:
Вот такое как бы и получилось прощание. Юсуповы собирались возвращаться в Петербург только к Рождеству. Всё дела пока оставались на управляющих Дома Моды «Татьяна». Ну, нас с тётей это нисколько не пугало. Нам и самим летом надо было посетить своё имение. И, как приятный довесок к приёму, Арина Васильевна получила в подарок от княгини Татьяны красивое и дорогое колье с золотыми цветочками и драгоценными камушками. Да, весьма, ага, шикарная вещица. Даже от бабушки Агнессы ничего такого не осталось. И тётя, и даже сама княгиня сильно расчувствовались. Мне, конечно, ничего такого дорогого не подарили, но тоже достойно. Настоящий четырёхлинейный револьвер «Смит энд Вессон» второго образца от князя Николая с дарственной надписью и полсотни патронов! Имелась и дарственная грамота на моё имя! Жаль, но по малолетству мне такое оружие не положено, и разрешение на ношение никто не даст. Ничего, тайно буду хранить. Потом, чужих ведь при вручении подарков не было. Уж Николай
А ещё мне достались шестиструнная гитара от княгини Татьяны и небольшой набор книг и учебников к следующему учебному году как бы от княжен Зинаиды и Татьяны. То, что нужно! Кстати, и книги все были снабжены дарственными надписями членов княжеского семейства. Через некоторое время точно ведь раритетами станут! Особо мне ценна была подпись Татьяны. И княжна точно грустила. Хотя, я сам тоже. Мне было жаль с ней расставаться.
Отъезд Юсуповых, конечно, влиял на наши дела, но не особо. Полагающиеся нам деньги в последнее время уже переводились на счёт тёти в Петербургском Международном коммерческом банке. И там потихонечку начали собираться вполне приличные, конечно, для нас, суммы. Как раз на имение и пригодятся. Да и для других дел…
Под конец мая уже сильно потеплело. И солнце светило постоянно. Конечно, всё зазеленело. Хотя, скоро ведь и лето!
Хоть Юсуповы нас провожать и не звали, но тётя в середине следующей недели всё-таки явилась на Николаевский вокзал. И она сообщила, что княжеская семья в сопровождении многочисленной челяди уже с утра на поезде уехала в Москву. А я находился в гимназии. И большим подарком для меня стала коротенькая записка от Татьяны, хотя, не подписанная:
«Борис, не забывай меня!»
И мне стало грустно. Я понял, что всё-таки успел привязаться к княжне Татьяне. Странно, но, похоже, сильно. И что-то во мне ясно говорило, что я, как и тот мужчина из моего странного сна, являлся однолюбом. Хотя, это же я сам! И пока ничего страшного. Всё же до любви ещё не дошло! И мал ещё.
Но у меня для грусти и времени почти не оставалось. К счастью, учебный год уже заканчивался. И для перехода в пятый класс надо было выдержать переходные экзамены по части дисциплин. Жаль, но таковы правила для всех средних и старших классов. Поэтому в конце мая мне пришлось сильно посидеть и повторить всё, что изучали в течение учебного года. Так как знания у меня были твёрдыми, то к началу июня я всё сдал с самыми лучшими оценками. И наступили долгожданные каникулы! И я сам, и тётя были сильно рады. До середины августа у нас имелась уйма свободного времени! И в имении можно хоь какой-то порядок навести, и самим отдохнуть. Лишь бы только не заболеть…
Глава 23
Глава 23.
Едем мы друзья?
Мы задержались в Петербурге ещё на несколько дней. Чтобы как можно больше уладить свои дела. Из столицы уже выехало множество людей. Конечно, знать и богатые в большинстве своём засобирались в свои имения и за границу. Мои старшие товарищи тоже спешили закончить свои дела и хоть немного отдохнуть. Да я им и не требовался. Уже прошли несколько репетиций отдельных сцен «Щелкунчика», но, вроде, согласно указаниям некоторых высоких особ, меня на них не приглашали. Хотя, я в пятницу навестил консерваторию и встретился там с Львом Ивановичем и Мариусом Ивановичем, конечно, по их просьбе, и передал им множество рисунков, и даже к «Баядерке». И через Модеста Петровича отдал рисунки и пару ранее записанных сюит к «Лебединому озеру» для Петра Ильича! Тот, оказывается, весной немного приболел, а на лето уже собирался отправиться на лечение куда-то за границу. Насколько мне сообщили, балет был дописан и тоже прошли первые репетиции. Значит, что мог, то я уже сделал.
А в субботу нас навестили Елизавета Андреевна и Александра Григорьевна, хотя, после нашего визита к Юсуповым во второй раз. И ненадолго, как бы только прощаться. Вроде, они пока собирались куда-то на гастроли, и не очень длинные. Вообще, в последнее время княгиня стала как бы и одной из ближайших подруг тёти Арины. Мы передали ей «Синий Лён» и «Ой, мороз, мороз». Уже многим было известно про наш последний концерт в гимназии. А вот Александре Григорьевне отдали «La Paloma adieu» и «Песню о нежности». Да, и она точно обрадуется. Последние песенки вспомнились как раз в конце мая. И нам с тётей пока было не до концертов!
Кстати, почти незаметно пролетели мимо нас и разные, пусть и достаточно важные, мировые события! Да, до сих пор продолжались кровопролитие и зверства турок-османов в Болгарии. Хотя, как писали в газетах, восстание болгар было почти подавлено. Много обсуждали новость про захват отрядом болгарских повстанцев под командованием Христо Ботева австрийского колесного парохода «Радецкий». Жаль, конечно, что храбрецы погибли. Лучше было бы, если они дождались и помогли русским войскам. А так, в Османской империи и так происходили непонятные события.
Странно, но согласно газетам, точнее, услышанным слухам, вроде, в конце мая даже сам султан Абдул-Азиз отрёкся от престола. Скорее всего, заставили. Очередной государственный переворот. Вроде, на трон вступил уже другой султан Мурад V. Хотя, что там происходило у турок-осман, нас с тётей, особенно её, не особо интересовало. Что как бы и приближалась война, было уже ясно. Многое зависело от позиций прежних врагов, напавших на Россию в Крымскую войну. Честно говоря, от них и сейчас, особенно англичан, ничего хорошего ждать не приходилось. Запросто подставят и в любой момент нападут. Похоже, что и император Александр Николаевич колебался. Но у нас в стране хватало и тех, кто страстно желал захватить Проливы. Честно говоря, чтобы проще и доходнее было вывозить зерно. Когда народ голодал. Ведь пока больше нечего. Лично мне они были не нужны. Чего вкладываться, когда не удержат. Лучше уж развивать земли в самой России. На Урале! Металлургию и прочую промышленность! И строить железные дороги к Тихому океану! Это было бы верней! Там, на востоке, столько богатств!Хотя, я и на самом деле мал, и мне пока точно не воевать. Не так уж и хотелось, но смог бы. Можно было и проверить себя. Судя по странному сну, воевал я. Почти с теми же врагами. А потом погиб…
А так, случилось и одно нежданное дело, точнее, несколько. Зимой, чтобы я ненароком не заболел, тётя Арина редко выпускала меня на улицу. Если мы и гуляли по городу, то только вместе. Вот такой домашний мальчик из меня получился. Всё-таки петербургская погода являлась не такой уж благоприятной, особенно для людей со слабым здоровьем. И меня как раз можно было посчитать таким. Хотя, ранее так и было. А сейчас уже получше стало. Раз с конца мая сильно потеплело и постоянно светило яркое и тёплое солнышко, то погулять на улицу я уже выходил и один. Тем более, даже тётя заметила, что с Нового года я немного подрос и заметно окреп. И точно мог постоять за себя! Явно и самостоятельные занятия гимнастикой и борьбой, ага, самбо сказались, а ещё больше хорошее питание. Наверное, пришло время мне и подрасти.
Пусть мы с тётей Ариной и в последнее время жили скромно и особо о своих успехах и делах не распространялись, но ведь всё равно от слухов некуда деться. И в нашем доме уже ни для кого наши успехи в музыке и довольно тесные отношения с Юсуповыми такой уж тайной не являлись. А тут ещё появилась новая одежда, особенно женская! Многие, хоть мы себя вообще не выпячивали, однозначно заметили и резкий рост нашего благосостояния, оттого и отношение к нам стало уже намного уважительнее. Хотя бы для вида. Конечно, хватало и злых взглядов, но уже прежнего пренебрежения, особенно ко мне, не было. Порой некоторые и заискивали!
Хоть я с местными мальчишками и девочками никакой дружбы не водил, но тётя, бывало, порою пользовалась услугами прачек Авдотьи и Прасковьи. Все в нашем доме пользовались. Вот помогая Арине Васильевне, я и заглядывал к прачкам несколько раз. Первой осталось лет пять до сорока, а вторая была лишь немного старше тёти Арины. Но выглядели они, честно сказать, сильно старше своих возрастов и намного хуже моей тёти. Что делать, тяжёлая работа у них и не очень оплачиваемая. Рублей десять в месяц — это, считай, вообще почти ничего! И, хоть их мужья работали столярами, но тоже не очень много получали. Вроде, примерно рублей под двадцать. Столько у нас уходило только на еду, а сейчас и больше. И, понятно, что эти две семьи жили сильно бедно. Ладно, что хозяева доходного дома вынужденно терпели и выделили им, вроде, за малую плату, комнатки под жильё и стирку. Правда, обеих мужчин я часто видел и пьяными. А ведь у низкорослого и худого Семёна Колычева, помимо Глаши, было ещё два сына и дочка. Тоже немало. Пятнадцатилетний Микола, конечно, был постарше меня и сестры. Ранее он на меня как бы и не обращал внимания и больше помогал отцу да время от времени водился со своими сверстниками. Хотя, ростом и телом не сильно уж меня опередил. Вот щуплому Федоту исполнилось лишь девять. И изредка я замечал и малолетнюю Варвару. Шесть лет всего! Но худенькая девочка, похоже, часто болела, и на улице её было видно мало. Как бы и не померла ещё!
Вот крепкий, хотя, тоже низкорослый Тарас Акимов был лишь немного старше тёти Арины и, помимо старшей дочки Феклуши, растил ещё двоих дочек помладше. Сыновей у него не имелось. Хотя, вроде, один умер ещё в младенчестве. Марья являлась ровесницей Федота, а Василиса — Варвары. Последняя девочка, и весьма хрупкая, тоже нечасто выходила на улицу.
Обе семьи одевались плохо. И сильно прохудившаяся обувь тоже вызывала немалую жалость. Тут в конце мая тётя Арина собрала все мои старые вещи и обувь и отнесла их Колычевым. А вот свои она уже поделила пополам и отдала обеим прачкам. Ещё и сшила платья всем их девочкам и кое-какое бельё. Пусть из не особо дорогих тканей, но все вещи получились симпатичными. Я тоже внёс посильную лепту. Обеим семьям достались изготовленные мною игрушки. Тут и Чебурашка, и крокодил Гена, да ещё Буратино с Мальвиной. Вполне симпатичные игрушки получились. И, конечно, ушастики достались самым младшим девочкам.