Вот так опоздал!

Безропотно подчиняется.

– Ишь ты, и правда!

– Ну, так как, девочки? Сыграем ещё?

– Что ж, раз украшение... Только так больше его не надевай! Хватит, покрутила фальшивыми титьками перед парнями нашими. Поняла?

– Поня-ала-а...
– уныло.
– Сдавайте карты, девочки.

Но и "украшение" не помогло. Улетело, как и не бывало.

Но, может, играли на "догола"? Тогда всё могло происходить примерно вот так.

– Можно, я не буду его снимать? Может, отыграю ещё. А проиграю снова, так всё вместе и сниму.

– Ишь ты, какая деловая! Мы снимали, когда проигрывали, давай и ты теперь. Или помочь, а?

– Не надо, я сама... Ну, вот, - обречённо.

– Эй, девки, зырьте, что у неё там! Всех обманывала, третий размер у неё, видите ли. Вот и кончила верёвочка виться. Так всегда. Ну, погоди только!

– Девочки, я больше ни в жисть не одену, только помогите мне, а! Верните... одолжите одежду. Мне в туалет очень нужно. На десять, нет, на пять минут. Только туда и обратно. Вернусь, вот честное женское, что вернусь. Мне ж отыграться ещё надо. Вы ведь сами не раз терпели, знаете, как это.

– Поищи дур! Оденешься, и только тебя и видели. Потом и не вспомнишь, мол, не ходила, не играла, не проигрывала, какие карты?! Сделаешь невинные глазки - разве такая порядочная девочка может быть знакома с картами? Знаем-знаем, у экономистов так уже было.

– Да вы посмотрите на живот, пощупайте пузырь. Хочется же! Ой-ой, не так сильно!

– Хм, и вправду... Ну и что, может, ты нарочно напилась, чтоб иметь повод улизнуть. Не довод.

– Ну, дайте хоть вниз спуститься, найду какую коробку, поссу и вернусь.

– Хитрая какая! Спустится она... У экономиков уже было такое: выпрыгнула внизу в окно и стала звать на помощь, помогите, раздевают! Учёные уже. Не пустим!

– Но не могу же я тут, при вас...

– И не надо. Продолжаем игру. Раньше сядешь - раньше выйдешь. Отыграешь лифчик и шортики, тогда и иди себе в свой туалет, ладно уж. Но мы тебя проводим, чтобы планы по дороге не изменились.

– Да не могу я играть, руки дрожат, карты в голову не идут. Проиграю ведь на хрен, а это несправедливо.

– И в самом деле... Ну что ж, тогда закончим на этом игру, отменим экстрим по ходу дела. Раз не выдерживает она до наготы полной.

– Так дадите пописать?

– Нет уж, раз продула, так уж проиграла. Спокойной ночи, а мы пошли.

– Но я уже не могу терпеть! И я не проигрывала вчистую.

– Раз отказываешься от игры, значит, проиграла. Вот баночка из-под "Ягуара", отлей в неё. Попадёшь в копеечную дырочку?

Отчаявшись, бедняжка попыталась схватить свою одежду, лежавшую, как на грех, на виду, но не тут-то было.

– Держи её, девки! Ах ты, сука-падла, вон чего захотела. Вяжи её, ребята!

У "арбитров" на этот случай всё готово. Им ведь тоже не поздоровится, выплыви правда наружу.

– Помогите-е! А-а!

– Кляп, кляп давай. Вот так, вот так... Уй-юй-юй, укусила, стерва. Забей ей поглубже, Серый!
– Лижет руку.
– Только до рвоты не доводи, "ягуар" не расплёскивай, чтоб помучила её тошнота.

Тело извивается, ёкает горлом.

– М-м-м, у-у-у, пи-пи, м-м-м...
– И - тишина...

– Ничего, полежишь тут ночку, одумаешься. Не лупи её, Серый, а то ещё при нас опростается. Это и нам вонюче, и ей облегчение слишком быстрое. Пускай изнеможет в борьбе с собой. Девчата, а вы чего ждёте? Надевайте, что сняли. Кто у нас возвращает ключ?

А могло быть и так.

– Проиграла? Снимай трусы!

– Девочки, может, махнёмся, а? Трусы оставляете, но связываете меня по рукам и ногам.

– Как, девки? Это же так прикольно - пролежать тут ночь связанной... Я бы согласилась.

– Нет, ещё давайте кляп всадим. Трусы - это последний рубеж, это дорогого стоит, тем более, при такой груди. Открой рот!

– Погодите, я...

– Вставляй, Серый! Нечего рассусоливать. Вот так, соси теперь. Нет, торг кончился, никаких "погодите".

– М-м-м, у-у-у...

Как же она теперь попросится пи-пи? Эх, сглупила. Потянулась рукой ко рту, а руку перехватили и вяжут. Ножкой взбрыкнула - не помогло. Они считают, что я сопротивляюсь связыванию, а мне всего-то нужно, чтоб договориться о туалете. Не протерплю ведь всю ночь, ужас! И сменки нет.

Вот ещё вариант.

– Девочки, я боюсь играть на лифчик. До этого как на пляже было, будто в бикини мы сидим в тенёчке и в карты играем. А теперь боюсь.

– Договаривались же догола!

– Ну да... но теперь страшновато. Может, как-то переиначим, а?

– Ребята, вы трезвые, сообразите, как переиначить.

– Хм... Сколько в той банке "ягуара"? Половинка, ага. Вот пусть её допьёт, и если проиграет, то лифчик оставляем и играем на трусы. Снова продует - лифчик сымай, а трусы, ладно уж, оставим.

– Но здесь много! Крепкий он, "Ягуар".

– А трусы проигранные оставить - не много? Ну, не хочешь, как хочешь.

– Ладно, давайте. Буль-буль-буль... Э-э, э-э...

– Да ты не рвись, а допивай, допивай.

– Я не нарочно. Буль-буль... Ой, девочки, плохо мне что-то.

– Дайте ей запить. Посиди, оклемайся, мы обождём.

– Ой, нет, давайте играть, а то меня с ног валит. Голова кружится что-то. Это вот какая карта?

И ещё я представил, как она, уже лёжа связанной и закляпленной, терпела. Чувствует, что вот-вот забудется тяжёлым сном, и сопротивляется, по врождённой девичьей чистоплотности. Сжимает кулачки, напрягается всем телом. Ужасается, когда кажется, что всё, радовалась, воспряла духом, когда находились силы ещё терпеть. И снова отчаивалась. "Ягуар" - он жгучий, пойло то ещё. От просто чая так пузырь не схватит.

Но, может, она уснула легко, а обмочилась уже во сне, не чуя себя? Но тогда бы выспалась уже. Значит, или опилась "ягуаром", или терпела чуть не полночи, истратила последние силы и, сдавшись и излившись, успокоилась. Заснула, вспоминая свои младенческие годы и мокрые пелёнки.

А может, и после непоправимого ещё треть ночи переживала, девушка же. Ругала себя, что напросилась на связывание. "Ягуар" "ягуаром", раздеваться помогает, усиливает надежды на выигрыш, а вот когда проигрыш очевиден, даже этот спиртной напиток с сомнительными добавками успокоения не даёт полного.