Вовлеченные в грех

— Тебе нечего бояться, Томас, — хрипло сказал Девон. — Мы отвезем тебя домой, к матери. Я помогу ей. Твой отец был доблестным солдатом, твоя мама не должна жить в бедности. Я позабочусь о вас обоих.

Томас смотрел на него со страхом и подозрительностью в детских глазах. Что же пережил этот мальчишка, что так боится всех и каждого, включая даже тех, кто пришел помочь ему? Девон посмотрел на Энн. Если бы она не сообразила, что мальчика требуется успокоить, Девону, возможно, снова пришлось бы делать выбор между спасением жизни и причинением боли ребенку.

— А что, черт возьми, здесь происходит?

Девон нацелил свой пистолет на хорошо одетого мужчину, переступившего порог комнаты. Этот худощавый, лет тридцати, с острыми, как у хорька, глазами человек высоко занес руку с тростью, как будто был готов пустить ее в борьбу. При виде пистолета он замер.

— Стоять, или я выстрелю в тебя, — прорычал Девон. — Опусти свое оружие и стань на колени.

— Это один из них, — крикнул Томас. — Один из тех людей, что похитили меня.

Мужчина бросил трость и мгновенно опустился на колени, не спуская глаз с дула пистолета.

— Не стреляйте! Это не я. Мне пришлось это сделать! Это все Сэмпл. Я всего лишь работаю на него. — Слова сыпались из мужчины с такой скоростью, что Девон едва успевал понять, что он говорит: его имя — Артур Бевис, а имя человека, который крал детей и содержал бордель, Сэмпл.

— Если ты хочешь избежать петли, Бевис, — фыркнул Девон, — сдай мне Сэмпла.

— Хорошо. — Бевис повел их через тайный проход к большому кабинету. Увидев пистолет, Сэмпл в ответ достал свой. Девон выстрелил и выбил у него пистолет из руки. Через несколько минут оба мерзавца были схвачены и связаны точно так, как они поступили с беднягой Томасом.

Энн укрыла одеялом дрожавшего Томаса.

— Я собираюсь оставить своих лакеев присматривать за этими двумя, — тихо сказал ей Девон. — Потом поеду на Боу-стрит и заставлю их прислать сюда сыщиков для проведения арестов и освобождения мальчишек. Томаса я возьму с собой, потом передам его матери. Тебя я отвезу домой и хочу, чтобы ты оставалась там, в укрытии.

— Я хочу присмотреть за ним. — Энн нервно переводила взгляд с Томаса на Девона и наоборот.

Неужели она опасается, что он способен причинить зло беззащитному мальчишке, поскольку его голова забита ужасными сценами сражений, а его самого не отпускает чувство вины?

— Я никогда не причиню ему зла, — с горечью в голосе сказал Девон. — Даже после того, что он собирался сделать с тобой.

— Я и не думала об этом! — вспыхнули зеленые глаза Энн. — Но я немного разбираюсь в том, через что прошел Томас. Я, как и он, тоже была в плену. Девон, с тобой все в порядке? — неожиданно прикоснулась к его дрожавшей руке Энн. — Я знаю, — тихо сказала она, — ты прошел через ад. Ты снова столкнулся с выбором, подобным тому, что встал перед тобой во время сражения.

— Я не знал, что делать. — Девон никак не мог унять чертову дрожь в руках. — Я только молился о том, чтобы спасти вас обоих. Если бы мне пришлось делать выбор... Я бы не дал тебе умереть. Даже если бы это преследовало меня потом всю жизнь, не позволил бы этому случиться.

— Девон, Томас спасен, со мной все в порядке. На этот раз все закончилось благополучно.

Ее слова запали Девону в душу, но он знал, что Энн по-прежнему в опасности.

— Девон, мне бы хотелось отправиться прямо к матери мальчика и сообщить ей, что Томас спасен и что ты привезешь его с Боу-стрит. Я могу нанять экипаж.

— Экипаж? — взорвался Девон. — Ты останешься без защиты.

— Девон, я столько лет жила здесь без защиты. Я знаю, как выживать.

Это стало суровым напоминанием о том, что ей пришлось пережить в жизни. Девон посмотрел на перепуганного Томаса и понял, какой сильной была Энн.

Как замечательно было иметь возможность представить Девона миссис Таннер, когда они приехали с Томасом. Сердце Энн переполняла радость, когда мать Томаса, сдавленно вскрикнув от счастья, бросилась к сыну и упала перед ним на колени. Энн посмотрела на Девона и улыбнулась. Ради этого стоило получить несколько крошечных порезов на шее, из-за которых Девон ужасно суетился вокруг нее.

Она заметила, как напряженно вел себя Томас в объятиях матери. Он не обнял ее за шею, не прижался к груди. Возможно, причиной тому был его возраст, и он считал, что в двенадцать лет должен вести себя по-взрослому. Однако Энн заволновалась.

Миссис Таннер подняла на Девона блестевшие от слез глаза. Обняв спасенного ребенка, она, казалось, помолодела на глазах.

— Ваша светлость... Я не знаю, как... Как я могу отблагодарить вас? — Миссис Таннер наклонилась, прижавшись щекой к кудряшкам сына. Бедняга Томас склонил голову, как будто не хотел смотреть на мать. — Я боялась, что потеряла своего мальчика, как потеряла мужа, — прошептала женщина.

— Миссис Таннер, — Девон провел пальцем по воротничку, как будто он душил его, — я должен сказать вам кое-что. Как только вы узнаете это, возможно, от чувства благодарности не останется и следа.

На лице женщины появилось смятение.

— Нет, — прошептала Энн, — в этом нет смысла.

— Я должен, — хрипло прошептал в ответ Девон. — Если меня осудят, я должен честно принять это осуждение.

Энн была готова запротестовать, но Девон уже наклонился к мальчишке и взъерошил ему волосы.

— Этому парню пора в постель. Когда уложите его, мадам, мы должны поговорить.

Энн отчаянно спорила с ним, пока миссис Таннер укладывала сына спать.

— Ты спас Томаса. Ты подарил ей счастье. Разве этим ты не облегчил свою вину? Не... — Энн вынуждена была замолчать, потому что на пороге, не зная, куда деть свои руки, появилась миссис Таннер.

— Ваша светлость, о чем вы хотели сообщить мне?

— Миссис Таннер, пожалуйста, присядьте. — Девон подождал, пока женщина неуверенно опустилась на стул, и рассказал ей все: о смелости и благородстве Таннера в бою, о том, каким замечательным солдатом он был, и, наконец, о том ужасном выборе, который ему, герцогу, пришлось сделать. Девон взволнованно шагал по комнате с перекошенным от душевных мук лицом. — Я медлил. Не могу вам это объяснить, но я медлил, не решаясь убить молодого парня. И в этот момент он выстрелил в Таннера.

— Ваша светлость, я не понимаю...

— Позвольте мне говорить прямо, мадам. Капитана Таннера застрелили, потому что я не решился убить молодого французика, хотя обязан был сделать это.

Миссис Таннер закрыла лицо руками и зарыдала.

Энн видела, как лицо Девона стало серым и превратилось в холодную маску вины. Казалось, что прямо у нее на глазах он превращался в камень.

— Вы должны простить его светлость, — сказала Энн. — Если бы мог, он бы спас вашего мужа. Перед ним стоял ужасный выбор. Смерть вашего мужа — вина француза, но не его светлости.