Вой

Любителей денег много, а особенно в социальной сети. И особенно если ловить беглого преступника, за которого объявлена награда. А за Апраксина полагалось аж двадцать тысяч рублей золотом — баснословная, неимоверная по Имперским меркам сумма. В чатах, обсуждающих преступление отпрыска известной фамилии народ, как всегда, злобствовал и обсуждал его гнусную натуру. Ну что делать, соцсети — та еще помойка, и безмозглых уродов там хватало, особенно завидовавших по жизни золотыс мальчикам, вроде него, и готовых их поливать от широты своей дерьмовой душонки. А еще лучше — хватало жадных до денег одноклеточных идиотов без определенного рода занятий и мечтающих получить все «по щучьему веленью», ни в коем случае не напрягаясь. Питательная среда для этих субъектов большая. И если в эту бочку отборного дерьма сунуть дрожжи…

Бецкой начал исподволь разогревать безумный народец намеками, а в конце концов сказал, что знает, где скрывается Апраксин, и завтра пойдет получать награду. О, что тут началось! Личка моментально переполнилась парой сотен сообщений, от угроз с требованиями до предложений помощи в столь нелегком деле. Дождавшись, когда личка вспухнет до пары тысяч сообщений, он довольно улыбнулся и закрыл крышку ноута. Кворум есть. Разогрев прошел удачно, дерьмо понеслось по трубам со сверхзвуковой скоростью. Хорошо, хоть левый акк зарегистрировал для такого случая, а то бы на улицу было выйти нельзя. Стадо быдлов готово к действию, и завтра их надо бросить на приступ поместья Разумовских. Чтобы они разобрали его по кирпичику в тщетной попытке достать Апраксина, которого, вполне естественно, там не будет. А будет беспорядок, хаос, разгром и разрушения — уж об этом он позаботится. Ну и естественно никому не будет дела до княжны, охрана ничего не сделает, а полиция только усугубит ситуацию. То, что нужно, массовые беспорядки. Осталось только дождаться завтра…

Посередине поляны замерцала белесая завеса портала. Все, как тогда, в «Древе» — только вот на этот раз прозрачной она так и не стала и вместо того, чтобы разрастись и превратиться в круглое затемненное зеркало, покрылась разрывами и исчезла в воздухе. Не сработало.

— Опять ты неправильно сказал заклятие! — ведьма уже начала выходить из себя.

Я ухмыльнулся про себя. Ага, не такой я уж дурак, чтобы не запомнить его с первого раза, но это не значит, что я хочу это делать правильно. Нужно просто симулировать неверные действия, чтобы эти ошибки не бросались в глаза. Как же, будет с первого раза… Хоть я сейчас «в бегах», и Творец — мой «единственный в целом мире друг», хрен им по всей морде. Привести в этот мир Чернобога я не собирался — не нужны тут всякие злобные личности из нашего пантеона. И потом, я почему-то уверен, что Перун или Сварог такого гадства не допустят, даже если вдруг я с какого-то перепугу сделаю все правильно. Только тогда держитесь все — деус будет вельми злой, что его из машины вытащили и заставили за смертными разгребать. Ну не надо им совершенно в опекаемом ими мире иметь такую гадину с толпой последователей, не для того они этот мир делали. Хотя, как говорят, они тут ни при чем и просто заняли Древо после неизвестных творцов реальностей, но мне это все равно, я работаю не на том уровне.

Я вздохнул, махнул рукой, и тонкая пленка портала протаяла в воздухе. Устояла, развернулась в рост взрослого человека… и так и осталась висеть. Вот теперь я чувствовал его вибрации, и если поддать силы… Ага, только вот полную силу прикладывать я не собираюсь — да, используя эту магическую технологию, можно вызвать нехорошие последствия. Открыть портал в Навь…

— Можешь ведь, когда захочешь! — торжествующе заявила Василиса. — А теперь захлопни его и начнем сначала! Ты должен выработать это до автоматизма. Чтобы только ты подумал — и он появился. Только не переусердствуй, до конца не открывай.

— Что так, разве не будем сейчас вызывать Чернобога? — спросил я.

— Нет. Для его призыва должен быть соблюден особый ритуал, и проводить его должен ковен под руководством Творца. А то ты сейчас пробьешь стену между мирами, и оттуда хлынет черте-что, — ведьма поежилась.

— А вам разве плохо? Ваше сродство, черное… — усмехнулся я. — Общий язык с чертями найдете.

— Говори да не заговаривайся, — зашипело скрюченное отродье, и замахнулось клюкой.

— Что ты мне сделаешь, старая? — спросил я с издевкой. — Творец тебя наизнанку вывернет. Потом высушит. Так что не зли меня. А поскольку вы настолько немощны, что не можете воспользоваться своей же ворожбой и открыть дверь на ту сторону — какой от вас толк.

— Учись давай, — злобно буркнула старуха, поняв мою правоту.

Почему бы и нет? На эту магию у меня свои планы. И научиться открывать порталы в них входит. И у Зверя внутри меня — тоже. Пока наши планы совпадают. Но это я попробую вечером, когда стемнеет и я отпрошусь до ветру. Ритуал, говорите? Будет вам ритуал, икать долго будете. Если, конечно, в живых останетесь, что весьма проблематично.

Глава 26

С утра Бецкой стоял у ограды поместья Разумовских. У ворот бродили несколько не выспавшихся, с похмельными рожами репортеров, ночевавших явно в своих машинах. Внешне Бецкой мало от них отличался — в такой же засаленной футболке под пиджак — и какой шутник назвал этот стиль «калифорнийским» — кепочке с надписью «Пресса», и большим фотоаппаратом на шее.

— Ты откуда, друг? — спросил один из похмельных репортеров, на котором была футболка с большим логотипом желтого издания «Вести на полях». Поля, правда, изображение не напоминало, скорее, что-то из ассортимента секс-шопа.

— Я стрингер, — сказал Бецкой. — То там, то сям…

— Понимаю, — кивнул требующий лечения репортер. — Слушай, у тебя нет… А то трубы горят.

И журнашлюх универсальным русским жестом щелкнул пальцем по горлу.

Бецкой поморщился — факел от похмельного репортера напоминал выхлоп колымаги, работающей на спирту. Экологически чистой, так сказать.

— Нет. Не пью.

— А как же ты расслабляешься? — удивился репортер.

— Я не напрягаюсь, — Бецкой дал понять, что разговор окончен.

Журналюга обиженно развернулся и пошел трясти собратьев по перу и стакану. А Бецкой наконец-то смог перевести дух — уж больно ядовитым был выхлоп, даже кашлять захотелось.

Пора начинать большой шухер! Бецкой достал смарт. Ого, сколько сообщений с проклятьями и пожеланиями сдохнуть! Сетевые отморозки изошли на сироп от зависти, что вообще-то и требовалось. Так, где там заветный чат? Сыграем на людской жадности. Он накорябал — «Сейчас буду брать Апраксина. Нужен помощник. Писать в личку».

Смарт чуть ли не вспух, постоянно вибрируя от сыпавшихся сообшений. Вот теперь пошла работа. Он запустил приложение для массового ответа, выбрал первых попавшихся пару сотен абонентов и отослал адрес поместья Разумовских. Оставалось только подождать. Можно даже кофе из термоса попить в своей машине, расположенной поодаль от других, что без толку торчать у ворот.

Через час у ворот поместья начала собираться толпа. Бецкой вздохнул, вышел из машины и направился к возбужденным зевакам.

— А что происходит-то? — спросил он у первого попавшегося мужика лет тридцати звероватого вида.

— Да Апраксин там, — сплюнул он на землю. — А за него награда положена. Ты тоже за ним?

Парень подозрительно, с прищуром, осмотрел его.

— Не-не, — заверил его Бецкой. — Мне только снять фото для редакции.

Он взмахнул фотоаппаратом и показал на кепку.

— А-а, — потерял интерес детина и отвернулся от него туда, где толпа уже облепила ворота поместья.

Бецкой ухмыльнулся. Все идет по плану. Но толпу надо разогреть и довести до массового психоза, чтобы получить то, что нужно. Иначе не получится.

Он начал сновать между людьми, слушая слухи и передавая их другим интересующимся. Причем не просто передавая, а набросив на себя плетение Истины — должно было звучать правдоподобно и убедительно. Благо, в толпе не было волшебников или Одаренных — только тупые реципиенты, представители отбросов рода человеческого. Потребители сетевого говна, неспособные на самостоятельные решения и критическое мышление.

— Ну что там? Видели Апраксина в доме?

— Видели-не видели — не твое дело, — ответили ему. — Он там.