Война 1812

Офицер выхватил трубу, быстро подошёл к насиженному кусту. С кошачьей легкостью залез на место наблюдателя. Затих и внимательно осмотрел окрестности...

– Дьявол меня разорви!
– раздалось громкое шипение сверху. А потом спустя несколько минут забористая ругань.
– Чёртовы москальские курвы! Это же надо – придумать! Всё! Всё – из дерева. Даже ядра у пушек – сложили горкой - и те деревянные!

Часть 2. Глава 4.

Прелюдия 4.

– Доброе утро!

– Для кого доброе, а для кого - может быть, и последнее, сэр!

– Я бы хотел заказать у вас нечто, похожее на большой ящик.

– Ящик? Это называется гробом, сэр.

(Фильм. Человек с бульвара Капуцинов.).

Пёстрая, раззолоченная свита - маршалы, генералы, адъютанты почтительно склонялись, улыбались Наполеону. Все вместе и по очереди восхищались императором...

– Ваше величество, наконец-то! Слава, господу нашему и... Вам!

– Разрешите поздравить, сир!

– Свершилось, мой Император! Дикари остановились. Собрались вместе. И решили сразиться. Государь, у вас появилась прекрасная возможность записать на счёт очередную... Великую победу. Виват, Наполеону!

– Виват!
– наполненные фужеры поднялись к потолку.

– Сир! Присоединяюсь к поздравлениям. Думал, так и будут убегать до ихней Сибири. Или туда, где заканчивается земля. Ан, нет. Остановились! И собрались подраться. Глупые московские варвары! Да кем они себя возомнили?! Сдаваться – срочно и безостановочно!

– Главное, господа, чтобы они не передумали! А то придётся опять бегать, выскребать по всем закоулкам.

– Ваше величество! А, я! Как почётный летописец и счетовод. Заявляю! Одержав очередную викторию... По числу побед. Вы, обойдете Фридриха Великого, и вплотную приблизитесь к Александру Македонскому. А там, всего пять побед, и мой император - лучший из лучших! Виват, Императору!

– Виват!
– громко поддержали самого красноречивого.

Одному из подхалимов наконец-то удалось подойти ближе других.
– Государь! Я верю, это будет самая быстрая и лёгкая битва. Из всех, которые были когда-либо. Вы разобьёте варваров настолько стремительно, быстро, скоротечно! Что мы не успеем допить вино из бокалов. И после битвы, все будут повторять прекрасные стихи…

Победа была настолько легка

Как выпитая залпом бутылка вина.

Наполеон нахмурился. Ему не понравились ни стихи, ни отношение к предстоящему сражению.

Льстец заметил выражение лица властелина. Тут же поменял предложение.
– Нет, сир! Московиты не достойны легкого поражения. Своим отступлением и бегством они заслужили резню. Пусть будет самая долгая и кровавая битва. Расстреляем дикарей из пушек. Порубим на куски. Зальём свинцом! Исполосуем штыками наших солдат. Сир, после нашей победы от русских останутся…

Горы трупов вдали

Воронье и гробы.

Бонапарт повёл бровью, показывая, примерно так и будет.

К его уху удалось продвинуться одному из "свадебных генералов".

– Ваше величество, если мне будет дозволено высказаться... Я, как человек придерживающийся правых взглядов, предлагаю начать битву ударом справа. Весь мир должен знать - Наполеон и Франция постоянно правы. И всегда бьют первыми, сильно и справа!

Маршал в широкой шляпе оттеснил генерала.
– Мой император, я бы не стал слушать Де Бонзема. Он слишком стар, самонадеян и глуп. И мало понимает в современной тактике и стратегии. Правый фланг русских находится за рекой. С их стороны берег круче и выше нашего на двенадцать метров. А ещё подход к реке, после прошедшего дождя, заболочен. Войска увязнут. Что сыграет на руку неприятелю. Зато, слева – прекрасное, ровное, утоптанное поле. Кутузов разместил там пару десятков пушек. А большую часть войска отвёл в центр. Получается смешно и глупо – их жалкие пукалки против нашей кавалерии. Если, мой император, воспользуется опытом герцога Мальборо и виконта де Тюренна. И повторит лихую атаку конницей. Дикари даже не успеет заложить заряды, как будут сметены драгунами. Сир, стремительный рывок, удар и они побегут увлекая друг друга. Мы же быстро развернём их орудия и будем стрелять по отступающему врагу.

Наполеон выслушал предложение. Несколько раз недовольно дёрнул щекой.

– А что думаешь, ты?
– Бонапарт обратился к разряженному гостю, который медленно цедил арманьяк из фужера.

– Чушь, - ответили, ехидно улыбаясь.
– Что слева, что справа. И там, и там... долго и муторно.
– Моё мнение, бить в центр. Сразу! Разом! Кутузов собрал всю армию почти в одном месте. Поступим как король Швеции Густав Адольф. Форсируем реку. Создадим железный кулак. Выдвинем вперёд пушки. Много пушек. Поставим как можно ближе друг к другу. И создадим огненный вал. Час, два, три будем стрелять, стрелять, стрелять - сметая всё со своего пути. Дикари не выдержат тысячи ядер. И побегут, сверкая пятками.

– А если не побегут, - переспросил кто-то из свиты. Находясь в самом углу помещения. Его даже не было видно за стоящими спереди. Все расступились, показывая императору худосочного человека.
– Сир, я хорошо знаю варваров – вредные, упёртые, злобные. Они могут под огнём подтащить свои пушки и начать стрелять в ответ.

Наполеон выслушал, перевёл взгляд на родственника. Напыщенный хлыщ покрутил оставшуюся жидкость в фужере. Беспечно ответил.
– Тогда сделаем вид, что пойдём слева или справа. А потом опять ударим в центр. И будем долбить, до тех пор, пока не побегут или не закончатся. Когда-то они должны закончиться? Их меньше и боевого опыта нет.

Бонапарт задумчиво покусал губу. Пристально осмотрел присутствующих. Подал знак слуге.

– Господа!
– торжественно произнёс тот.
– Приём закончен. Император желает побыть в одиночестве.

Глава 4.

Воздушный шар с надписью "КОЛОМНА" облаком висел в небе. От него отчетливо были видны отблески света. Кто-то настойчиво пускал солнечные зайчики в сторону места расположения русской Ставки.

Кутузов приложил руку ко лбу. Посмотрел ввысь. Попытка разглядеть контуры людей в корзине мешало мерцание в глазах. Он опустил руку. Обратился ко всем.

– Господа, что за баловство? Кто его повесил? И какого чёрта он пелегает?

???
– окружение командующего молча развело руками.

– Полковник Ланин безобразничает, ваше сиятельство, - недовольно съязвил князь Багратион.
– А зачем? Лучше спросить у него. Надо к битве готовиться, а он хвастается.

– Где он?
– командующий оглянулся в поисках виновника безобразий.
– Найдите. Пусть даст объяснения.

– Здесь, ваше сиятельство, - вселенец стоял чуть в стороне. В нескольких метрах от командующего.

Кутузов удивленно перевёл взгляд на полковника.
– Давай, голубчик. Объясняй. Что за фокусы?

– Ваше сиятельство, блёстки света, идущие от шара, обозначают передачу новостей, случившихся утром, в лагере французов.

– О, как?
– Кутузов прищурил единственный глаз от удивления.
– А ты, стало быть, понимаешь о чём они сверкают?

– Понимаю. Готов подробно рассказать.

– Ересь какая-то...
– Багратион вставил недовольную реплику.
– Блёстки, солнечные зайцы... Шар над полем боя. Может ещё запустим змеев воздушных? Или крашеных голубей?