Война Калибана

Пракс стоял под куполом общественной площади, где они с Николой когда-то назначили первое свидание. Тогда они закусывали в маленькой дольчерии, пили кофе и флиртовали. Пракс как сейчас помнил ее лицо и трепет в сердце, когда она взяла его за руку. Сейчас на месте дольчерии был хаос битого льда. На площадь выходила дюжина коридоров, и по каждому тек поток людей, стремившихся в порт, или в глубину спутника, под защиту толстого слоя ледяной коры, или куда угодно, лишь бы место казалось безопасным.

Пракс не знал другого дома, а этот рушился на его глазах. В ближайшие несколько часов тысячи людей ждала смерть. Сознавая это, он ужасался какой-то частью рассудка — но Мэй была на том корабле, так что он не собирался умирать вместе с ними. Мэй еще предстояло спасти — однако теперь уже не отсюда. От этого терпеть становилось легче.

— Алекс говорит: снаружи жарко, — начала Наоми, когда вся четверка пробегала через руины. — Всерьез жарко. Он не сможет пробиться в порт.

— Есть другая посадочная площадка, — напомнил Пракс. — Вернемся туда?

— Это идея, — признал Холден. — Дай Алексу координаты научной базы.

— Есть, сэр, — ответила Наоми, но в тот же миг Амос, как в классе подняв руку, спросил:

— На ту, где протомолекула?

— Другой тайной площадки у меня нет, — сказал Холден.

— Да, это верно.

Холден повернул серое от страха и напряжения лицо к Праксу.

— Ну, Пракс, ты местный. У нас скафандры вакуумные, но для вас с Наоми понадобятся хотя бы изолирующие. Предстоит пройти сквозь ад, и не везде в нем будет воздух. На поиски нужного коридора и вторую попытку времени не остается. Ты ведешь. Справишься?

— Да, — сказал Пракс.

Изолирующие скафандры нашлись без труда. Их накопилось столько, что перепродавать не имело смысла, поэтому гермокостюмы сваливали в ярко окрашенных аварийных пунктах. Из основных коридоров все запасы уже разобрали, но Пракс нырнул в низкий боковой тоннель, куда раньше водил Мэй кататься на роликах. Костюмы были окрашены в яркие, оранжевый и зеленый, цвета, чтобы привлекать внимание спасателей. Сейчас им больше подошел бы камуфляж. Маски пахли пластмассой, сочленениями служили просто вшитые в ткань кольца, давно не чиненная система обогрева грозила самовозгоранием через час-другой использования.

Прогремел взрыв, за ним еще два — с каждым разом все ближе.

— Ядерные, — заметила Наоми.

— Может, гауссовы снаряды, — возразил Холден. Таким тоном обычно обсуждают погоду.

Пракс пожал плечами.

— В любом случае попадание в коридор даст раскаленный газ, — сказал он, запечатав последний шов на боку и удостоверившись, что зеленая светодиодка сигнализирует о поступлении кислорода. — Вы с Амосом, если у вас скафандры в порядке, может, и выдержите. У нас с Наоми, по-моему, шансов нет.

— Замечательно, — сказал Холден.

— «Роси» пропал, — сообщила Наоми. — Нет вообще никакого контакта. Я держала связь через «Лунатика». Должно быть, они взлетели.

Или их разбили. Такая мысль мелькнула в глазах у каждого, но никто не произнес этого вслух.

— Нам туда, — сказал Пракс. — Сервисный тоннель, мы им ходили, когда я учился в колледже. Обойдем комплекс Мраморной Арки, а оттуда наверх.

— Как скажешь, дружище, — кивнул Амос. У него опять пошла носом кровь. В голубом сиянии под шлемом она казалась черной.

Последняя прогулка. Как бы ни повернулась жизнь, сюда Пракс больше не вернется, потому что никакого «здесь» не будет. Нырнув в служебный коридор, он перенесся во времена, когда Джайми Лумис и Таната Ибтрамин-Сук водили его на сабантуйчик. С тех пор Пракс здесь не бывал. Просторный низкий амфитеатр под старым центром водоснабжения — там он проходил первую интернатуру — треснул и протекал. Сразу коридоры не зальет, но через пару дней вода поднимется до потолка. Впрочем, через пару дней будет уже все равно.

Все кругом либо мерцало в свете аварийных светодиодок, либо скрывалось в тени. На полу стояли лужи: отопительная система попыталась бороться с безумием — и проиграла. Дважды они натыкались на перекрытый проход: первый раз преградой стала до сих пор действующая переборка, второй — обвал льда. Встречных почти не попадалось. Все бросились в порт, а Пракс вел их в другую сторону. Еще один длинный изогнутый зал, эстакада, почти пустой тоннель и…

Голубоватая стальная дверь была заблокирована: не заперта, а встала на аварийную блокировку. Индикатор показывал, что за ней вакуум. Один из титанических кулаков, избивавших Ганимед, проломил там кору. Пракс остановился, прогоняя в мозгу трехмерный план родной станции. Если секретная база там, а они здесь, то…

— Нам туда не попасть, — сказал он.

Минуту все молчали.

— Ответ негодный, — сказал Холден. — Ищи другой.

Пракс протяжно вздохнул. Если вернуться обратно, можно спуститься уровнем ниже, свернуть на запад и выйти в нужный коридор снизу, хотя взрыв, пробивший кору, конечно, повредил и следующий уровень. Если двигаться вперед до старой станции «трубы», можно отыскать служебный коридор — он не помнил таких, но, наверное, найдет, — который с шансами выведет их в нужное место. Еще три взрыва сотрясли лед. Стена рядом с ним треснула — звук был такой, словно бейсбольный мяч ударил в базу.

— Пракс, дружище, — взмолился Амос, — ты бы поскорее, а?

На них были изолирующие скафандры, значит, вакуум на той стороне их не убьет. Но там наверняка завалы. К тому же удар такой силы, что пробил потолки…

Пробил…

— Нам туда не попасть — по тоннелям, — заговорил Пракс. — Но можно выбраться на поверхность и зайти оттуда.

— И каким же образом? — спросил Холден.

Поиски открытого выхода наверх заняли двадцать минут, но все же Пракс его нашел. Коридор, где только-только могли разойтись трое пешеходов, обслуживал структуры наружного купола. Сам купол давно разграбили, но что с того, если шлюз пока работал — на аккумуляторах. Наоми с Прайсом закачали в него инструкцию, закрыли внешнюю переборку и запустили цикл шлюзования. Воздух вылетел наружу порывом ветра, а за ним и Пракс вышел на поверхность Ганимеда.

Ему приходилось видеть картины земного северного сияния, но он никогда не надеялся узреть подобное в родном черном небе. И вот — не только над головой, а по всему небосклону, от края до края горизонта — протянулись зеленые, голубые, золотые полосы — выбросы, обломки, сияние остывающей плазмы. Дюзовые выхлопы расцветали горящими факелами. В нескольких километрах от них ударил в поверхность луны гауссов снаряд, и сейсмическая волна сбила их с ног.

Пракс полежал немного, глядя на бьющий в небо водяной гейзер, — обратно взлетевшие брызги возвращались снегопадом. Это было красиво. Рациональная часть сознания ученого взялась подсчитывать, какой импульс передал луне разогнанный рельсовой пушкой вольфрамовый снаряд. По силе — вроде маленького ядерного взрыва, только без радиоактивного загрязнения. Пракс задумался, остановит ли снаряд железоникелевое ядро Ганимеда.