Война колдунов. Вторжение
Шрифт:
– Пли!… – гаркнул майор серых.
Мушкетный залп. Торир, окруженный со всех сторон, утробно загудел и покачнулся. Силы иссякли окончательно. Один из увесистых молотов выпал из пальцев, оставив глубокую вмятину в почве. Толстенные ножищи подкосились…
Нашпигованный пулями Торир Дом испустил дух. Сама земля вздрогнула и застонала, когда рухнул этот необъятный колосс.
Вождь вождей Айюки цокнул языком, погоняя Черную Шкуру. Здесь он повоевать уже не успел – надо двигаться дальше, а то все враги закончатся.
Мамонт шумно затрубил. И ему ответил другой рев – тоже трубный,
Нет. Еще один дэвкаци. Крупный, широкоплечий, совершенно седой. А трубит он в витой медный рог. Созывает своих.
– За мной, все большие мамонты!… – пошарил в складках шубы Айюки.
На свет появилась кривая свистулька, вырезанная из моржового клыка. Вождь вождей приложил ее к губам, и сквозь шум битвы пробился еще один звук – пронзительный скрежещущий визг. Махуты, услышавшие его, потянули мамонтов за уши – на зов мудрого Айюки!
Седой дэвкаци обернулся на вопль свистульки. Он не сдвинулся с места, без страха взирая на громадного черного мамонта и коротышку в шубе, что его оседлал. Вождь Огненной Горы и вождь вождей Ингара встретились посреди поля боя.
– Пойди, Черная Шкура, пойди, пойди туда!… – кольнул огромное ухо крючком Айюки.
Крохотные глазки вмиг налились кровью. У мамонтов есть одно очень чувствительное место – уши. Даже легкий укол в эту часть тела причиняет толстокожим зверюгам сильную боль. И махуты Ингара пользуются этим при обучении мамонтят. Четвероногий великан безропотно повинуется крохотному человеку на голове – иначе ухо пронзит злая колючка.
Земля задрожала под ударами тяжелых ножищ. Черная Шкура помчался прямо на Хабума Молота.
Дэвкаци велик рядом с человеком, но совсем мал рядом с мамонтом!
Седая грива всколыхнулась. Вождь Огненной Горы с разворота метнул боевую острогу – весом со взрослого человека, отлитую из лучшей стали.
– Тай-тай!… – выкликнул Айюки, швыряя навстречу собственную острогу.
Глаз и рука не подвели Айюки. Легкая костяная острога встретилась с тяжелой стальной и отклонила ее с пути. Оружие Хабума просвистело мимо несущегося мамонта.
А в следующую секунду на вождя дэвкаци обрушились громадные бивни.
– Отец!!! – пронеслось над полем.
Окровавленный Хабум отлетел в сторону, теряя молот. Черная Шкура с трубным ревом развернулся и набросился на поверженного противника, круша ребра и хребет, топча дэвкаци в кровавое месиво.
Глаза старого вождя широко распахнулись. Перед ними одна за другой возникают призрачные фигуры – отец Старбул, мать Ядзуки, тетка Эрлеке. За ними теснятся и шепчут другие лица – полузабытые или совсем незнакомые. Все они принадлежат к роду Молот.
Предки. Великие предки.
– …Хабум Молот!… – послышался чей-то гулкий голос в наступившей вдруг тишине.
– Хабум… идет… – произнес старик, поднимаясь на ноги.
Духи предков расступились, пропуская погибшего вождя. Родители протянули сыну руки, вводя новый дух в свое сонмище.
– Видишь, Хабум, Эрлеке была права! – воскликнула Эрлеке Молот. – Сама Огненная Гора стала погребальным костром Эрлеке!
– Когда Хабум и Эрлеке виделись в последний раз… – вспомнил вождь, – …Эрлеке не договорила, что слышала от духов. А
духи ведь еще сказали, что Хабум тоже вскоре последует за Эрлеке, так?– Да, так сказали духи, – кивнула шаманка. – Но не кручинься, Хабум, не жалей. Сегодня Хабум умер славной смертью, оставив славных детей. Взгляни, каким богатырем стал Индрак! Хороший будет вождь клану!
Хабум обернулся – и лицо озарилось улыбкой. Он увидел сына.
Молодой дэвкаци стоит нерушимой скалой и бешено вращает исполинским молотом, не подпуская врагов к отцовскому телу. Даже огромные мамонты разлетаются от этих ударов сухими листьями.
– Стань хорошим вождем, Индрак… – с любовью произнес Хабум.
Глава 38
Руорк Машинист раздвинул плечевые пластины. Наружу выдвинулись короткие дула. Резкий выстрел – и в цель летят два разрывных снаряда, похожие на перезрелые каштаны. Взрыв – и сразу пятеро солдат обращаются в кровавое месиво.
Из них двое – эйнхерии.
– Как жаль, что в приснопамятном Дорилловом ущелье не было меня… – пробормотал себе под нос Руорк. – Посмотрел бы я, как эти рисунки на коже справились бы с автоматами… а, да вы всё не унимаетесь?!
Из металлической ладони вылетел длиннющий титановый шнур. Колдовской хлыст раскалился добела – одного взмаха хватит, чтобы рассечь всадника вместе с лошадью!
Руорк очертил в воздухе несколько слепящих дуг и язвительно расхохотался, глядя на корчащиеся вокруг обрубки. Мерзкая нежить! Как отвратительна эта мертвая человеческая плоть! И как она слаба перед благородным металлом!
Фшуууууууххххх!… Накопитель маны, вмонтированный меж лопаток, загудел, активируя защитный экран. Вокруг Руорка образовалась мерцающая сфера, принимая на себя поток бушующей энергии.
В него ударили боевым заклятием – и очень мощным.
Чары схлынули, силовой экран погас, и Второй Маршал увидел своего противника. Высокого смуглого мужчину с матово-черным посохом. Штанины и рукава еще колышутся – чужак спланировал прямо по воздуху.
– А, вот и предводитель… – удовлетворенно улыбнулся Креол.
Руорк приподнял губу, демонстрируя железные зубы. Для жидкокристаллического глаза этот человек – просто человек. Но его протоплазменный собрат наделен высшим зрением и видит колдовскую ауру – ауру ужасающей мощи.
Даже у владыки Бестельглосуда немного слабее.
– Да, пожалуй, ты мог одолеть Ригеллиона… – кивнул Руорк.
Не хочется это признавать, но противник слишком силен для него одного. Потери могут быть недопустимо крупными – вплоть до стопроцентных. Руорк силен и бесстрашен – но все же пока еще не бессмертен.
И именно поэтому он, мудрейший техномаг, пошел на унизительный пакт, предложенный…
– А, я вижу, он нас наконец разыскал!… – вкрадчиво донеслось сзади.
Из-за спины Руорка выступил еще один колдун в сером плаще. Толстоватый, с реденькими волосиками и остреньким носиком.
Квиллион Дубль.
Брови Креола сошлись вместе. Он двигался на запах сильнейшей боевой ауры – вот этого самого колдуна, что наполовину состоит из железа. Но он полагал встретить только его одного. Никаких других сильных колдунов поблизости быть не должно… или чувства его обманывают?…