Война кротов

Двадцать второго июня, Ровно в четыре часа, Киев бомбили, нам объявили, Что началася война. [6]

– Что за чёрт? Вы слышите?! – Сайгон завертелся на месте, пытаясь определить, с какой стороны доносится звук.

Лектор мотнул головой. Гильза вообще не удостоила Сайгона вниманием.

– Ну как же так?! Ребёнок поёт. Слышите?!

Гильзу вдруг затрясло, зубы её отчётливо клацали, она развернулась, явно намереваясь кинуться прочь.

6

Песня «Двадцать второго июня, ровно в 4 часа», слова Бориса Ковынева на музыку популярного вальса Ежи Петербургского «Синий платочек»

– Эй, ты чего? – Лектор схватил её за плечо.

– Это… это… это… – У Гильзы зуб на зуб не попадал.

Сайгон шагнул к ней и влепил пощёчину. Помогло. На глазах у девушки блеснули слёзы.

– На Нивках, если рождается ребёнок с отклонениями, его… его… – Девушка разрыдалась.

Сайгон слышал, что делают с такими детьми на Нивках. Их попросту оставляют в туннеле, то есть обрекают на смерть в клыках пацюков. А так как с амазонками чаще всего имеют дело караванщики, которые шляются по всему метро и таскают с собой радиоактивные вещи, то…

– Говорят, души этих детей бродят по туннелю. И когда душ станет достаточно много, они придут на Нивки и…

– Но-но, успокойся. – Лектор обнял девушку и погладил её по спине. – Ты ушла с Нивок, тебе ничего не грозит.

– Правда?

– Да, – подтвердил Сайгон.

Он больше не слышал детского голоса. Сквозняки, наверное. Да и мало ли что может почудиться в темноте под землёй?..

* * *

Сайгон точно помнит дату, день недели и год, когда началась ядерно-бактериологическая война. Это случилось вовсе не двадцать второго июня. Но самое забавное, что остальные обитатели метро помнят иное. И мало того – у каждого своя дата и даже свой год. И всё бы ничего – подумаешь, тронулись рассудком, массовый психоз, – но Светка! Светка же была с Сайгоном в джипе руссички Елены Владимировны. Казалось бы, супруга должна помнить то же, что и он, верно? А вот и нет! Несовпадение у них не то что в днях, но даже во времени года! Ещё один феномен подземной жизни.

Примерно так же в метро люди разных национальностей без труда понимают друг друга. Включились какие-то особые, никем не изученные механизмы людской природы. Глобальная катастрофа всему виной… Кто знает все поражающие факторы ядерного взрыва? Ах, в учебниках по ГО конкретно написано, по пунктам? Умные, да? А вот яйцеголовые – дураки с научными степенями – задирали лапки, понимая, что с каждым годом узнают всё больше и больше и знания эти их ничуть не радуют…

Об электромагнитном импульсе стало известно спустя десятки лет после взрыва первого ядерного заряда. «Ядерную зиму» просчитали и того позже. Нужны ещё доказательства?

– Да ладно тебе, босс, не горячись так! Кто ж знал, что китайцы по нам жахнут? – прервал его размышления Лектор. Сайгон и не заметил, как начал думать вслух.

– Почему это китайцы? – Гильза вроде успокоилась. – Американцы! Это они войну начали!

– На кой мы нужны Америке и тем более китайцам? – Сайгон вытащил из рюкзака флягу с самогоном и немного отхлебнул, чтобы успокоить нервы. – Русские, больше некому. Это Москва по нам ударила. Дабы усмирить непокорных хохлов.

– Или пакистанцы. Они давно грозились, босс. Если от них не отстанут, то…

– А ещё я слышала, будто бы Северная Корея начала. Корейцы авианосец чей-то потопили или яхту, не помню, а тут Америка вмешалась, вроде как учения у берегов проводить надумала. Так корейцы предупреждали, предупреждали, а потом и жахнули. Ну и понеслось…

– У Ирана тоже была ядерная программа.

– Индия всё грозила Пакистану войной…

– А террористы…

– В Ираке ещё искали оружие массового поражения…

– Так ведь не нашли, босс. Китайцы, они во всём виноваты!

Под ногами Сайгона хлюпнуло влажным.

– Стоп! – рявкнул он. – Вода!

Гильза тут же потянулась за спичками, Лектор отступил в темноту, свет мешал ему видеть то, что творилось дальше в туннеле.

Очень плохо, когда вода – утоляющая жажду, свежая – не в трубах, а вот сама по себе, у рельсов. Маленькая лужа – предвестник большой беды. Откроется течь – туннель обвалится, а то и затопит его вместе с ближайшими станциями. Так однажды станция Святошин едва не стала братской могилой, эдаким подземным «Титаником», так что Сайгон не понаслышке в курсе, какой опасностью грозит хлюпанье под ботинками. Кстати, обуви вода тоже не на пользу.

Дальше двигались в колонне по одному. Трое – ведь это уже колонна? Сайгон с фонарём впереди. Луж попадалось всё больше и больше, и даже сам воздух будто пропитался влагой.

– Что это? Почему вода? – спросил Сайгон у нигерийца. – Ты ведь проходил уже здесь?

– Давно, босс. Сухо тогда было. Давно. Теперь иначе.

Это уж точно. Иначе.

Теперь не просто лужи, но сплошное, без отмелей, озеро впереди. Не река, потому что течения нет – Гильза кинула в воду горелую спичку, её не унесло. Стока нет. Хорошо это или плохо? Не спрашивайте Сайгона, он не знает.

– И как мы теперь, босс?

– Поживём – увидим. – Сайгон повёл фонарём по стене у кромки воды.

На уровне груди луч уткнулся в надпись, сделанную белой краской: «Такси. Услуга платная». Сначала он подумал, что это просто глупая шутка караванщиков. Они же сутками не вылезают из тёмных туннелей, вот крыша и едет, развлекаются они так. Но потом он заметил над водой натянутый кабель, один конец которого был примотан к крепёжке на стене, а второй терялся во мраке над озером. Или всё-таки над рекой?..

Услуга платная? Годится! Сайгон ухватился за кабель и тряхнул несколько раз, благо тот провисал вдоль стены. Вдали послышалось звяканье – будто к кабелю привязали несколько пустых консервных банок, которые, соударяясь, издавали дребезжащий звук.

– А может, уйдём, босс?

– Поздно. Я уже вызвал такси по телефону.

Темнота над водой вдруг взревела раненым зверем. Гильза попятилась. Вне станции Нивки она больше не претендовала на роль бесстрашной воительницы. А так круто себя вела, спички жгла…

Сайгон натянул лук.

Нигериец раскрутил над головой цепь.

Из темноты на них, бесшумно скользя по воде, двигалось что-то большое.

* * *

– А краску где взял?

– Где взял, там уже нет.

Сайгон сразу окрестил его Хароном. Про себя, конечно. А как ещё называть двухметрового мужика, закутанного с ног до головы в ОЗК? Не Василием же Петровичем Ивановым или ещё каким паспортным именем, смысла в котором нынче не больше, чем в руководстве по выращиванию орхидей. Харон – куда круче и по существу.