Война миров

Он смотрел, будто сверлил. Потом коротко оглянулся на Августа, в этот момент проходившего мимо его жены, и снова уставился на меня. На губах заиграла плохая улыбка. И тут я увидела, каким он был в кресле диктатора. Жесткий, недобрый и довольно-таки неприятный человек.

Август сел рядом, чуть повернулся, безразлично кивнул мне — словно только что заметил. Сзади подошел Лур, подал Августу бокал виски.

Начинается.

Я поманила Лура и прошептала ему:

— Пошли кого-нибудь к Санте за моими таблетками.

— Ты для меня? Не нужно, — обронил Август, не глядя на меня и поднося бокал к губам.

— Ты пьян или скоро будешь.

— Не буду. Делла, я зашел на час, — он говорил равнодушно и устало. — Просто повидаться с родными. Утром я улетаю.

У меня упало сердце.

— Надолго?

— Понятия не имею. Дел накопилось… Ты можешь не беспокоиться насчет контракта: в ближайший год мне будет не до инквизиции. Просто не обращай внимания. С разводом — как договаривались. В любой удобный тебе момент. Сам не приеду, извини, но тебе не нужен именно я — хватит и адвоката.

Я сидела как оплеванная. На что-то еще надеялась, дура… Размечталась. Скучала.

— Надеюсь, хотя бы на этот раз ты нашел себе женщину, а не робота.

— Я нашел? — удивился Август.

— А кому нужен развод? Мне не нужен, значит, тебе. Значит, опять собрался жениться.

Август несколько секунд сидел молча, в расслабленной позе. Цедил виски. Потом отставил стакан, раскрыл наладонник, влез в почту. Нашел сообщение, показал мне.

«Август, мне срочно нужен развод. Давай только без сцен, ладно? Мы взрослые люди. В конце концов, ты тоже влюблялся. А я давно не девочка и хочу свою семью. Мне нужен муж, Огги нужен отец. И сестрички с братиками ему тоже нужны. Я не могу всю жизнь быть пешкой в твоих играх. Мне надоело, что меня используют в финансовых комбинациях, мне надоело зависеть от тебя, мне вообще все надоело. Работать у тебя я тоже больше не буду. Делла».

Я поморгала. Потом еще.

— Тогда будь любезна, объясни вот это, пожалуйста, — ровным тоном попросил Август.

— Начнем с того, что это не мой стиль речи. А закончим тем, что я этого не писала.

Август даже не посмотрел на меня.

— И кто, кроме тебя, мог написать с твоего чипа?

Я судорожно вспоминала, с кем общалась. Господи, не хватало только, чтобы я напоролась на вербовщика секты и у меня тоже завелась амнезия… Спокойно, Офелия, без истерик. У тебя есть замечательный психолог по имени Лоренс Хикати. И твою амнезию он вылечит мигом. Самое главное сейчас — исправить то, что я натворила в этом состоянии.

— Август, — очень спокойно сказала я, — когда пришло это сообщение? Точное время.

— Оно пришло вчера. В девять двадцать одну. Но обнаружил я его только сегодня, и случайно. Просматривал почту, мне нужны были кое-какие данные, и увидел одно непрочитанное письмо. Понятия не имею, почему я не прочел его сразу, вроде в это время не спал…

Я проверяла свои вчерашние контакты. В девять я уже была в поместье, точно помню. Значит, ни с каким вербовщиком теоретически встречаться не могла. Если только пошла гулять с собаками… но я не хожу одна… Ага.

— Август, естественно, ты в это время не спал. В это время ты разговаривал. Конкретно со мной. Вот — я позвонила тебе в девять восемнадцать, а разговор закончился почти в десять. И ты хочешь сказать, что я одновременно послала тебе это дурацкое сообщение?!

Он чуть нахмурился, потер переносицу согнутым пальцем. Потом закрыл наладонник. Допил виски в бокале.

— Давай сначала, — предложил он. — Тебе развод нужен?

— Нет.

— Но замуж ты собираешься? Хотя бы в обозримом будущем?

Я не удержалась от шпильки:

— Ну если только ты предложишь.

Август протянул руку к бокалу. Рука заметно дрогнула. Взял бокал, поднес его к губам.

— Август, он пустой. Ты уверен, что тебе совсем не нужны таблетки?

Он хмыкнул, взглядом подозвал Лура и ногтем отчеркнул линию на бокале. Мол, до половины. Лур налил.

— Не беспокойся. Я просто безумно устал и пью, чтобы хоть немного взбодриться.

Август взял стакан и медленно откинулся на спинку стула. Я машинально последовала его примеру — то есть взяла свой бокал с вином, которое даже не пригубила за ужином, и откинулась назад. Визуально мы выпали из линии гостей, словно бы вышли из застольной беседы.

— Что случилось на этот раз? — спросил Август без намека на интонацию.

— Ничего, — удивилась я.

— Ты опять шутишь на тему возможности личных отношений между нами.

— Но это действительно просто шутка.

— Я уже стал суеверным. Всякий раз, когда ты так шутишь, случается что-то неприятное.

— По-моему, самое неприятное произошло, когда пошутила не я, а Патрик.

Август промолчал. Я допила вино и поставила бокал на стол. За спиной возник Лур, я кивнула. Август показал ему — и мне, мол.

— Кажется, я не рассчитал силы, и таблетки мне все-таки понадобятся.

— Лур, — позвала я.

— Я слышал, миледи.

Он исчез и вернулся через секунду буквально — с бархатной коробочкой на подносе. Коробочку я видела впервые.

— Миледи, воспользуйтесь этим, пожалуйста. Это не ваши, но точно такие же.

Я покосилась на Скотта. Похоже, с моей легкой руки вся семья подсела на военную токсикологию. Тем не менее положила коробочку на колени, выломала пару таблеток так, чтобы не заметили соседи по столу, и передала Августу. Он, не стесняясь, бросил их в рот и запил виски. Ну отлично, чего уж там, совсем как в армии.

Потом мы молчали. Сидели бок о бок, смотрели перед собой, оба мрачные, как на похоронах. Проклятье, Скотт же просил изобразить праздничное настроение… Какое, на фиг, праздничное? Мало того, что я чувствовала себя идиоткой в своем слишком откровенном платье и при бриллиантах, — я ж оказалась самой разряженной, и это выглядело дико с учетом того, что Татьяна явилась вообще в брюках. На собственную помолвку, ага, в брюках. Со скромными жемчужными сережками и тонким браслетиком. Валери пришла в дико стильном, невероятно элегантном шелковом брючном комбинезоне и с единственной золотой цепочкой, на которой висел кулон с хризолитом. А я выглядела так, словно… Ну, как и должна выглядеть княгиня-выскочка, выдающая замуж золовку — урожденную принцессу. Происхождением не вышла, так увешалась драгоценностями и спину оголила до самой задницы. Волосы распустила, ага. Искусственные, потому что свои у меня даже до плеч не доросли. Надо было еще перстни на каждый палец надеть, для полной картины.

А Август добавил. От всей души, что называется. Разговаривает сквозь зубы, глядит так, словно это я совершила все преступления, которые ему приходится расследовать.

Ему тем временем пришло несколько сообщений. Он раскрыл наладонник, прочитал. Выражение лица не изменилось, но я почувствовала, что дело плохо.

— Дурные новости? — спросила я вежливо.

— Не очень. Хочешь, поговорим на веранде?

— Надо? Там дождь и холодно.

— Скотт уверяет, что на гостиной террасе включили лампы.