Война миров

– А вы?

– Я вместе с господами Слоником и Расселом, буду заниматься другим аспектом задачи.

– Хорошо. – Мирра правильно его понял. – Лорд Маккинби, насколько я понимаю, у вас нашлись аргументы, чтобы склонить Арриньо к сотрудничеству. Не найдется ли у вас еще аргументов, чтобы убедить его пойти на переговоры? Скажем, со мной лично, в любом удобном для него месте приграничной зоны как Куашнары, так и Эльдорадо.

– И даже более того: на этих переговорах будут присутствовать представители Земли, Пекина и Саттанга. Арриньо немного опередил вас с этим предложением. Если вы не возражаете, он сам направит вам свои пожелания касательно переговоров.

– Гляжу, пока мы тут слушали болтовню Вальдеса, вы проделали грандиозную работу, – хладнокровно заметил Мирра.

– У меня прекрасные тылы, – ответил Август серьезно.

Почему-то все посмотрели на меня и дружно рассмеялись.

* * *

Сообщение из приемной военного министра свалилось мне на чип, когда я провожала Августа. Я поморщилась:

– Начнет уговаривать не горячиться небось. А мне даже смотреть на него противно.

– Сомневаюсь. Улещивал он, когда был уверен в твоем согласии. Сейчас попробует взять другой тон.

Мне стало смешно.

– Не могу исключить, что даже станет угрожать тебе, – вполне серьезно предположил Август.

– Ронту? Я не могу представить, чем он может пригрозить мне.

– Напрасно ты так беспечна. В действительности у тебя довольно много слабых мест.

– Август, в действительности у меня только одно слабое место: я смертна. Ну что он мне может сделать? Лишить всех званий и наград? Напугал ежа голым задом. Отозвать лицензию у моего отца? Понизить в звании Макса? Затеять процесс с целью лишить моего сына титула? Разжаловать Криса в рядовые? – Я пожала плечами. – Все это глупо. Во-первых, у него нет оснований. Во-вторых, ему для этого придется использовать свои связи в других ведомствах, что дает мне повод для обвинения в коррупции. А в-третьих, если он посмеет хоть пошевелиться – тогда уже я буду, и не угрожать, а действовать. Я просто соберу команду ветеранов спецразведки, и к Колину Ронту сразу возникнет много-много вопросов – у суда. Не бывает безупречных министров. Каждого есть за что дернуть. Там недоделал, тут недоглядел… А ведь еще можно правильно сформулировать вопросы. Например, почему он почти год терпел пиратство Куруги и почти два года – изменническую деятельность Мимору. А может, Ронту с ними в доле? Конечно, он оправдается. Через годик или два. Только репутации у него уже не останется. А у него вся карьера держится на репутации. И он не принц, для него не потребуется устраивать голосование, объявить ли его нерукопожатным или пусть поживет еще. Он назначаемый. Поэтому те люди, от которых зависит назначение министров, его просто заменят. На кого-нибудь вроде Рублева. Кто и дело свое знает на совесть, и с совестью у него порядок. А Колину Ронту по-прежнему будут пожимать руку при встрече, может, еще и по плечу отечески похлопают.

– Направление верное, но до таких крайностей лучше не доводить. Делла, если он вздумает хамить, спроси у него, как продвигается расследование по факту бунта на базе «Саттанг». Ты совладелица того участка, имеешь право подать официальную жалобу. Пожалуй, я перешлю тебе все материалы, необходимые для подачи жалобы. И чтобы твоя угроза не была голословной, и чтобы…

– Вот именно. Я эту жалобу подам на самом деле. Прямо сегодня.

Август смотрел на меня пристально, но непроницаемо.

– У меня тяжело на сердце, – признался он. – Потому что есть еще одна вещь. Я не взял с собой те бумаги… документы на машину Кузнецова. Они спрятаны. Возьмешь? – он протянул левую руку. – Мало ли что…

– Давай без этого. Без «мало ли что». Мы с тобой оба не имеем права. От тебя зависит судьба человечества. От меня – жизнь одного-единственного человечка, но, глядя на его отца, я понимаю, что этот человечек без меня не обойдется.

– Делла, таких людей намного больше, чем один.

Сказал – и вот он-то попал в мое слабое место. Я в долю секунды вспомнила многих и многих. Индейцев с Саттанга, которые только и ждали меня, хотя все их проблемы решались ведь так просто – но понадобилась я. Пятерых китайцев, взятых мною на поруки. Нину Осси… черт бы ее побрал, но не могу же я сделать вид, что не знакома с нею!

Тут я спохватилась, что рука Августа повисла в воздухе, и практически бросила ему свою. Жест получился скомканным и смущенным, но это было только начало.

Дальше было еще хуже.

Вместо того чтобы просто коснуться моего браслета, Август взял меня за руку. Длинные, сильные, горячие пальцы обвили мое предплечье, и тут я почувствовала… Ну ладно бы только колени подкосились! У меня ж еще и глаза закрываться начали!

Я даже не почувствовала, как на чип пришел пакет, вот до чего дошло.

И бесполезно было твердить себе, мол, Офелия, не делай глупостей. Может, я слишком давно была одинока. Может, у меня после родов изменился гормональный фон – до беременности я преспокойно обходилась без секса годами. Со здоровыми молодыми женщинами так бывает: в двадцать ничего не нужно, но к тридцати сексуальность раскрывается… Проклятье, о чем я вообще думаю?!

– Прости, – растерянно сказал Август.

– Что? – я не поняла, о чем он вообще.

– Ты же знаешь, человек способен вложить в прикосновение… Делла, я дьявольски устал. Мне казалось, я вчера понимал, насколько устал. Не-ет, вчера я был живчик. Вот сегодня – сегодня я понимаю. Что будет завтра, страшно подумать. Прости. Я не нарочно.

– Ты… – Я видела его как в тумане, до меня с трудом доходило, о чем он говорит.

– Знаешь, если бы ты пришла в мою каюту сегодня, все было бы иначе.

– О как! – Странно, что я находила в себе силы на иронический тон. Правда, я не могла отделаться от ощущения, что мое участие в диалоге проходит мимо сознания, на полном автопилоте.

– Да. Хотя не могу поручиться за то, как именно было бы. Может, я довел бы тебя до слез, потом обнял и половину ночи утешал. А может быть, я сам уткнулся бы тебе в плечо и всю ночь рыдал.

Я словно бы проснулась.

– Август, ты…

– Не беспокойся, я справлюсь.

– Я тоже.

Объявили посадку. Август кивнул мне и пошел к терминалам. Там уже скопилось пять или шесть человек, собиравшихся лететь этим лунным рейсом. Я не сдвинулась с места. С обеих сторон меня обтекала толпа, я понимала, что мешаю, но – не шевелилась.

Август прошел через терминал, обернулся через плечо, одарил меня темным, тревожным взглядом – и словно провел черту. Уже через мгновение я видела только его гладко причесанный затылок. Спина прямая, голова высоко поднята, глаза небось сонные и ничего не выражающие…

Герцог Кларийский приступил к работе.

* * *

Джет Ашен, вместе с которым я пошла к министру, удивлялся. На моем лице жила легкая, но очень заметная блаженная улыбка. И это – на фоне сцены, которую нам закатил Ронту.

А я всего лишь думала о том, что подобную сцену даже Август представить не смог бы.

Колин Ронту рвал и метал. В буквальном смысле слова. Я в некотором обалдении следила за тем, как он бегает по кабинету, хватает то один, то другой предмет и швыряет его на пол. Если предмет не разбивался, министр топтал его ногами. И все это – не прекращая кричать.

Вот кричать ему не следовало. Если детская разрушительность еще выглядела забавно, то крик делал его неплохое, в принципе, лицо решительно безобразным. Кожа пошла красными неровными пятнами, губы оттянулись, врезавшись уголками в щеки, нос при этом стал аж лиловым, а глаза побелели. Вообще, на мой взгляд, человека с такой физиологической реакцией на стресс нельзя и близко подпускать к ответственной работе. Даже тесты не нужны. Хватит и того, что он, понервничав, краснеет неравномерно.

Нормальный человек в гневе или полностью бледнеет, или краснеет. Опять же, полностью. Считается, что первая реакция свойственна особям скорее невысокого ранга, которые при запуске панической реакции «бей или беги» побегут, даже если бежать некуда. Вторые – опять же, так принято считать – ударят. Красные вроде бы опережают белых в скорости реакции. Но у белых в случае ранений больше шансов выжить – поскольку характерное побледнение означает, что адреналин вызвал спазм мелких кровеносных сосудов, чем предотвратил массивное кровотечение. При этом белые чаще красных страдают от нарушений мозгового кровообращения – еще бы, ведь не все сосуды после спазма возвращаются к нормальному функционированию.