Война на пороге твоем
Шрифт:
— Извини, поправлю… — перебил я Марка. — Официально война не была объявлена. Флот Джантшун перешел наши границы, а затем вернулся восвояси, повис на рубежах и не трогается с места.
— Да, конечно, а еще две федеральные республики в одностороннем порядке разорвали договор с Землей и вышли из-под ее протектората! — Марка переполнял едкий сарказм.
— Земля к войне не готова. Если бы война была с маленьким государством, то тут без проблем… С негуманами? У нас разные сферы интересов, и такое просто невозможно… А вот Джантшун…Прежние властители Галактики заявили о своих правах и показали, что они сильнее и лучше подготовлены к грядущей войне! Не ошибусь, если скажу, что Земля, а вместе с ней и мы, в глубокой
— Это все мне ясно. Я вот другого понять не могу, если Библиотека до сих пор не найдена, то откуда у Давыдова технология прокола межгалактической ткани, откуда появились Измененные? — Крысобой умолк и вопросительно посмотрел на меня. Я молчал.
— Не кажется ли тебе, что Библиотека Первопришедших либо чистой воды вымысел, миф, легенда, либо ловушка, в которую мы и несемся на всех парах? — Крысобой вновь умолк, глядя на меня и стараясь понять, какой эффект произвели его слова.
Я молчал.
— Почему, избежав пленения, вынеся на своем хвосте нас из межгалактики, Давыдов необдуманно несется к планете, которая, по непроверенным данным булыжника, может скрывать в себе мифическую Библиотеку?
Я молчал. Но тут в моей голове, равно как и в голове Марка, зазвучал бесплотный голос:
«Мне кажется, я могу дать ответы на ряд вопросов. Если это, конечно, будет позволено булыжнику».
Крысобой от досады крякнул и заявил:
— Вот уж не думал, что негуманам доступен земной юмор!
«Моя специализация — земляне. Я долгие годы собираю всю информацию о вашей странной расе», — пояснил рииег Скарандаки.
— Мы слушаем тебя, Скарандаки. — сказал я.
«„Подсолнух“ и „Арго“ вышли из прыжка в разное время. Отставание „Арго“ — именно отсюда. В момент прыжка ваша подруга на „Подсолнухе“ уже была дезактивирована и не могла сопротивляться. Соответственно, Давыдов делал прокол в то место, куда ему было нужно. Он строил расчет на один корабль — чтобы вы не прошли. И вынырнул в полной убежденности, что вы погибли. Вот и отправился по своим делам. Как это у землян и бывает».
Объяснение Скарандаки не было лишено смысла. Правда, после него на душе у меня стало черным-черно — как в печной трубе. Я испытал жуткое беспокойство за Ренату. Даже помыслить не мог, что Давыдов ее убил. Если он совершил это, то лучшее, что ему остается, — добровольно упасть на раскаленную Вершину, поскольку в противном случае его смерть будет долгой и мучительной. Я испробую все пытки, которые только сможет придумать мой разум… Судя по напряженному выражению лица Крысобоя, им владели те же чувства.
— Куда может направляться «Подсолнух», Скарандаки?
«Если бы я был Первопришедшим и предполагал, что где-то в этой системе спрятана Библиотека, я бы направился к… Кролливерии».
— Что за планета такая, и как мне ее вычислить? — проворчал Марк.
«В системе Вершины есть только две обитаемые планеты. Одна из них называется Кролливерия, другая — Кробинзона. На обеих живут гуманоиды. Они очень похожи на людей — возможно, сказались общие корни происхождения. Существовали они задолго до появления в мире Первопришедших и до того, как мы оставили мир. Раса эта называет себя Кро. По нашим последним данным, жители Кробинзоны научились укрощать атом и строить ракеты, которые могут поднимать их над поверхностью планеты и позволяют достигнуть ближайших собратьев по системе. Так уж устроена эта система: им не суждено никогда выйти за ее пределы. Уже несколько раз эта история повторялась. Эволюция на планетах циклическая. Кро развиваются, проходят первобытную фазу, развивают науки, открывают свойства материи, выходят в космос, а затем дичают и откатываются в темные времена. Достижения забываются. Затем все начинается заново».
— Сизифов труд… — нашел ассоциацию Крысобой.
«На Земле есть слово, которое очень точно описывает причину развития этого мира: проклятие. На Кро будто бы наложено проклятие, которое заставляет их все время бежать по кругу».
— Проклятие — это интересно. Но разве такое возможно? — хмыкнул я.
«Сие мне неведомо. Это загадка мира Кро. Целыми тысячелетиями Кро соревнуются между собой: то Кробинзона вырывается вперед, то Кролливерия. Сейчас впереди Кробинзона. Она уже обнаружила свою соседку. И установила за ней наблюдение. Кробинзонцы не вмешиваются во внутреннюю политику кролливерцев — просто наблюдают и исследуют».
— А нам, значит, нужна Кролливерия? — уточнил я. — И как нам ее определить?
«Кролливерия — шестая от Вершины планета. Она странная. Но понятна нам». — Скарандаки умолк.
Я почувствовал, что он сказал все, что хотел, и не обмолвится более ни словечком. Последнее его замечание осталось для меня загадкой — пока я не увидел планету Кролливерию.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Общество — свод из камней, который обрушился бы, если бы один не поддерживал другого.
Планетарная система Вершины состояла из двенадцати планет. Увиденное чем-то напомнило мне Солнечную систему. Здесь были свои планеты-карлики — типа Меркурия — целых две. Они имели разные, но пересекающиеся орбиты, наиболее приближенные к пылающей Вершине. Орбиты пересекались таким образом, чтобы не случилось столкновения, — точно Небесный Архитектор, планируя этот участок Галактики, воспользовался образом двух маятников, болтающихся перпендикулярно и никогда не задевающих друг друга.
Была здесь и своя Венера — грозная, затянутая ядовитыми туманами планета, покорившаяся неистовым бурям, носившимся над поверхностью гнилостных протоболот. Планета непокоренных… Планета свободных…
Имелся и Марс — красная пустыня, живое свидетельство о цивилизации, которая неожиданно исчезла с лика Вселенной, обескровив некогда обитаемую планету и оставив после себя красные пески, иссеченные руслами высохших рек, гигантские впадины высохших океанов и морей и шапки вечных ледников…
Земля в этом загадочном замкнутом мире словно бы страдала от раздвоения личности: она раскололась на две самостоятельные планеты — Кролливерию и Кробинзону. Первая была царством противоположностей: пески и моря, сады и ледники… Выделялись искусственные купола, под которыми прятались от испепеляющего солнца города. Гигантские климатизаторы планеты регулировали температуру на поверхности. Длинные трубопроводы, имеющие независимые системы температурного регулирования, соединяли купола — по ним двигался транспорт из города в город…
Я видел все при помощи телескопической аппаратуры, установленной на «Арго». И не мог поверить тому, что вижу. Мне казалось, что мир, который находился в нескольких миллиардах километров от «Арго», выглядит неестественно — словно заселен извне, и передо мной потомки былых колонистов — акклиматизировавшихся, приспособившихся к внешним условиям. С другой стороны, планета казалась результатом какого-то чудовищного эксперимента, смысл которого ускользал. В этом своем впечатлении я все больше и больше убеждался, когда вспоминал рассказы Скарандаки о зацикленности местной эволюции.