Война Ночных Охотников

– Это не совпадение, - мягко сказал человек в изодранном костюме, оглядев своего противника. – Я здесь, чтобы найти того, кто может представлять угрозу для нашей семьи.

– Угрозу? – Строев зло оскалил длинные зубы. – Этот подонок… Да. Я догадываюсь, о ком ты говоришь. Быть может, продолжим поиски вместе? Я могу быть… полезным.

– Нет, - мягко ответил человечек. – Вы уже были полезным, когда смогли расшатать местное отделение Ордена и ограничить их независимость от центральной Семьи.

– Я вложил в этот проект все свои…

– Мой хозяин, герцог Сараевский, старший член семьи Скадарских, - мягко продолжил мертвый, – передает вам свою благодарность за проделанную работу.

– Он просто один из спонсоров, - быстро сказал Строев. – Он не может в одиночку принимать решения…

– А так же выражает свое разочарование тем, что вы проявили излишнюю самостоятельность в вопросах организации новой управляющей структуры, - закончил мертвец. – Вы больше ничем не можете ему помочь.

Находясь в облике, Строев был быстрее человека, быстрее оборотня и даже быстрее обычного рядового вампира. Он даже успел сделать шаг вперед, превращаясь в мутное движущееся пятно…

Слуга Скадарских сделал лишь одно короткое движение, и в его руках блеснул пистолет, выскочивший из рукава. Маленький крохотный пистолет указал точно в лоб Строеву, как раз тогда, когда он приблизился. Первый выстрел пришелся точно в серый ноздреватый лоб, второй в щеку и третий, уже когда тело вампира отшатнулось – в грудь.

Ослепительная боль очищенного от примесей серебра вспыхнула в голове ярким пламенем. Строев, опрокидываясь назад, еще успел увидеть, как чернеют его задранные руки, как из груди хлещет струя пепла, оставшегося от тканей, пытавшихся регенерировать. Он сделал еще один шаг, но потом все затянуло тьмой.

Человек в изодранном костюме подошел к останкам вампира, лежавших на полу. В груди трупа виднелась выжженная дыра, от лица остались расплавленные серые клочья, а во лбу, у безжизненных седых волос, красовалось темное отверстие. Вампир был полностью упокоен. И все же стрелок, успевший спрятать пистолет, сделал легкое движение правой рукой. Из левого рукава выпорхнул короткий изогнутый клинок – узкий, без гарды, напоминающий сильно уменьшенную косу. Человек взмахнул рукой и обезображенная голова вампира бесшумно, как по волшебству, отделилась от тела и откатилась в сторону – к изрешеченной пулями колонне.

Проводив ее взглядом, мертвый аватар спрятал клинок в рукав, и совершенно спокойно достал из кармана телефон.

– Мы на месте, - коротко сказал он в трубку. – Цель номер один не обнаружена. Цель номер три ликвидирована. Да. Возвращаюсь для доклада.

Сунув телефон в карман, Йован обернулся, окинул взглядом мертвые и упокоенные тела, вскинул руку, подавая знак стрелкам, и направился к лестнице.

Настало время вернуться за новыми указаниями и тщательно выполнить их. Если они не будут противоречить тем приказам, которые Йован получил от старшего Скадарского, герцога Сараевского.

***

Глава 16

***

Медленно шагая вдоль железного забора, Алексей сосредоточено считал лужи, подворачивающиеся под ноги. Уже рассвело, и первые солнечные лучи робко царапали верхушки крыш. Здесь, в этом районе, было много невысоких старых зданий и это почему-то успокаивало Кобылина. Это словно намек на то, что в мире есть неизменные вещи. Они стояли тут до его рождения, и будут стоять после его смерти. Вероятно. Все возвращается, рано или поздно, на круги своя. И он тоже – вернется. Когда вспомнит все, что произошло.

Вспомнит.

Хмурясь, Кобылин перешагнул через большую лужу, оставшуюся от поливальной машины. Теперь он чувствовал себя лучше. Что-то серьезно изменилось в нем. Боль в голове прошла, и он мог осторожно ворошить свою память, не боясь вызвать болезненные судороги. Да, он все еще слышал голоса, и боль сопровождала каждую попытку заглянуть чуть дальше вчерашнего дня. Но она больше не была такой ослепляющей. Те страхи, ужасы, смерти, что раздирали его изнутри, отодвинулись на задний план. Алексей смог загнать их в бутылку – после того как умер сам. Там, на полу подвала. Теперь он понимал, что бесконечно переживал моменты чужих смертей, испытывая все, что испытывали умирающие. Эти записи проигрывались снова и снова, как заевшая пластинка и в прямом смысле убивали его, не понимающего, что происходит. Он и сейчас не понимал, что с ним случилось, но зато догадался, как можно отгородиться от окна, распахнутого в бездонную тьму.

Сунув руки в карманы спортивной куртки, Кобылин окинул взглядом пустую улицу, плотно уставленную припаркованными на ночь машинами. Скоро появятся их владельцы, запустят двигатели, сядут в нагревшиеся на солнышке салоны, поедут на работу, по знакомому маршруту, начиная новый день. Который будет как две капли воды похож на предыдущий. У них. Не у него.

Медленно втянув носом свежий утренний воздух, Алексей напрягся, пытаясь осторожно заглянуть в глубины памяти. И тут же почувствовал чужое присутствие. Да, жители другой стороны, кем бы они ни являлись на самом деле, были рядом. Ему удалось отделаться от большинства, но все равно кто-то висел за его плечами.

Самый настырный и громкий, тот, что говорил его губами, оказался хуже всех. Но у него были и коллеги – молчаливый комок ярости, от которого исходили волны боли, что-то темное, пугающее, похожее на черную дыру, нечто призрачное, тонкое, как стальная бритва и такое же опасное. За ними прятались и другие, которые пока не напоминали о себе. А за ними – следующий ряд. И еще. И еще. Это было похоже на бесконечные зеркальные отражения, словно одно зеркало заглянуло в другое, отразило само себя, а потом… Бесконечность.

Кобылин сосредоточился. Да. Он помнил, как жил в старой квартире. Вспомнил, как на пороге появилась парочка громил. Охотники. Они втравили его в жуткую историю, которая кончилась тем, что ему самому пришлось взяться за оружие. Он охотился. На существ. Здесь воспоминания начинали расплываться. Одна картинка накладывалась на другую, и Алексей не был уверен в том, где его личные воспоминания, а где чужие. Он, кажется, ударил вампира совковой лопатой. Да. Было. Но девочка ходящая сквозь стены? Пожалуй, нет. Так не бывает. Ревущие оборотни… Охота… Он был не один.

Многие лица, являвшиеся ему в бреду, были знакомы. Кобылин понимал, что только начинает вспоминать, что с ним произошло. Он уже не был алкоголиком Лешей с первого этажа. Он знал, что изменился. Что стал другим. Кем? Чем? Это он и хотел выяснить. Как и то, почему раны на теле затягиваются сами собой. И почему когда он теряет контроль над собой, то превращается в спятившего бойца без правил. И, главное, он знал наверняка – чем больше он будет общаться со своим прошлым, тем больше будет вспоминать. Ему надо найти следы своей старой жизни. Посетить памятные места, найти старых знакомых. Тех, кто знал его. Каждая такая встреча открывала новый уголок памяти, срывала черную завесу с куска жизни.