Война Ночных Охотников

Значит, нужно искать знакомые лица. Старых врагов. Друзей. Девчонку с черными волосами, рыжую, и того бородатого толстяка. А главное – ведьму. Да. Он помнил картинку на экране смартфона. Больше ни одного воспоминания об этой женщине, но… Но он чувствовал – это самое главное. Это ключ. Ее нужно найти. Любой ценой.

Впереди показались открытые ворота, перегороженные полосатым шлагбаумом. Кобылин скривился, когда новая волна воспоминаний отозвалась болью в висках. Он был здесь. Да. Несколько часов назад, именно отсюда его увезли в подвал со спортивным инвентарем. Но он бывал здесь и раньше. И вспомнить это было гораздо трудней.

Медленно выдохнув, Алексей расправил плечи и небрежно, вразвалку, с руками в карманах, двинулся прямо к шлагбауму. На нем были отличные белые кроссовки, идеально сидящие на ногах, мешковатые спортивные штаны – белые, с красными узорами. Такая же куртка, исчерканная красными завитушками, плотная футболка. На голове красовалась кепка. И не какая-то банальная бейсболка, а очень стильная кепочка вытянутая вперед так, что ее кончик играл роль козырька. Она тоже была белой с красными узорами. Кобылин видел себя в отражении окна такси, на котором добрался до этой улицы. Худое загорелое лицо, короткая модная щетина. Пожалуй, он сошел бы за представителя какой-нибудь братской республики. Ладно. Еще, конечно, рано. Но, кажется, оборотни ведут ночной образ жизни. Есть большой шанс, что эта мерзкая шавка уже тут. Или еще тут.

Фальшиво насвистывая, Кобылин нагнулся и нырнул под шлагбаум. Тут же, из стеклянной будки-стакана, стоявшей рядом, высунулся мужик в синем форменном кителе.

– Куда? – рявкнул он. – Спятил?

– Я к Павлу Ильичу, - небрежно отозвался Алексей, выхватив из мешанины воспоминаний нужную карточку. – К Тамбовцеву.

– Документы…

– Какие документы, слушай, - натурально удивился Кобылин. – Ты чо, новенький?

– Я то нет, а ты…

– Ну, позвони Тамбовцеву, - натурально разозлился Алексей. – Пусть сам сюда прискачет, встретит у ворот. Вот он обрадуется.

Пожилой мужчина, больше похожий на охранника, чем на военного, выдвинул вперед челюсть, окинул гостя суровым взглядом. Здесь действительно бывали разные гости. И часто.

– И позвоню, - сурово сказал он. – Шатаются тут… Всякие.

– Давай, давай, - беззаботно откликнулся Кобылин, разворачиваясь к одноэтажному зданию, напоминавшему большой деревенский клуб. – Звони. Скажи, Кобылин в гости идет.

Охранник что-то буркнул в ответ, но Алексей уже не слушал – медленно пошел дальше, так и не вынув руки из карманов. Ему действительно было плевать, что произойдет дальше. Если охранник бросится за ним – вырубим. Начнут беситься, стрелять, - пойдем на прорыв. Сейчас это не важно. Все - не важно.

Охранник стрелять не стал, а заперся в своей будке. Кобылин даже не оглянулся, подошел к зданию и тут же обогнул его справа, пройдясь мимо окон, забранных черными коваными решетками. Он помнил - где-то там, сбоку, есть второй вход. Через центральное крыльцо с колонами идти не хотелось. В принципе.

Черный ход оказался на месте – за углом, с торца здания. Маленькое крылечко с остроконечной крышей и приоткрытой деревянной дверью. Здесь никого не было. Да, зажрались ребята. Впрочем, это не военный объект. Его охраняют не вооруженные до зубов стражники, а репутация. Этот домик с решетками на окнах намекает тебе – по своей воле сюда мало кто приходит.

Алексей быстро поднялся по ступенькам, нырнул в темный коридор. Память полыхнула вспышкой, картинка перед глазами раздвоилась, и Кобылин на секунду замер, пережидая приступ де-жа-вю. Да. Тут все так же, как тогда.

Он сделал шаг и двинулся вперед, ступая в новых кроссовках бесшумно, как кошка. Длинный узкий коридор. Под потолком висели старые ртутные лампы в ребристых плафонах, бежевая краска на стенах давно потрескалась, на полу разбитый старый паркет. От его великолепия почти ничего не осталось – прямо по центру, посреди желтых отблесков лака, тянулась серая дорожка, протертая ногами посетителей.

Белобрысый – вспомнилось Кобылину. Его вел какой-то блондин. Оборотень. Дохловатый. А вот второй, здоровенный, как киношный бодибилдер, был покрупнее.

Сначала прямо, - вспомнил Алексей. Потом вниз, в полуподвал, на площадке, где стояла урна, переполненная окурками, - направо. Снова узкий коридор, но уже хорошо отремонтированный, с побелкой на потолке и густо-бежевой, напоминавшей топленое молоко, краской на стенах. Здесь пусто. Но вот она – неприметная серая дверь, из-за которой доносятся голоса.

Кобылин привалился к стене, тяжело задышал. Там стол – вспомнил он. Большой стол с зеленым сукном, за которым сидит Тамбовцев. Прокурор со своими подручными. Целая семейка оборотней в погонах, подмявших под себя знатный кусок силовых ведомств. И эта тварь еще приходилась папашей Бритому. Тому уроду, что собрал команду…

Задохнувшись от боли, Алексей оттолкнулся от стены. Слишком быстро. Слишком много! Картинки так и сыпались из памяти, полыхая, словно неоновые вывески. Он летел сквозь туннель усеянный лампочками. Вспышки, полосы, голоса, чужие лица, стрельба.

Прикусив до боли губу, Кобылин медленно расправил плечи и усилием воли отодвинул от себя ворох памяти – своей и чужой. Прочь. Отойди. Не сейчас. Усните. Здесь нужен я. Сейчас главное – добраться до Тамбовцева. И выжить.

Картинки померкли, растаяли в темноте. Зато зашевелились те призраки, что дежурили за его плечами. Они не давили, не пытались взять управление на себя, нет. Они больше напоминали затаившихся в засаде тигров, готовых в любой момент прыгнуть вперед.

Кобылин дрожащей рукой поправил кепку. Прислушался. Из-за двери слышались голоса. Кто-то яростно орал, отчитывая подчиненных, явно срывая на них зло. В ответ доносилось робкое виноватое бормотание. Оправдываются. Что-то сорвалось. Сделка. Совещание. Большое совещание пошло к хренам волчачьим. И у них проблемы. У всех проблемы, у всех, а это значит…

Одернув куртку, Алексей вскинул руку и громко постучал в дверь. Потом сразу, без паузы рванул ее на себя и шагнул в кабинет.

– Добрый вечер, - мрачно сказал он, выловив из памяти старый анекдот.

Остановившись на пороге, он обвел помещение тяжелым взглядом, чтобы тигры, притаившиеся за плечами, смогли оценить обстановку.

Здесь был этот проклятый длинный стол с зеленым сукном. Во главе его, на другом конце, сидел толстяк с мерзкой харей, смахивающий на мопса. Тамбовцев. Справа от него высился худой парень с рыжими волосами и смутно знакомым вытянутым лицом. Напротив, слева от Тамбовцева, сидел блондин. За его спиной торчал огромный налысо бритый мужик, тот, что в прошлый раз привел его сюда. Ближе к Кобылину, у края стола, стояли еще трое, крепкие ребята в синих костюмах, в рубашках, но без галстуков. Они обернулись к незваному гостю, да так и застыли. Как и остальные, одновременно замолчавшие и пялившиеся на Алексея, как на привидение, возникшее из темноты.

Пауза затягивалась, и Кобылин, чтобы не терять инициативы, ткнул пальцем в лысого здоровяка.

– А вот этого мужика я знаю, - медленно сказал он. – Казак, да?

Его слова разбили тишину в дребезги. Сразу стало слышно, как кто-то шумно задышал. Тамбовцев, привстав из-за стола, оскалил мелкие зубы.

– Ты, – выдохнул он. – Ты!

Трое крепких ребят одновременно развернулись к гостю, и Кобылин чуть изменил позу, плавным, почти незаметным движением выдвинув вперед левое плечо.