Война орхидей

Андрей увидел план местности вокруг железнодорожной станции Калистово. Край лесочка неподалеку от станции был помечен крестиком. Для верности, на полянке рядом с крестиком был нарисован самодельный турник, как дополнительная примета.

– Место, где захоронен Бечтаев?
– спросил Андрей.

– Надо полагать, да, - Игорь прищурился на яркое весеннее солнце. Выходит, убийца следил за Медовых, но в тот день убивать его не стал... А мы можем быть спокойны: нас преступник убивать не собирается. Если б он хотел нас прикончить, то почему не сейчас, когда мы выбежали к машине, забыв все на свете, и были мишенями удобней некуда?.. Брр!..
– Игорь поежился, представляя, что могло бы быть.
– Мы нужны ему живыми, чтобы через нас он мог разыгрывать свои карты. И самое обидное, он повернул дело так, что теперь нельзя сказать, не будем ли мы все время плясать под его дудку, воображая как последние лохи, будто действуем ему наперекор.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Это противное чувство управляемой марионетки сохранялось у Андрея вплоть до следующего дня. "Ищи подвох," - сказал ему Игорь. Андрею пришла в голову только одна мысль: если преступник так хочет убедить нас, что Бечтаев мертв, и даже помогает найти тело, то на самом деле убитый - вовсе не Бечтаев!.. Труп, проведший в земле три месяца, будет безумно трудно точно опознать, особенно если на роль жертвы был выбран какой-нибудь дальний родственник Бечтаева, внешне на него похожий. В случае кровного родства и на генетический анализ нельзя положиться. Словом, если только вчера преступник изо всех сил старался убедить, что Бечтаев жив, то теперь он не менее категорично начал доказывать, что Бечтаев мертв. "И в любом случае преступник подталкивает нас к тому выводу, который выгоден для него, - заключил Андрей.
– А от смен курса преступника голова идет кругом!.."

"Он этого и добивается, - проворчал Игорь. К тому времени Игорь уже созвонился и с Поваром , и с Курослеповым. Извлекать труп Бечтаева Повар отправил свою бригаду, а Курослепов попросил Игоря взять на себя руководство его охраной и прибыть незамедлительно.
– На самом деле, для нас важнее всего узнать правду, какая бы она ни была... В крайнем случае, будем проверять, не пропал ли три месяца назад кто-нибудь из родни Бечтаева. А вот что меня действительно волнует - то, что преступник напрочь выключает меня из игры. В данной ситуации я не могу отказать Курослепову в просьбе неотлучно находиться при нем. Но ведь это значит, что я не смогу находиться в других местах и заниматься другими делами. И у меня впечатление, что именно этого преступнику и надо! И, спорить готов, все эти дни Курослепов будет в полной безопасности. Если его попытаются убить, то лишь тогда, когда я передам его охрану в другие руки... Лучше всего было бы создать видимость, будто я нахожусь в особняке Курослепова, а самому мотаться по Москве, собирая нужные сведения. Но как это сделать? Да и Курослепов меня не отпустит. Будет держаться за меня мертвой хваткой, как испуганный ребенок за руку мамочки, и этому ребенку не втолкуешь, что для его же блага надо на секунду отпустить мамину руку, чтобы мать могла расплатиться за молоко!.. Остается понять, какую роль преступник отвел тебе, и куда он тебя заткнет. Очень башковитый парень - башковитый и отчаянно дерзкий, не упомню, чтобы мне попадались такие трудные противники!"

С тем Игорь и отбыл. Андрей пообещал ему, что будет постоянно на связи с Натальей и поможет ей, если что, и продуктов подвезет, и в поликлинику сопроводит в грудничковый день - ведь неизвестно, сколько дней Игорю придется проторчать в особняке Курослепова.

Сколько Андрей ни ломал в тот вечер голову, он не мог сообразить, что замышляет преступник, и почему именно в таком порядке он расставил их всех на своей шахматной доске. Оставалось одно: с утра поработать ногами, пытаясь где возможно найти хоть крохи сведений о делах Бечтаева и Курослепова, об их возможных врагах. Первым пунктом на этом пути Андрей выбрал цветочный салон на Тишинке - по согласованию с Игорем, хотя у Игоря были свои сомнения. "В таких дорогих заведениях всегда очень следят за нравственностью - точнее, за безупречным имиджем - своего персонала, сказал он.
– Не потому, что сами такие нравственные, а потому что никому не нужно лишних неприятностей - это может подмочить репутацию и отпугнуть богатых клиентов. Если бы возникло хоть малейшее подозрение, что одна из продавщиц как-то связана с миром сутенеров и проституток, её бы немедля вышибли пинком под зад! Нет, персонал магазина вряд ли мог знать, из каких рук и зачем попала к ним необыкновенная орхидея... И к тому же столько времени прошло - почти год! Если и было что-то странное, то наверняка давно забылось..." Но Игорь согласился, что лучше начать хотя бы с этого, чем вообще ни с чего не начинать.

Поэтому с утра Андрей не спеша поднялся, весело позавтракал вместе с Ольгой и Мишуткой - завтракать всей семьей у них не всегда получалось даже по выходным, поэтому они дорожили каждой возможностью совместно провести утро - и даже успел немного погулять с женой и сыном после завтрака. В сторону Тишинки он отправился часам к одиннадцати утра.

Мобильный телефон запищал, когда он сидел в одной из "пробок" вокруг площади Белорусского вокзала.

– Алло?
– сказал Андрей.

– Это я, - прозвучал голос Игоря.
– Есть какие-нибудь новости?

– Пока никаких.

– А идеи?

– Тоже ноль.

– А у меня кое-что имеется. Выкопали труп Бечтаева.

– Так это Бечтаев?

– Трудно сказать. Скорей всего он, но лицо изуродовано.

– Выстрелом?
– спросил Андрей.

– Да. Но - интересная деталь. Патологоанатом не берется утверждать определенно, потому что тело слишком много времени провело в земле, но не исключена вероятность того, что лицо изуродовали после смерти, чтобы труп сложнее было опознать. Впрочем, дальнейшие исследования покажут, так ли это.

– Угу...
– Андрей сразу сделал свои выводы.
– Было два человека, которые могли изуродовать труп - наш неизвестный и Медовых. Для каждого из них это было выгодно, со своей стороны. А что говорит Курослепов?

– Утверждает, что лицо изувечено не было, когда они наткнулись на труп в квартире Бечтаева.

– Как мы убедились, он много врет.

– Думаю, в данном случае не врет. Не имеет смысла... Все, пока. Я вышел осмотреть участок и заодно спокойно позвонить, но мне пора возвращаться в дом. Переваривай то, что я тебе рассказал.

– Постараюсь переварить... Пока.

За разговором Андрей потихоньку миновал почти всю "пробку" и вырвался на свободу. Еще десять минут - и он входил в цветочный салон...

– Что вам угодно?
– сразу обратилась к нему одна из продавщиц.

– Хороший букет, - ответил Андрей.
– Из самых благородных цветов.

– Розы?
– продавщица показала рукой на изобилие роз всех цветов, сортов и размеров.

– Да. Может быть, вон те, длинные, голубоватые... И... Вы знаете, когда я в прошлый раз покупал у вас букет, то ваша милая коллега очень удачно добавила к розам несколько орхидей. Правда, это было давно, около года назад, - Андрей обвел глазами помещение.
– Сейчас я её не вижу. Жаль. Тогда она идеально сообразила, что мне надо. Так сказать, прочувствовала и мою индивидуальность, и индивидуальность той, кому я хотел преподнести букет.

– Надеюсь, я сумею справиться не хуже, - сказала продавщица. Если в её голосе и прозвучала обида, то она придала этой промелькнувшей обиде шутливый оттенок.
– У нас работают только флористы высочайшего класса.

– Я нисколько не сомневаюсь, что вы замечательно мне поможете и сделаете все как надо!
– поспешил успокоить её Андрей.
– Просто, знаете, когда человек один раз так здорово помог, то подсознательно на него рассчитываешь, и надеешься увидеть вновь... Она ведь представилась мне тогда... Как же её звали, дай Бог памяти...
– он сделал вид, будто усиленно вспоминает.

– Вы, наверно, имеете в виду Машу Кореву, - вмешалась другая продавщица.
– Ты её не можешь знать, Леночка, - обратилась она к первой, её уволили ещё до тебя. Она действительно умела найти подход к покупателям, и вкус у неё был замечательный, а главное, чутье на людей, кто хочет попышнее, а кто поэлегантнее...

– Да, точно, она!
– Андрей хлопнул себя по лбу.
– Так за что же её уволили? Ведь и мне запомнилось, что работницей она была очень хорошей, и вы подтверждаете...

– Ну, были свои причины, - ответила продавщица.
– Кое-какие грешки за ней всплыли... Наверно, можно было и подождать, но, по-моему, директор сделал правильно. Когда девчонка ступает на такую дорожку, от неё можно ждать чего угодно...

– На какую - "такую"?
– туповато спросил Андрей.

Продавщица улыбнулась той язвительной улыбочкой, которая не оставляет никаких сомнений, что имеет в виду одна женщина, когда говорит о другой.

– И, все-таки, не жалко было избавляться от такого хорошего работника?
– полюбопытствовал Андрей.

– Ну, без работы она не осталась, - сообщила продавщица.
– Ее убрали довольно тихо, "по собственному желанию", и она сразу устроилась в магазин-салон на Никитской. Если бросила свои "отходы вбок", то, наверно, там и работает... Но вы не волнуйтесь, - добавила она.
– Леночка вам все сделает не хуже.