Война за мир

Единственной зацепкой было поведение Императора Запада, который организовал нападение на Гнездо Грифона довольно крупными силами. Но как он это делал? Медленно накапливал агентуру возле Санкт-Петербурга. И ночью попытался провести организованную атаку.

Эта схема в Лондоне была знакома и ее честно отрабатывали. По всему пригороду столицы Великобритании шныряли агенты контрразведки и вынюхивали подозрительных личностей. И в материковой части Альянса делали тоже самое.

Они не могли выпрыгнуть из коротких штанишек реальности и придумать за Империю то, как она будет атаковать. Тем более, что последние тридцать лет инициатива в этом вопросе, практически исключительно находилась в руках Запада. Да, один раз Николай Александрович психанул. С кем не бывает? Но ведь он, по сути, не стал ничего выдумывать необычного. Сделал то, что было понятно и доступно для всего цивилизованного мира…

Двенадцатого июля группа новейших высотных дирижаблей, переброшенных с Тихоокеанского театра военных действий, загрузившись людьми и грузами, вылетела и по большой дуге в сторону Бискайского залива. Стараясь при этом никак не попадаться на глаза представителям Альянса. То есть, двигаясь практически исключительно над морем и вдали от основных судоходных маршрутов, благо, что дальность перелета тяжелых дирижаблей это позволяла.

И вот, четырнадцатого июля, с наступлением темноты, эти дирижабли двинулись к побережью Франции. И далее — на Париж. Благо, что радиомаяк в виде Эйфелевой башни имелся замечательный. Не промахнешься. А триангуляция на другие «громкие» радиопередатчики позволяла очень недурно позиционировать небесные корабли в условиях ужасной видимости. Они шли словно подводные лодки — на ощупь… на слух, то есть. Однако часа в два ночи пятнадцатого июля сумели достигнуть пригорода Парижа.

Там их уже ждали.

Шли дирижабли с плавным снижением, используя потерю высоты как инструмент дополнительного разгона. Поэтому к пригороду они подошли на высоте около километра.

Группа световых сигналов на поле подавалась фонариками. Люди разошлись по углам просторного пшеничного поле и, лежа на земле, мигали фонариками в небо. Просто дергая шторками. В той девственной темноте, которая прятало пшеничное поле своим уютным покровом, эти огоньки были очень хорошо заметны. Поэтому дирижабли выходили к полю один за другим.

Снижались.

По десантному тросу вниз спускалась часть бойцов. Они знали, что делать. Приняв один парковочный конец они с помощью кувалд и стальных кольев закрепляли его. Потом второй. Потом третий. И так далее.

Когда дело было сделано — дирижабль, оперируя паровыми лебедками, деликатно притянул себя к грунту. Открыл аппарель грузового отсека. И оттуда выехал уже прогретый тяжелый грузовик. Потом еще один. И еще. И все — с бойцами.

Выехали.

Отъехали в сторонку.

И дирижабль, сбросив парковочные тросы, плавно ушел в небо. А рядом — второй… третий… четвертый…

Все происходило так быстро и слажено, что за полчаса удалось управиться. Оставив на земле сорок два больших грузовика с толпой до зубов вооруженной пехоты. Все в гвардейской форме Альянса. И с вооружением Альянса. Разве что станковые крупнокалиберные пулеметы были установлены на грузовиках по-имперски. Слишком уж большую пользу они несли.

Выгрузились.

Привели себя в порядок.

И двинулись на спящий Париж, который еще не знал, какая радость его ожидает. Ведь, в отличие от Лондона, с ним Николай Александрович всегда поступал очень обходительно.

Только не в этот раз…

Как и при нападении на столицу Великобритании — каждый грузовик имел свой маршрутный лист. Там, где требовалось, они действовали группами. К резиденции же Императора Запада, например, направился целый десяток грузовиков. Перебор, конечно. Но упустить его было нельзя. Он — гвоздь борьбы Альянса. Без него все рассыплется. Другой десяток грузовиков отправился к Генеральному штабу, чтобы поразить не только волю Альянса, но и разум этого опасного военно-политического формирования…

Генрих стоял у окна и пил чай. Точнее не чай, а травяной отвар. Он последнее время не очень хорошо спал и теперь вынужден был по рекомендации врачей пить эти сборы трав. Не самое плохое лечение. Во всяком случае оно было довольно вкусным. Хоть и действовало крайне слабо. Вот и сейчас он поспал всего несколько часов и проснулся глубокой ночью.

Вид из окна был на главные ворота с контрольно-пропускным пунктом. Сказывалась паранойя. Он всегда туда поглядывал, желая знать, кто подъезжает к его дворцу. Вот и сейчас — наблюдал за тем, как там медленно прохаживалось несколько солдат, демонстрируя всем своим видом собственную бодрость. И собственно все. В остальном всюду на улице было сонное царство. Даже бродячие собаки, что кормились с отходов дворцовой кухни, и тех было не видно и не слышно. А зря. Супруга уже давно просила их прогнать, а у него почему-то рука не поднималась. Его сердце наполнялось радостью от их задорного лая.

— Спать хотят вагоны, в пачках макароны… — тихо прошептала шутливую песенку супруга, что незаметно подошла к Генриху, и обняла его, прижавшись.

— А ты чего не спишь?

— Проснулась. Смотрю. Тебя нет. Пойдем.

— Пойдем, — мягко улыбнувшись, согласился Генрих, допивая свой отвар. Напоследок мазнул взглядом на главные ворота и резко как-то напрягся.

Теперь там стояло несколько грузовиков. Десяток. Больших и тяжелых. Фонари их неплохо освещали и отсюда было прекрасно, что они несли на себе опознавательные знаки одной из гвардейских частей Альянса. Вот только Генрих твердо знал — этой части в городе не было… и этих грузовиков у нее тоже не было. Он не так, чтобы слишком уж отслеживал такие дела, просто накануне шло обсуждение транспортного вопроса. Искали эти самые тяжелые грузовики, очень нужные на фронте. Специально прошлись по гвардейским спискам. И значки этого полка он тоже помнил в тех документах… как и кое-какую информацию по нему.

Их здесь быть не могло.

Этих грузовиков у них быть не могло.

И этих крупнокалиберных пулеметов, расположенных на стойках над кабиной — их тоже быть не могло. В Альянсе их не только не ставили вот так, так еще и самих пулеметов крупнокалиберных не имелось в достатке. Дефицит. А все что было находилось на фронте. Ну… почти все.

— Ты чего? Пойдем же. — Ласково произнесла супруга, пытаясь увлечь его за собой.

— Постой.

— Что? Кто эти люди? Почему они так поздно приехали ко дворцу.

В этот момент у здания контрольно-пропускного пункта открылась дверь, в ее проеме показался солдат, сделал два шага и упал лицом вперед. За ним вышло несколько «гвардейцев». Один из них навел на него револьвер с большим глушителем. Тело вздрогнуло, получая пулю. Вон как мотнулась голова. Но звука выстрела Император Запада не услышал. И почти сразу пара других «гвардейцев» подхватив труп за ноги, потащили его внутрь. А их предводитель стал осматриваться, пытаясь разглядеть — заметили их или нет.

Генрих к этому времени уже отставил на подоконник кружку с травяным отваром и прижимая к себе супругу, зажав ей рот, осторожно выглядывал из-за края окна. Но так — чтобы тяжелая занавеска скрывала его силуэт и не давала разглядеть в темноте издалека. Мало ли по окну начнут стрелять?

— Кто это? Что происходит? — Тихо прошептала жена, когда он, наконец, открыл ей рот.

— Имперцы. Буди детей. Уходим. У нас есть считанные минуты. Хорошо если минуты. — Кинул Генрих через плечо, энергично зашагав в сторону коридора.