Война. Часть 4
Шрифт:
Василевский, слушая Тюленева, подтягивает к себе одну из карт, разложенных на столе, и карандашом подчёркивает перечисляемые пункты.
'Текуч, Фокшаны,- заглядываю ему через плечо,- с запада и востока отроги Карпат, в узкой долине между ними три притока Прута. На юг ведут две железные дороги, но в этом месте они почти сходятся. Идеальное место для перерезания Румынии на две части... и обороняться удобно: одна дивизия здесь, заняв оборону, может достаточно просто сдерживать атаки значительно превосходящего по силе врага. Вот только силы эти уже связаны боем'...
– ... 196-ая стрелковая дивизия,- голос Тюленева начинает садиться,- при поддержке кораблей Дунайской флотилии захватывает Браилу и движется на юг вдоль реки Дунай к Бухаресту. 11-ая танковая дивизия стремительным броском через Бузау
'Наверное наиболее трудная часть задачи, учитывая что опыта подобных десантов Черноморский не имеет. К тому же может вмешаться погода... Хотя если у наземных войск и Дунайской флотилии дело пойдёт хорошо, то на третьи сутки этой операции Констанца окажется отрезанной от остальной Румынии и уступающий нам по всем параметрам румынский флот сочтёт за благо уйти к Босфору...
Что ещё? Нашу армию вторжение поддерживает 5-ая воздушная армия, состоящая из трёх корпусов - истребительного, бомбардировочного и транспортного. В резерве оставлен стрелковый корпус и ещё одна танковая дивизия. Все эти силы в целом вдвое превосходят нашу группировку, которая готовилась удару по Румынии в моей истории летом 1941-го, но он был тогда отменён по вполне понятным причинам. Если в этой истории пойдёт как задумано, то на седьмой день операции, введя в наступление резервы и прикрываясь с севера Карпатами, наши войска, без боя захватывая перевалы, выйдут на границу с Югославией, что создаст уже угрозу вторжения мехкорпуса в Южную Германию.
Мехкорпуса... В феврале начался процесс 'укрупнения' мехкорпусов. Услышав впервые об этом на заседании Главного Военного Совета, я похолодел: 'неужели опять'? Опять эти плохо управлямые монстры о тысячу танков будут гореть на полях Белоруссии и Украины? Но нет, быстро выяснилось, что Генштаб задумал нечто другое. По итогам Финляндской спецоперации и боёв на Халхин-Голе военные неожиданно осознали, что в мехкорпусах не хватает пехоты. Короче, в мехкорпусе появился второй мотострелковый полк. Добавили также четвёртый батальон в танковый полк, но общее число танков в полку осталось прежним - 250 штук, что получилось за счёт выведения за штат огнемётных танков и уменьшение их числа в батальонах. Штатная численность танковой дивизии, как теперь стали наименовать мехкорпус, выросла до 14 тысяч человек, то есть почти в полтора раза.
Кстати, этот четвёртый батальон во всех 12 существующих на данный момент в Красной Армии танковых дивизий комплектуется исключительно танками Т-43. Большая часть наших танковых войск пока так и осталась в бригадной структуре для непосредственной поддержки пехоты. Их реформирование в танковые дивизии будет проходить по графику, до конца года, если не произойдёт ничего неожиданного, запланировано создание ещё шести танковых дивизий'.
– Тюленев собирается все три дивизии по одному мосту переправлять?- тихо спрашивает Рокоссовский, но его голос, благодаря отличной акустике, хорошо слышан всем сидящим за столом.
– Там два моста,- быстро отвечает Анисов,- второй - железнодорожный.
– А если румыны оба взорвут,- хмыкает заместитель наркома,- ведь мосты наверняка заминированы.
– Странно, что Тюленев в своём докладе не упомянул о приданных фронту понтонных батальонах,- хмурится Захаров,- сколько у него их всего, товарищ Анисов?
– Три,- не глядя в бумаги отвечает тот.
– Поступим так,- пристукивает ладонью по столешнице начальник Генерального штаба,- Южный фронт получает вводную: оба моста под Галацем разрушены фугасом. Возможное время восстановления - трое суток. Ещё что-то?
– Разрешите?- сзади к сидящим
подходит Голованов, Захаров поворачивается к нему,- фронту приданы авиакорпуса, но они как-то потерялись в докладе командующего фронтом. Тюленев похоже пытается раздавать приказы авиадивизиям напрямую.– Я не уверен, товарищи, что товарищ Тюленев справится со взаимодействием родов войск в предстоящей операции,- замечает адмирал Алафузов,- он вообще не слушает моряков.
– Попрошу вас быть более конкретным в ваших словах, товарищ Алафузов, а ещё лучше фиксируйте ваши разногласия на бумаге, работайте, через два часа жду ваши оценки обстановки,- поднимается из-за стола Захаров и широко улыбаясь движется в мою сторону,- здравия желаю, товарищ Чаганов, как вам показался наш новый ЗэКаПэ?
– Здравствуйте, Матвей Васильевич,- обмениваемся рукопожатиями,- често говоря ожидал увидеть нечто более основательное что ли?
– Зрите в корень, Алексей Сергеевич,- хитро улыбается он,- пойдёмте ко мне в кабинет я угощу вас кофе.
– Не откажусь.
– Мы тут временно расположились, просто у нас в Антьпьевском места не хватает для всей вашей техники. Место тут больно хорошее: безлюдное - подальше от любопытных глаз - рядом мощный узел связи, два аэродрома, ПВО и Авиации Дальнего Действия, в двух шагах кольцевая железная дорога, ну и готовый тоннель под стадионом и подземные подтрибунные помещения, где мы сейчас собственно и находимся...
Сразу за нами в небольшой кабинетик, четверть площади которого занимает письменный стол, входит адъютант с двумя стаканами цикориевого, судя по запаху, кофе в руках. Захаров сдвигает бумаги со стола в сторону и предлагает присесть на стоящий рядом стул:
– Я очень рад, Алексей Сергеевич, что вы к нам заглянули. Рад доложить, что вся ваша радиотехника и счётные машины работают хорошо. Их задействование в корне поменяло ход игр. У руководства появилась возможность значительно повысить точность разыгрывания различных ситуаций. Мгновенная оценка счётной машиной возможности переброски войск и техники, автоматическая шифрованная связь - просто бесценны для нас. Это позволяет в разы ускорить ход игры, сократить число 'операторов', 'посредников'. При этом за один день мы успеваем разыграть три, а то и четыре дня, позволяет разобрать несколько вариантов развития событий. Это просто фантастика какая-то.
– Спасибо, Матвей Васильевич,- с опаской отхлёбываю напиток, нежданно оказавшийся очень приятным на вкус,- приятно слышать такие слова, над этим результатом работал большой коллектив нашего Спецкомитета. Но приехал я к вам не за этим...
Лицо начальника Генерального штаба мгновенно серьезнеет.
– ... Скажите, на ваш взгляд Красная Армия сумеет выдержать первый удар германцев? Я уверен в нашей окончательной победе, но при неудаче в приграничном сражении война пойдёт по крайне тяжёлому для нас сценарию, напряжению всех сил, гибели огромного количества наших людей, большим разрушениям. Вы, естественно, понимаете, что вставая в глухую оборону, мы отдаём инициативу противнику, который в этом случае сможет, встретив сильное сопротивление на одном участке, ударить на другом. Быть может, нам разумнее самим ударить первыми? Я понимаю, что не вы принимаете решение о начале боевых действий, но допустим, что это находится в вашей компетенции, как бы вы поступили? Или допустим такой вариант: подготовившись к обороне мы за несколько часов до начала войны, сами наносим удар всеми видами оружия по изготовившемуся к атаке врагу. Может быть есть и другие возможности, которых я не представляю. Что вы выберете? Поймите, что я задаю этот вопрос не из праздного любопытства. За мной стоит военная промышленность страны...
– Понимаю вас, Алексей Сергеевич,- Захаров кивком останавливает мою сбивчивую речь,- что же, попробую ответить. Внимательное изучение известного вам документа и особенно приложения к нему, в котором намечен график военных перевозок до начала операции, позволяет сделать следующий вывод: самая ранняя дата начала войны - середина мая. Перевозки германским Генштабом планируется проводить в нарастающем темпе, достигнув предела пропускной способности магистралей в течение последнего месяца перед началом боевых действий, в который на границу прибудет примерно половина от запланированного количества частей...