Война

– С каких же?

– Там в толпе было несколько слуг, вот от них и разговоры пошли. Про то, что было, и про ваши глаза. Очень страшные. Раньше конюх на меня только шипел, да смотрел презрительно. А сейчас чуть ли не кланялся. Выпытывал.

– Что выпытывал?

– Правда ли, что у вас каждую ночь глаза такими становятся.

– Глупости.

– Может, и глупости, только, говорят, грассы сильно устрашились. Двое своих слуг послали, чтобы коней седлали. Вот от них конюх и узнал про глаза-то.

То, что сообщил Эйрид, меня удивило и даже немного позабавило. А значит, и настроение подняло. Я, очнувшись от ступорного состояния, уже тянул энергию из окружающей среды, готовясь к очередным неприятностям. А они будут, в этом я был совершенно уверен.

Надо же выдумать про волчьи глаза! Скажи мне раньше про такое совпадение, не поверил бы, подумал, что смеются. Я же Вук, то есть Волк по-сербски.

– Эйрид, а ну-ка отвечай, ты меня как за глаза называешь?

– Никак. Я ни разу ничего дурного про вас не сказал.

– Да нет, ты не понял. Как ты меня называешь посторонним – Вучко, Волчонок? Уяснил?

– А, это. Да я почти ни с кем здесь не разговаривал, так с двумя-тремя, и вас никак при них не называл. Просто господин, и все… Нет, ошибся, один раз вас назвал господином Вучко.

– А Волчонком называл? При ком?

– Нет, ни разу. Я помню, что вы себя так назвали, но я так не говорил. Клянусь!

– Ладно…

– А вас вот почему, значит, так называют.

– Эй, погоди. Ну-ка объясняй! Что «значит»?

– Вас Волчонком называют из-за волчьих глаз. Да? Только я ни разу их у вас не замечал. Или, может, врут?

Я решил уйти от ответа. Мне и самому все было непонятно. К тому же я помнил выражение лица у грассов во время нашей встречи с ними. Это тогда было, когда я отпустил Арбье. Они почему-то боялись смотреть мне в глаза. Все до единого боялись!

Вечером того же дня у меня появился посетитель. Грасс Куритье. Его, видимо, во время дневных событий не было в замке, а теперь вот прискакал. Раньше при встрече со мной грасс вел себя, с одной стороны, осторожно, как бы прощупывая меня, а с другой стороны, у него проскакивало какое-то пренебрежение к моей персоне. Сейчас же с грассом произошли разительные перемены. Он был обходителен, напористо оживлен, как будто то, что произошло – не более чем пустяк. Со стороны можно было, наверное, подумать, что в этой комнате беседуют давние друзья, один из которых с радостью готов сделать любезность своему собеседнику. Но я-то знал, что это совсем не так. Возможно, поэтому пару раз замечал опасливое выражение глаз, которое Куритье тотчас же сгонял, отводя взгляд в сторону.

Да, надо сказать, сильно удивила местных обитателей демонстрация моей волшбы, а гибель Шапетэ и мага убедила грассов в моей, скажем так, жестокости. Ведь у обоих горло перерезано. А у Арбье – отрезано ухо. К тому же грасс сам встал под мой кинжал. Магия сотворения Зова, как я понимаю, была давным-давно утеряна, и вот какой-то юноша запросто ее демонстрирует. Понятно, что сразу зауважаешь. И опасаться будешь.

Если раньше я допытывался у Куритье насчет моих похищенных денег, то теперь он сам почти сразу же, как только вежливо вошел в комнату, сообщил, что я смогу забрать все у меня украденное. Забрать себе деньги и в придачу… замок. Куритье (думаю, не сам, естественно, здесь ниточка тянется к эрграссу) сообщил, что я теперь владелец замка, которым владел покойный Шапетэ. И могу в любой момент вступить в права владения. Не давая мне и слова сказать в ответ, грасс сообщил, что он лично готов препроводить меня туда.

– Никто не окажет сопротивления, - доверительно сообщил он.

– А кто может его оказать? – для меня это было внове.

– Солдаты бывшего грасса. Но не беспокойтесь, наш эрграсс их перекупит, уже перекупил. Он им дает в полтора раза больше, чем те получали от Шапетэ.

– Да? – я оказался немного растерян. Я еще не совсем понимал, во что вляпался, но чувствовал, что проблем будет порядочно. Теперь у меня и собственные солдаты должны быть? Где их найти? Но нужен ли мне замок? Кстати, Шапетэ был бездетен?

– Нет, - улыбнулся Куритье, - но его дети малы и потому не будут вам мешать.

Не понравился мне этот разговор. Возможно, из-за того, что грасс все время пытался меня задобрить, а вот сейчас выясняется, что у Шапетэ есть дети-наследники. Я же, получается, их выбрасываю на улицу без средств к существованию. Правда, убитый не вызывал никаких положительных эмоций, а наличетвовали только отрицательные. Но, возможно, яблоки от яблони все-таки могут укатиться далеко? Но так ли это, отсюда не выяснишь, не узнаешь. Значит, придется ехать к замку, который мне предлагают в собственность. Ехать и там разбираться на месте. А заодно нужно забрать украденные у меня деньги. От них я отказываться не собирался, а вот насчет замка – подумаю.

Смотреть на предложенную мне недвижимость мы выехали на следующее утро, взяв направление на север. С собой грасс взял два десятка солдат. Во время поездки поговорить с Куритье не удалось, зато во время привала, пока разжигали костер, мне удалось кое-что у него выяснить. Замок Шапетэ располагался к северо-востоку от захваченного рилийцами моста. А сам грасс оказался довольно важной шишкой в местной иерархии. Из четырех силетских эрграссов я сталкивался только с двумя, да и то с Журденом не виделся, сумев пообщаться с его правой рукой грассом Построми, который так бездарно проиграл битву у моста.

Шапетэ был вассалом эрграсса Райчена, но присутствовал в войске Построми как его представитель. Но я, кстати, там Шапетэ не видел. На мой удивленный вопрос Куритье ответил, что Шапетэ и не должен был постоянно быть при войске чужого эрграсса, а только наведываться туда время от времени.

Сам же убитый мной грасс в том бою, где я потерял из виду своих друзей, не участвовал. Вот потому и уцелел. А в эти дни грасс (покойный) должен был присоединиться к формируемому новому войску, лагерь которого располагался к северо-востоку от моста. В том районе, Брантау, по словам Куритье, находились на излечении солдаты разгромленного войска. Именно туда эрграссы перебросили почти всех лекарей с магическими способностями. Тот лекарь, что меня вылечил, был исключением, не уехав в Брантау, потому что молчаливый медик являлся личным врачом Райчена.

– Грасс, вы хотите сказать, что все раненые, что уцелели в том сражении, сейчас находятся в Брантау?

– Не все, но, думаю, большинство. Хотя часть уже излечилась.

– А может быть такое, что раненые почему-то не оказались в том месте?

– Конечно, может, да только глупо это.

– Почему?

– Если рана несерьезная, скажем так, пустяковая, необходимость во враче не должна понадобиться. Зато у тяжелораненых остаться в живых и при этом не стать безногим или безруким калекой шансов почти никаких, если не прибегнуть к помощи мага-лекаря. А почти все мало-мальски стоящие лекари были отправлены в район Брантау.

Кажется, я понял, где мне искать моих пропавших друзей. В Брантау. Дартон был ранен и, судя по ране, ему требовался именно лекарь-маг. И мы как раз направляемся в ту сторону. Правда, немного не доедем. Но это тоже хорошо. Если я приму замок, то смогу укрыть в нем друзей. Это я вслух не произнес, но о принятии решения о вступлении в права наследования сей недвижимости всерьез задумался.

Значит, убитый мной грасс Шапетэ довольно высоко котировался у грассов. То-то те так жестко восприняли известие о его убийстве. И понятно, почему Куритье, когда я с ним разговаривал о возврате мне моих денег, был нерешителен. То, что я сумел получить пятьдесят пять тулатов, заслуга, думаю, эрграсса Райчена. Но и он не смог найти способ заставить своего своевольного вассала вернуть деньги в полном объеме.