Война

Глава 16

Глава 16

Москва

14 марта 1621 года

— Как, Егор Иванович, вникаешь в дела? — спросил я наказного боярина Приказа Тайных дел.

— Тяжко, твое величество, Захарий Петрович все на себя брал, бумаг мало в Приказе, — отвечал бывший казак Егор Игнатов.

— А что его заместители? Не помогают? Нужно содействовать? — спросил я.

— Вот благодаря им и получается вникать в работу и не запускать иные операции. Не ведаю я, государь-император, сгожусь ли, — выказал сомнение Егор Иванович.

— Поздно, — решительно сказал я и встал с кресла. — Да и сгодился ты. Воно как в Царьграде разобрался со всеми.

Да, Захария Петровича Ляпунова не стало. Упал в реку и утонул. Так бывает, когда сильно много на себя берешь и начинаешь чувствовать, что можешь все, даже решать вопросы престолонаследия. Нет, как такового заговора не было. Но Ляпуновы, прежде всего, Захарий и Прокопий начали брать слишком много власти и уже решать своей волей. Один в Приказе Тайных дел стал царьком, а второй подмял под себя гвардию. Так что превентивный удар напрашивался. И пусть я ошибся, я принимаю это, и понимаю то, что лучше такая ошибка, ценой в две жизни, чем новая Смута.

Захарий получил дозу яда, который просто усыпил его, ну, а дальше почти что всесильного боярина столкнули в воду. Вот и утонул. А после Прокопий участвовал в приемке новой конструкции пушки и взорвался ствол. Выстрел из винтовки с бездымным порохом в переполненный порохом зарядник сделал свое дело. Между тем, Прокопия Петровича могли спасти, но не спасли…

Жестко? Да, не без этого. Но первоначальная моя команда, с которой я приходил к власти, слишком много этой власти забрала себе. Вот и приходится чуть подчищать. Кто-то умирал и своей смертью, иные казались неопасными. К примеру, Михаил Васильевич Скопин-Шуйский все еще занимается своим любимым делом — воюет. Вот, прибыл даже с докладом, чтобы перекрутиться, заделать, видимо, еще одного ребеночка и опять бежать, у него же поле непаханое — в следующем году Российская империя вступит в войну на стороне протестантов. Точнее так, Россия будет принуждать обе стороны к миру, при этом зарабатывая деньги.

— Как прошла операция с Густавом Адольфом? — спросил я.

— Без сложностей, — кратко отвечал Егор Иванович.

— А Дмитрий Михайлович освоился в Царьграде? Не мнит себя ромейским императором? — задал я очередной вопрос.

Егор представил обстоятельный доклад, несмотря на то, что в должности только четыре месяца. Но я не хотел слушать долгие рассказы. В последнее время подобные доклады предпочитаю читать в одиночестве и при свечах. А после сжигать все свидетельства. Кстати, одной из причин скоропостижной смерти Захария Ляпунова является еще и то, что он хранил целый архив всех тайных дел Российской империи. Как бы еще не дублировал бумаги, а то всплывут когда-нибудь.

Не дай Бог, что-то подобное попадет в руки современников, даже потомков, так имя мое вообще очернится и получится, что я более кровожадный, чем мой батюшка Грозный. На то они и тайные дела, чтобы таковыми оставаться.

Вот узнают французы, пусть и через пару поколений о том, что это мы убили Ришелье. Что будет? Как минимум, очень серьезный дипломатический скандал. Максимум — война! И так со всеми. Там даже о Китае хватает всякого. И про то, что мы способствовали смене императорской фамилии, про то, какой геноцид был устроен маньчжурам. Там же просто вырезали деревни и города. И пусть в этом более всего преуспели корейцы, воины государства Чосон, не важно, это мы подстроили. Гореть мне в Аду! Но это чуть позже, пока нужно сделать все, чтобы передать сыну сильное государство, чтобы даже некоторый вероятный спад не сильно повлиял на рост мощи России.

— Егор Иванович, ты еще присмотри за Скопиным все же, — сказал я и приказал принести мне чаю.

Уже через час будет Большой Императорский Совет, правда, в очень усеченном варианте. Впрочем, мне только важен доклад Луки Мартыновича. Есть у нас проблемы в экономике, нужно решать, как двигаться дальше. И это в то время, как только-только стали распространяться бумажные деньги. Как бы с введением новых денег не ассоциировались сложности в перепроизводстве и обесценивания серебра. Слишком много его нашли на Урале, забрали у маньчжуров, в Европе награбили.

— Чудо, какой укусный чай, твое величество, — сказал Егор.

— Не умеешь придворные беседы вести, так нечего и пробовать. Чай ему вкусный! Ты мне, России, нужен не для того, чтобы расхваливать дряной чай, а чтобы оборонять наше Отечество от тайных и явных врагов, — наставлял я боярина Игнатова.

А что до чая, так это грузинский. Ну, почему нормальные, даже хорошие саженцы, посаженные в подходящих климатических условиях, не дают тот самый чай, который произрастает в Китае? Но я иногда могу попить и такой, чтобы продавался. Все же пьют и нахваливают только потому, что я такой напиток употребляю. А что делать? Чая насадили много, не губить же плантации?

— На, взгляни! — я протянул папку с докладными.

Игнатов взял и стал бегло просматривать бумаги. Была у него такая система, когда Егор очень быстро ознакомлялся с документами, после прислушивался к своим ощущениям, первой реакции на прочитанное, но потом изучал бумаги скрупулёзно, часто с пометками.

— А, зачем это, твое величество? Вот тут написано о том, что зверя морского бить, прозванного каланом. Так что в Сибири пушной зверь перевелся, кабы через акиян в Америки плыть? — задавал правильные вопросы боярин Игнатов.

Вот и я думал, что освоение Аляски, как и остального западного побережья Северной Америки за государственный счет — это лишнее и пока что не своевременное. А вот частный бизнес тут поработать может. Нужно будет объявить конкурс товариществ или группы товариществ на освоение Аляски и Калифорнии. Нет, эти регионы будут называться Ново-Архангельское воеводство и Ново-Московское.

— Могу я спросить тебя, государь? Ты ждешь изменений работы Тайного Приказа? — спросил Егор.

— Да. Я желаю усилить работу внутри державы. Твое ведомство повинно усилить надзор внутри державы. Особливо среди дел купцов и промышленников. Поработай с Лукой Мартыновичем. Но тебе все держать под надзором. Важно работать так, кабы не было заметно иным, — давал я наставления Егору.

Не сказать, что я полностью уверен в компетенции боярина Игнатова, но вот в чем на данный момент он хорош, так в том, что честен, и до сего момента, за что не брался с упорством, настырно, но добивался нужных результатов.

— Ты здесь чаю попей, да бумаги обстоятельно почитай, — сказал я, оставляя Игнатова одного в комнате.

Пока было время решил навестить Ксению. Что-то она приболела и есть подозрение, что это пневмония. Рентгеновские лучи мы не изобрели, я об этом направлении физики знаю чуть больше, чем ничего. Можно только лишь по косвенным признакам.

— Ну как ты, родная? — спросил я, зайдя в спальню к жене.

Учитывая то, что чуть ранее похожим образом болел старший сын Ваня, консилиум лекарей постановил держаться на расстоянии от больной. Понятие о вирусах я распространил, хотя наука еще не доросла до их выявления эмпирическим путем. Между тем, пользуясь знаниями из будущего, нам удалось локализовать и избежать немало масштабных эпидемий.

— С Божией помощью, родной, — отвечала женушка, при этом подарив мне улыбку.

Значит, не все так плохо, раз улыбается. Мы некоторое время смотрели друг на друга. За время нашей совместной жизни мы научились не только смотреть друг на друга, но и смотреть в одну сторону. Удачный брак — полдела для успешного мужчины.