Война
Шрифт:
Разговор не клеился. Филлипс из клана-клиента Гомбергов был одним из протеже Флетчера и даже родился на Сандаме, а жил на Заншаа, как и сам Флетчер. Но поговорить о Флетчере не удалось. Филлипс отвечал так тихо, кратко и неохотно, что Мартинес махнул рукой и вскоре отпустил его.
После чего отправил два сообщения: первое – старшинам, подчеркнув важность журналов 77-12, и второе – лейтенантам, чтобы проконтролировали старшин.
Обед в унтер-офицерской кают-компании прошел гораздо веселее, да и стол не подкачал, благодаря мичману первого класса
А у некоторых их не было вовсе, что подтверждалось широкой улыбкой и приподнятым настроением Туту.
Стюард как раз разливал в рюмки десерт, сладкую ягодную настойку, когда зазвонил коммуникатор Мартинеса.
– Капитан, жду вас в своем кабинете. – По голосу Миши было ясно, что опозданий она не потерпит.
– Уже иду, миледи, – ответил Мартинес, поднимаясь со стула. Остальные тоже встали.
– Сидите, – сказал он им. – Благодарю за гостеприимство. Как-нибудь повторим.
***
Доктор Цзай уже был в кабинете командующей. А Гарсиа пока не пришел.
– Расскажите ему, – тут же потребовала Миши, даже не дав Мартинесу команды "вольно".
Цзай перевел кроткие глаза на капитана.
– Просматривая ссылки по методам снятия отпечатков пальцев, я наткнулся на информацию о том, что отпечатки, оставленные на коже, можно высветить лазером. Я попросил нужное оборудование у старшины Строуда, и он мне его прислал.
Мартинес, застывший по стойке смирно, углом глаза наблюдал за Цзаем.
– На теле были отпечатки? – спросил он.
Тут на Мартинеса посмотрела и Миши, раздраженно сказав:
– Ради всего святого, не стойте столбом, сядьте.
– Слушаюсь, миледи.
Цзай вежливо дождался, пока Мартинес сядет на стул, и продолжил:
– Я нашел отпечатки – мои, Гарсиа и санитаров. И всё.
Мартинес не знал, что ответить.
– Потом я достал из холодильника тело лейтенанта Козинича и с помощью сенсорной сетки сделал трехмерную схему повреждений. Он умер от одного удара по голове, и это прекрасно подходит к версии несчастного случая.
"Одним убийством меньше, неплохо", – подумал Мартинес.
– А потом я лазером поискал отпечатки. Нашел свои, санитаров и еще один – отпечаток большого пальца под челюстью с правой стороны, – доктор дотронулся до нужной точки. – Прямо там, где должен был оказаться палец нападавшего, если бы кто-то схватил Козинича за голову и размозжил ее о косяк. – Цзай слегка улыбнулся. – С распознаванием пришлось повозиться. Просто так не снимешь, но, пока отпечаток светился, я сделал несколько фотографий, перевел их в формат…
– Без подробностей, – сказала Миши.
То, что его лишают шанса блеснуть интеллектом, расстроило Цзая. Он облизал губы и продолжил:
– Отпечаток принадлежал
инженеру Туку.У Мартинеса отвисла челюсть.
– Будь я проклят!
Мускулистый гигант Тук с легкостью раскроил бы Козиничу череп с первого удара.
– Значит, Тук убил Козинича. – Мартинес посмотрел на Миши. – А Флетчер об этом узнал и казнил Тука.
– Похоже на то, – кивнула она.
– Он сказал, что убил Тука, защищая честь корабля. Флетчер всегда был щепетилен в этом отношении и мог решить, что официальное расследование с оглаской ударит по его репутации, когда выяснится, что принятый им на корабль старшина убил офицера, – предположил Мартинес. – Поэтому лично казнил виновного.
– Продолжайте, – опять кивнула Миши.
– Но если это так, то кто же тогда убил Флетчера?
Миши одарила его пристальным взглядом.
– А кому это выгодно?
– Если вы ждете, что я расколюсь и признаюсь, то разочарую вас, – с досадой ответил Мартинес.
– Выгодно было не только вам, – заметила Миши. – Например, кое-кто знал, что с Флетчером она карьеры не сделает, а вот с вами возможно.
Мартинес подозревал, что местоимение «она» было выбрано не случайно.
– Возможно, у Тука был сообщник, который опасался, что он следующий в списке Флетчера, – сказал он.
– Вы знаете, что в Дорийской академии лейтенант Прасад великолепно освоила торминельскую борьбу? – спросила Миши.
– Нет. Пока не было времени прочитать ее файл.
Хотя в этом виде единоборства удары в голову были запрещены, борьба была агрессивной, со всевозможными удушающими и болевыми приемами. Он мог представить, как Чандра, применив какой-нибудь болезненный захват, подтаскивает Флетчера к столу и бьет виском об острый угол, оставляя отпечатки пальцев под столешницей.
– Еще мне известно, – продолжила Миши, – что несколько лет назад вы вместе учились на офицеров связи.
– Это так. Но, насколько я знаю, в то время она никого не убивала.
Командующая угрюмо улыбнулась.
– Я учту эту хвалебную характеристику. Вы видели, что Флетчер очень ядовито отозвался о Прасад в ее личном деле?
– Да, но не уверен, что она тоже видела это.
– Возможно, она хотела помешать Флетчеру сделать запись, но опоздала. – Миши побарабанила по столу. – Расспросите ее как можно деликатнее о том, чем она занималась во время убийства.
– Разве можно расспрашивать о таком деликатно? К тому же Гарсиа уже предоставлял отчет о передвижениях каждого.
– Гарсиа не офицер и поэтому не мог нажать на старших по званию. А вот вы можете.
Мартинес решил, что попытается. Он сам не знал, зачем защищает Чандру.
– Ну, так или иначе, я хотел поговорить с каждым из лейтенантов. Расспрошу о той ночи, но вряд ли узнаю что-то новое.
– Я ем в кают-компании и мог бы тоже поспрашивать, – предложил Цзай.
– Мы должны найти какой-нибудь ответ, – сказала Миши.
По пути к себе Мартинес размышлял, почему Миши сказала "какой-нибудь".