Война

– Проклятье! – Правая рука Миши сжимала воздух. Она гневно осмотрела присутствующих. – Так не пойдет. Что-то же мы можем сделать, – она рычала. – Как бы на нашем месте поступил настоящий детектив? – И это была не шутка.

– Обыщем корабль и экипаж, – предложил Мартинес.

Миши нахмурилась.

– Мы же нашли кровь, – продолжил капитан. – Немного, но возможно, убийца испачкал манжеты или брюки. Или же вытер руки платком. Если сначала капитана ударили каким-то предметом, надо поискать его. И преступник мог взять и припрятать что-нибудь из вещей.

– Капитан сопротивлялся, не мог не сопротивляться. Может, следы остались, – сказал Гарсиа.

– Сообщите прачечной, пусть проверят вещи, – предложила Казакова.

Неожиданно Миши встала. Она посмотрела на остальных, будто удивляясь, почему они ещё сидят:

– Чего ждем? Мы должны были это сделать еще вчера.

***

Обыск "Прославленного" и экипажа занял весь день. Вся свободная от дежурств команда была отправлена в кубрики, офицеров и старшин разделили на группы, и они подвергли подчиненных внимательному досмотру. В поисках вещей Флетчера перерыли личные шкафчики и складские помещения. В завершение офицеры обыскали друг друга. Мартинес с Миши стояли в коридоре у кают-компании и ждали результатов.

Улики не находились, и командующая становилась всё раздражительней. Сделав недовольное лицо и сжав кулаки, она то быстро поднималась на цыпочки, то опускалась на пятки.

Мартинес решил отвлечь Миши, прежде чем нелепые подскоки сведут его с ума.

– Команде такое не по нраву. Надо бы их успокоить. Можно завтра провести отложенные учения.

Миши наконец остановилась, задумчиво посмотрев на капитана.

– Отлично. Так и поступим. – И тут же нахмурилась. – Но у меня нет помощника по тактике.

– А как же Ли или Коэн?

Она покачала головой.

– Им пока рано. Их опыт ограничивается исполнением поручений.

Мартинес почувствовал, что обязан внести еще одно предложение:

– Можно попробовать Чандру Прасад.

Миши с подозрением спросила:

– Почему именно Прасад?

– Она старший лейтенант после Казаковой, а свою помощницу я отдать не могу. Пока не могу.

Это звучало приличнее, чем "она вынудила меня помогать ей", и гораздо лучше, чем "если она действительно убила Флетчера, с ней лучше считаться, а то убьет и нас".

– Я попрошу ее подготовить эксперимент. И остальных тоже. Посмотрим, кто лучше справится, – решила Миши.

Когда Казакова с Хусейном доложили, что ничего не найдено ни в кают-компании, ни в каютах лейтенантов, Миши обратилась к Мартинесу:

– Ваша очередь, капитан.

– Моя? – удивленно переспросил он.

– Вы тоже подозреваемый. Смерть Флетчера больше всего дала вам, – сказала Миши.

С этой стороны он на ситуацию пока не смотрел. Хотя, рассуждая беспристрастно, в словах комэскадрой был смысл.

– Когда умер Козинич, я еще не попал на борт, – подчеркнул он.

– Знаю, – ответила Миши. – Но какое отношение это имеет к делу?

Явно никакого. Мартинес без возражений позволил Хусейну, Мерсенну и лорду Филлипсу обыскать комнаты и вещи. Алихан, застыв в дверях, с негодованием следил за каждым движением пэров, словно подозревая, что во время осмотра они стащат что-нибудь ценное.

Из-за бесполезной дневной суеты ужин подали позже обычного. Следовательно, встреча Мартинеса с лейтенантами в неофициальной обстановке на "Нарциссе" тоже состоялась позднее запланированного.

Вечер не удался. Офицеры устали весь день рыться в чужих вещах и еще не определились, как вести себя с новым капитаном. Такие междусобойчики проводились и ранее, но тогда Мартинес был просто штабным, пригласившим к себе на яхту строевых офицеров отдохнуть в не такой чопорной обстановке, как на приемах Флетчера. Мартинес являлся старшим по званию, но не их непосредственным командиром, и лейтенанты чувствовали себя довольно свободно. Теперь отношения поменялись, и все держались настороже. Мартинес не скупился на алкоголь, но выпитое лишь подавляло большинство из собравшихся.

Только пребывающая в отличном настроении Чандра Прасад болтала и громко смеялась, не обращая внимания, что раздражает окружающих. Мартинес подумал, что она его не опасается и считает, что между ними что-то есть.

И надеялся, что это не так.

Наконец он объявил вечер завершенным и, прощаясь, предупредил, что во время утренней вахты ожидаются учения.

В спальне его встретил Алихан, чтобы забрать форму на еженощную чистку. Мартинес спросил его:

– Что слышно на корабле?

– Ну, милорд, говорят, вы ничего, – ответил Алихан, не собираясь развивать мысль.

Мартинес подавил усмешку.

– А что слышно про Флетчера?

– Покойного капитана не упоминали.

Мартинес разозлился.

– Жаль. – Он протянул мундир ординарцу. – Тебе не кажется, что они знают больше, чем говорят?

– Это опытные унтер-офицеры. Они всегда знают больше, чем говорят, – самодовольно произнес Алихан.

Мартинес сердито развязал ботинки, снял их и отдал Алихану:

– Ты ведь мне скажешь, если услышишь что-то важное? Например, имя убийцы.

Ординарец бросил обувь в пакет.

– Постараюсь держать вас в курсе, милорд, – ответил он, застегивая замок. – Кстати, милорд, надо решить, что делать со слугами Флетчера.

– Ну да.

Офицеру в звании капитана разрешалось держать четырех слуг, переезжавших вместе с ним при каждом назначении. У Мартинеса, как и у Флетчера, они уже были. Но сейчас остался только один капитан, и четверых слуг стало нужно куда-то пристраивать.

– Люди Флетчера на что-нибудь годны? Кроме обычных обязанностей? – спросил он.

Алихан слегка усмехнулся, как настоящий флотский служака, которого попросили охарактеризовать младших по званию.

– Нарбонн был слугой и на гражданке. Бака шеф-повар. Джукс художник, а Бакл делал капитану прически, маски и маникюр.

– Да уж, – скептически произнес Мартинес. – Бака может работать в общей столовой.

– Если старший кок Яу позволит. Вряд ли ему понравится, что этот жирный пончик будет толкаться на его кухне и лезть со своими соусами, – ответил ординарец.