Войны мертвых

– Бинасу, сколько же крови скопилось в этой дряни, - ворчал Архиепископ. Ему явно стало не по себе от творившегося здесь безумия, сомнения изуродовали и без того омерзительное лицо.
– Заткнись, девка! Что здесь смешного?!

Пророчица подняла на священника осоловелый, затянутый мглою взгляд.

– Старый Барон умирает и крепнет, - дрожащим голосом сказала она.
– Каждый раз, каждый кинжал в его сердце - путь к свободе!

– Кто-нибудь, заткните ее!
– крикнул Сэти. Самообладание все быстрее покидало его, и глаза яростно бегали по инструментарию на истекающем жизнью алтаре, но тут его взгляд остановился у меня на поясе.

Солдат-Механист звонко прошагал к вещунье и сунул в рот такой же кляп, при этом чуть не разбив ей лицо. Рука Архиепископа скользнула к ножнам на поясе, и кинжал с тихим лязгом вышел наружу.

– Забавная вещица, Бральди, - сказал он, проведя пальцем по тонкому лезвию.
– Я чувствую в нем колдовство, вот уж чего Вы никак не можете отрицать. Ни один Архимаг не делает подарков просто так. Но мы отвлеклись. Может, уже начнете говорить? Спуститесь вниз и мы побеседуем с Вами на равных.

Какая разница, поп? Мне нечего тебе дать, и ты все равно меня прикончишь. Сделай это, убей меня наконец! Я так устал ждать.

– Плохо, Бральди. Бимед, повторите.

Механист разжал мою вторую ладонь. Кол жег кожу одним своим прикосновением, словно пытался утолить жажду, напиться из реки уходящей из меня жизни. Мгновение тишины, и стальной кулак пробил мои кости благословенным осколком. Тьма вновь рвалась наружу, затмевая мой измученный взор. Боль притупилась, и теперь я высыхал заживо. Руки онемели, в голове разрасталось облако теплого тумана. Мысли смешивались между собой, возникая слабыми искрами на краях сознания и столь же беспечно затухая.

– Да, Вы слабее, чем кажитесь, - вздохнул Сэти.
– Хм, сплошное шутовство и желание себя показать. К чему Вам все это, Бральди?

– Отвали от него, - прохрипел Ангус, пытаясь подняться из залившей его крови. Он успел прийти в себя, напившись жизни Дахаки, и цепи его заметно напряглись, но еще держали напор.
– Ты даже не понимаешь, с кем связался...

– Опять Вы заладили, Барон! Господа, неужели у вас дефицит кляпов? Ну что, Бральди, будем и дальше играть в молчанку?

Все звуки отошли в никуда, и слова священника доходили до меня смутным бормотанием и скрежетом. Тьма обволакивала меня, но не так, как обычно. Она вновь звала меня к вечному сну, как было раньше. Сколько же раз меня должны сжечь, заколоть, разорвать, распять, чтобы уже наконец меня оставили в покое...

– Хорошо, Бральди, это Ваш выбор. Признаюсь, я недооценил силу духа Вампира, может Ваше племя не так уж безнадежно. Прощайте.

Серебряное лезвие с тихим стуком ударило мне в грудь. Мгновение жгучей, мучительной боли, и Тьма, моя любящая мать, затянула меня в свои тихие объятия.

***

Ангус видел своего хозяина, того, кто перевернул его жизнь с ног на голову. Того, на чьей совести смерть Зеина и скорая гибель его самого. Он смотрел на высыхающее тело Гостя, но теперь в нем не было отвращения или ненависти к своему бывшему владельцу. Он не сознался ни в чем, предпочел получить удар в сердце собственным ножом, но ничего не сказать. А может он действительно ничего не знал, кроме того, что сказал ему дядя. В любом случае, покойся с миром, Бральди, как бы тебя не звали в прошлой жизни. Твоя миссия закончилась, едва начавшись.

Восьмилучевая звезда-крест перестала исторгать из своих стальных недр потоки алой жизни, Архиепископ смеялся, как умалишенный, глядя, как одежда распятого Вампира истончается, впитывается в обноски бренной плоти.

– Ну вот и все, - сказал Сэти.
– Теперь пришел ваш черед, дамы и господа. Кто желает присоединиться к вашему молчаливому другу?

Все собравшиеся смотрели на Архиепископа с презрением, от которого ему в пору было и сгореть. Даже скрытые металлическими намордниками лица Механистов источали холодную ненависть к этому существу, обличенному властью своего Бога. Фанатик, идиот, его трясло от накатившей радости смерти беззащитного "богомерзкого" Вампира.

– Что? Чего вы так на меня смотрите?!
– закричал он.
– Бимед, приведите сюда эту рыжую мразь!

Механист ничего не сказал, лишь молча подошел к Эльзе и потащил ее за ошейник, кинув к окровавленным ногам святого мучителя.

– Ну что ты теперь скажешь, пророчица?
– усмехнулся Архиепископ, натянув поводок так, что вены на шее девушки вздулись.
– Старый Барон крепнет, да? Смотри на него. СМОТРИ НА НЕГО, МРАЗЬ!

Вещунья лишь рассмеялась, глядя ему в источающие ярость и страх зеленые глаза. Ее смех был столь заливист и безумен, что Архиепископ не выдержал. Схватив ее за слипшиеся волосы, он дважды ударил ее об алтарь. Смех превратился в ликующий хрип.

– Не трогай ее!
– закричала Кларисса.
– Оставь ее в покое! Возьми меня!

– Обязательно, дорогая, ждите своей очереди, - прорычал Сэти, задрав голову пророчицы так, чтобы ее залитый смолой взор устремился к нему.
– Повтори еще раз, маленькая предсказательница. Как он окрепнет? Он мертв, окончательно и бесповоротно. Вот он, кинжал, как ты и хотела, - его рука указала на грудь Бральди, - и он ни на грош не стал здоровее. Но ты права, теперь он абсолютно свободен. Ни один Бог не примет его в свои чертоги, и теперь его место в лесу, рядом с другими призраками.

– Дурак, - прошептала Эльза.
– Недальновидный дурак.

– Что? Ну-ка повтори!

– Близорукий идиот!
– чужим голосом прогремела пророчица.
– Думаешь, ты выбрал удачное место для казни? Думал осквернить память Первого? Остановить Ересь? Ты ошибаешься, богослов.

– Близорукий?! Я?!

– Она права, брат.

Сияние Звезды погасло, и темнота заполонила подвал. Чей это был голос? Ангусу он казался слишком знакомым, но каким-то иным. Он исходил отовсюду, и эхом отскакивал от каменных стен.

– Ты близорукий идиот, если думал, что убить меня так просто.

– Кто ты?!
– заорал Сэти.
– Покажись! Бимед, зажги свет!

Искусственные глаза Механистов сверкнули в темноте, и лучи яркого света вспороли окружающий мрак. Один фонарь полоснул по неподвижному телу Бральди. Он был мертв и не мог произнести этих слов.

– Сколько лет я тебя знал, Сэти. Мы были с тобой одной крови. И все же ты исполнил свою мечту. Во второй раз.

– Сарес?!
– Архиепископ охрип от удивления.
– Но ты...

– Да, обезглавлен. Тобой. Неужели ты все еще злишься потому, что Адизель полюбила меня? Она сама сделала свой выбор, и он был верным.

– Господин Сэти, смотрите!
– прогудел старший Механист, направив луч света под алтарь. Кровь вокруг него расходилась волнами, алый поток начинал закипать.

– Верно, Сэти? Ты ведь поэтому ушел в монастырь.

– Отец сам проклял тебя, Сарес! И мой сан не имеет к этому никакого отношения!

– Не обманывай меня, брат. Я знаю, ты тоже любил ее.