Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв.

Несомненно, что в тот период Лже-Дмитрий II вполне еще мог надеяться на успех своего предприятия. Поэтому вторжение в московские пределы короля Сигизмунда Ш и начало им осады Смоленска стало для него и его сторонников тяжелым ударом.

Король через своих послов, отправленных в Тушино 8 ноября 1609 года, предложил всем литвинским и польским наемникам Лже-Дмитрия вернуться на службу Речи Посполитой.

Когда до «воровской» столицы дошла весть о походе короля, поляки и литвины собрались на площади и стали кричать, что Сигиз-мунд пришел за тем, чтобы отнять у них заслуженные награды и воспользоваться выгодами, которые они приобрели своей кровью и трудами. Гетман Рожинский проявил себя как самый убежденный противник короля, потому что в Тушино он был полновластным хозяином, а в королевском войске стал бы, в лучшем случае, одним из воевод.

В конце концов, тушинские литвины и поляки поклялись друг другу не вступать в переговоры с королем и не оставлять «царя Дмитрия». Если ему удастся сесть на престол, то требовать всем вместе от нового царя наград. Если же Дмитрий станет медлить с выплатой, то захватить Северскую и Рязанскую области и кормиться доходами с нихдотехпор, пока все они не получат полного вознаграждения.

После этого участники сходки подписали конфедерационный акт и отправили к Сигизмунду под Смоленск послом пана Мархоц-кого с товарищами — просить покинуть Московское государство и не мешать их предприятию. Рожинский хотел также уговорить Яна-Петра Сапегу присоединиться к конфедерации, и даже сам ездил к нему под Троице-Сергиев монастырь. Однако тот не захотел ссориться ни со своим двоюродным дядей Львом, ни с королем СигизмунДом, и занял нейтральную позицию.

В то время как тушинцы отправили послов к королю под Смоленск, Сигизмунд тоже отправил в Тушино целую делегацию. В нее вошли 7 человек: Станислав Стадницкий, Ян Забо-ровский, Людвиг Вейгер, Януш Тышкевич, Станислав Доморац-кий,"Ян Ловчевский-Добека, Мартын Казановский. Король предписал им убедить тушинских литвинов и поляков, что гораздо почетнее служить своему законному государю, чем «царю Дмитрию» и что они, прежде всего, должны заботиться о выгодах своего отечества.

Истинный смысл этого посольства был достаточно прост. Король Речи Посполитой неофициально поддерживал авантюру Самозванца, пока вокруг него собирались противники Шуйского, а его войско одерживало победы над войсками царя. Но с началом осады Смоленска, то есть войны Речи Посполитой с Москвой, дальнейшее существование тушинцев лишь вредило интересам короля.

Король пообещал им выплатить вознаграждение из московской казны втом случае, если Москва совместными усилиями будет взята, причем заявил через послов, что тушинские литвины и поляки начнут получать от него жалованье с того момента, как только соединятся с королевскими войсками. Военачальникам король по-

сулил награды нетолько в Московии, но и в Речи Посполитой. Что же касается московских тушинцев, то Сигизмунд уполномочил послов обещать им сохранение веры, обычаев, законов, имущества, а также богатые награды, если они перейдут к нему.

Послы, отправленные из Тушино к королю, и королевские, отправленные в Тушино, встретились друг с другом в Дорогобуже. Королевские послы пытались узнать у тушинских, зачем они едут к королю, но те не сказали им ничего. Прибыв под Смоленск, тушинские послы вскоре предстали перед королем. Речь, произнесенная ими, при почтительной форме была самого непочтительного содержания: тушинцы заявили, что король не имеет никакого права лишать их наград, которые они заслужили у царя Дмитрия своими трудами и кровью.

Понятно, что Сигизмунд дал суровую отповедь. Получив «от ворот поворот», тушинские послы немедленно отправились в Тушино и так спешили, что успели приехать туда раньше королевских послов! Выслушав их, Рожинский созвал совещание командиров всех отрядов, пришедших из Речи Посполитой, чтобы решить вопрос о приеме королевских послов. Почти все командиры высказались против приема послов. Но рядовые воины придерживались иного мнения. По Тушино прошел слух, что у короля много денег, и что он хорошо заплатит всем, кто присоединится к его войску. Между тем, в действительности король предлагал служить ему за «обыкновенное жалование».

В это время явился посланец отЯна-Петра Сапеги и потребовал, чтобы тушинцы немедленно вступили в переговоры с королевскими послами, иначе все войско Сапеги уйдет к Сигизмунду. В такой ситуации Рожинскому пришлось все же вступить в переговоры с королевскими послами.

КОНЕЦ ТУШИНСКОГО ЛАГЕРЯ (декабрь 1609 — март 1610 гг.)

На Самозванца приезд королевских послов, отказавшихся вести с ним переговоры и даже не удостоивших его визитом, произвел удручающее впечатление. Он понимал непрочность своего положения среди тушинцев и, вдобавок, находился в полной зависимости от гетмана Рожинского.

В случае присоединения Рожинского и компании к королю, голова Самозванца вполне могла стать фишкой в политической игре. Правда, король вовсе не требовал выдачи ему Самозванца, как это утверждают некоторые российские авторы. В его тайном наказе послам в Тушино такого пункта нет. Зато московским боярам,

впоследствии переметнувшимя в лагерь Сигизмунда, эта мысль сразу пришла в голову. «Новый Летописец» сообщает:

«Московские же бояре, Михайло Салтыков с товарищи, в Тушине... начата умышляти с Ружинским, чтоб того Вора поймать и отвести б под Смоленеск к королю, а бити челом на Московское государство о королевиче Владиславе».

27 декабря Самозванец спросил Рожинского, о чем идут переговоры с королевскими послами. Гетман, будучи сильно пьян, замахнулся на него булавой и заорал:

«Атебе что задело, зачем комиссары приехали ко мне? Черт знает, кто ты таков?Довольно мы пролили за тебя крови, а пользы не видим».

Лже-Дмитрий вырвался от него, пришел к Марине, сказал ей, что гетман явно сговорился с королем схватить его и что он решил немедленно бежать. Вечером того же дня, переодевшись в крестьянскую одежду, он сел в навозные сани и уехал в Калугу вдвоем со своим шутом Петром Козловым (подругам сведениям, фамилия шута Кошелев).

Добравшись до Калуги, он остановился в Лаврентьевом монастыре недалеко от города, а оттуда послал монахов в город с письменным извещением. В нем говорилось, что «царь» бежал из Тушино, спасаясь от Сигизмунда, который якобы подговаривал его гетмана, а также служивших ему литвинов и поляков, схватить его и выдать королю за отказ уступить Литве Смоленск и Северскую землю. Далее Самозванец заявлял, что если народ его поддержит, то он с помощью всех присягнувших ему городов отомстит не только Шуйскому, но и полякам с литвинами. Он обещал «положить голову» за православие и отечество. Воззвание оканчивалось словами: «Не уступим королю ни кола, ни двора».

Калужанам такие слова понравились. Они поспешили в монастырь с хлебом-солью, 17 января 1610 года торжественно проводили Лже-Дмитрия до города, разместили в пустовавшем доме воеводы Скотницкого и окружили царской роскошью.

После этого Лже-Дмитий послал письмо князю Григорию Шаховскому, который с несколькими тысячами казаков выступил против Сигизмунда и стоял лагерем у Царева Займища, недалеко от Вязьмы. В письме он просил его как можно быстрее придти в Калугу, что тот вскоре и сделал.