Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв.

После ухода московитов король Владислав лично осмотрел орошенные позиции. Позже некоторые участники похода вспоминали, что огромные валы, насыпанные московитами, равнялись высотой стенам Смоленска, и «если бы их добывать приступом, то много бы пролилось крови».

Получив донесение об этом поражении, парь Михаил написал Шеину и Прозоровскому:

«Мы указали идти на недруга нашего из Москвы боярам и воеводам, князю Дмитрию Мамстрюковичу Черкасскому и князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому со многими людьми. К вам же под Смоленск из Северской страны пойдет стольник Федор Бутурлин, и уже послан к вам стольник князь Василий Ахамашуков Черкасский с князем Ефимом Мы-шецким. Придут к вам ратные люди из Новгорода, Пскова. Торопца и Лук Великих. И вы бы всем ратным людям сказали, чтоб они были надежны, ожидали себе помощи вскоре, против врагов стояли крепко и мужественно».

6 октября король Владислав со своими отрядами с Покровской горы перешел к Богдановой околице (вверх по Днепру) и стал лагерем в версте позади острога Шеина по Московской дороге, а пехоту и туры поставил напротив большого острога московитов на горе.

9 октября произошло сражение. Шеин вывел свои войска против литовско-польских войск. Конница противника обратила в бегство часть московской пехоты, но другие московские полки пошли в контрнаступление и отогнали врага. Московиты в тот день потеряли около двух тысяч человек убитыми. У литвинов убитых было мало, но много лошадей получило ранения, пришлось их добить.

Тем временем король Владислав послал большой отряд в тыл московской армии, в Дорогобуж, где были складированы различные запасы для войск. Внезапным ударом литвины овладели городом и сожгли все склады. Лагерь московитов под Смоленском остался без провианта и фуража, с трудом прорывались лишь редкие телеги с хлебом, да еще царские гонцы. К концу октября там стала ощущаться нехватка продовольствия и корма для лошадей. Шеин сообщил в Москву, что все дороги из Смоленска к Москве «перерезаны литвой», «проезду неоткуда нет».

Периодически происходили перестрелки между обоими укрепленными лагерями. Литвины стреляли сверху, со Сковронковой горы, а московиты снизу, потому без результатов.

Шеин созвал военный совет и спросил воевод, можно ли попытаться атаковаь королевский лагерь и если «да», то с какой стороны. Шотландец полковник Лесли, главный среди иноземцев, говорил, что можно, но англичанин полковник Сандерсон сомневался в успехе. Тогда Лесли, разгорячившись, назвал Сандерсона изменником, Шеину едва удалось их разнять.

В конце концов совет принял мнение Лесли и решил атаковать противника. Однако 2 декабря случилось несчастье. Большой московский отряд отправился в лес за дровами, где его застигли литвины. Они убили до 500 человек, остальные в панике бежали, забыв про дрова. Узнав о происшедшем, Лесли уговорил Шеина поехать на место стычки и самим посчитать, сколько погибло ратников. С ними поехал Сандерсон. Подъехав к месту, Лесли, указав рукой на кучу трупов, сказал англичанину: «Это твоя работа, ты дал знать королю, что наши пойдут в лес». «Лжешь!» — закричал Сандерсон. Тогда Лесли выхватил пистолет и застрелил его на глазах у Шеина.

К концу года холод, голод и дизентерия привели к большим санитарным потерям среди московитов. Король Владислав, узнав об этом, послал Шеину и иноземным офицерам грамоту, где убеждал их сдаться, вместо того, чтобы бесславно гибнуть от болезней.

Ш еин не хотел показывать эту грамоту наемным офицерам, заявляя, что наемные слуги не могут принимать участия ни в каких переговорах, и что литовские гетманы тоже не разрешают своим наемникам сноситься с неприятелем. Королевские парламентеры

ответили, что у них наемники полностью подчиняются гетману, а у «москвы» — нет, и привели в пример Лесли, которого Шеин не наказал за убийство Сандерсона.

После долгих споров Шеинуступил. Полковник Розвермаи взял лист королевской грамоты от имени иноземцев, а стрелецкий голова Сухотин — от имени Шеина. Прочитав грамоту, Шеин велел отослать ее назад без всякого ответа.

Нов середине января 1634 года Шеин, подвидом переговоров о размене пленных, стал проявлять готовность заключить перемирие с королем. К этому его принуждали веете же наемники, не привыкшие столь долго терпеть голод и холод. Он получил ответ, что у него есть только "один путь: просить короля о милосердии, согласившись на все его условия.

Условия эти были таковы: выдать всех польских и литовских перебежчиков; освободить всех пленных воинов Речи Посполи-той; иностранным наемникам позволить самим решать, возвращаться им на родину или же поступить на службу в королевское войско; московским ратникам тоже позволить идти на королев-

Лагерь войск короля Владислава под Смоленском (1634 г.)

скую службу. Все иноземцы должны присягнуть, что никогда больше не станут воевать против короля и Речи Посполитой или каким-то другим способом вредить им.

Кроме того, сами московиты должны присягнуть, что в течение четырех месяцев не будут занимать никаких крепостей и острогов, не соединяться ни с каким московским войском и не предпримут ничего плохого против короля. Им следует сдать все пушки, а также всё оружие, оставшееся от убитых и умерших ратников. Воинам разрешалось уйти со своим личным оружием; «торговым людям» — с саблей или рогатиной. Имущество, не нужное воинам на пути домой, должно остаться в лагере.

Шеину деваться было некуда, он. принял все условия. И вот 19 февраля 1634 года московиты тихо вышли из острога со свернутыми знаменами, с погашенными фитилями пищалей и мушкетов. Проходя мимо короля, они бросили к его ногам все знамена — 129 штандартов. Шеин и другие воеводы, проходя мимо короля, сошли с лошадей, низко поклонились ему.

После этого в войске ударили в барабаны, запалили фитили, и полки двинулись по Московской дороге, взяв с собой с разрешения Владислава только 12 полковых пушек. Королевскому войску достались 123 орудия!

* * * *

Во время агонии московского войска под Смоленском князья Черкасский и Пожарский стояли в Можайске. Почему они запять месяцев так и недошли от Можайска до Смоленска, неизвестно. Это одна из многих загадок русской истории.

Скор'ее всего, это было связано с тем, что 1 октября 1633 года умер патриарх Филарет, главный инициатор и вдохновитель войны. Царь Михаил, за которого фактически все время правил отец, впал в полную растерянность. В такой ситуации взяли верх бояре, в своем большинстве с самого начала выступавшие против этой войны и к тому же ненавидевшие воеводу Шеина.

РАСПРАВА БОЯР С ВОЕВОДОЙ ШЕЙНЫМ

В Москву известие о капитуляции войска прибыло 4 марта 1634 года. Уже на следующий день к Шеину был послан дворянин Моисей Глебов с требованием отчета о происшедшем.

Шеин прислал текст договора с Владиславом, списки погибших, а также перечень перешедших к королю московских ратников. Последних было всего-навсего 8 человек, из них 6 донских казаков. Однако под Смоленском пришлось оставить в плену почти 2000 больных воинов. Ушли вместе с Шейным 8056 человек, многие из