Воздух, которым мы дышим

Глубоко вдыхаю и не моргая смотрю на тень рядом со мной. Меня сводит с ума, что я не могу лучше его рассмотреть. Я хочу видеть его лицо, хочу читать его эмоции. Но слышу только его дыхание и тихий шелест камней под его военными ботинками. Днем я уже видел нескольких из них, когда они проходили мимо входа в мою хижину. В ней нет ни двери, ни решеток, просто низкий проем, недостаточный для того, чтобы пройти не склоняясь. Мужчины всегда носят с собой патронташи и оружие, ножи и ручные гранаты, у некоторых даже есть длинные клинки, сабли. Я уже видел несколько проезжающих мимо джипов и грузовиков. Могу слышать мужской смех, их разговоры. Большую часть времени они говорят по-арабски, чтобы я не мог их понять. Я и не понимаю, мой арабский ограничен несколькими предложениями, которые должны помочь в чрезвычайной ситуации общаться с населением.

— Для тебя было бы лучше встать на ноги, или мы избавимся от тебя, — говорит он на ломаном, очень жестко звучащем английском. — Неважно, как ты чувствуешь себя, завтра утром мы тебя перевезем.

— Куда? — измученно хриплю я. Мой голос звучит так же бессильно, как я себя ощущаю.

— Это тебя не касается. Но у командира есть к тебе несколько вопросов.

— Что ж, надеюсь, я сдохну в пути.

— Я знаю, вы, морские котики, думаете, что вы особо умные и сильные, но у нас есть свои методы. И они получше, чем ваши методы пыток. — Он презрительно фыркает, затем под его ботинками скрипят камешки, когда он делает два шага назад и вперед. — Было бы жаль, такой как ты мог бы принести хорошие деньги.

Снаружи кто-то проходит мимо и что-то выкрикивает, чего я не понимаю. Затем оба мужчины смеются, прежде чем тот, что снаружи, уходит.

— Мы не ведем переговоры с террористами, — хриплю я.

Он снова бьет меня в бок, на этот раз с меньшей решимостью, но боль тем не менее, пронзает мое тело как ураган.

— Вы всегда так говорите.

— И именно это имеем в виду.

По крайней мере, я. Неважно, что они хотят знать. Неважно, что они будут делать. Я умру с честью, от меня они ни хрена не услышат. Мне все равно долго не продержаться. Я уже сейчас почти труп. Эти придурки просто наскоро подлатали меня, чтобы выудить информацию, а потом продать. Могли бы и не напрягаться с лечением. Они должны были позволить мне умереть. Результат был бы таким же. От меня они ничего не узнают.

Я фрустрировано закрываю глаза, когда он уходит и оставляет меня одного на грязном матрасе. Ну значит, я умру завтра. В моем состоянии невозможно пережить транспортировку черти-куда, посреди задницы мира. И даже если это произойдет, то я не переживу и получаса пыток. Бабушка как-нибудь справится. А если нет? Я действительно облажался и не думал ни секунды о женщине, которая меня воспитала. Но остаться в Гленвуде было невозможно. Не после всего, что произошло.

***

— Ты едешь в Стиллуотер? — удивленно спрашиваю я Тессу, направляющую грузовик на перекрестке налево вместо того, чтобы повернуть направо в сторону Гленвуда.

Она рывком переключает передачу. Старый «Форд» жалобно рычит от подобного жестокого обращения, и я сочувственно качаю головой. Этот старый «Форд» когда-то принадлежал мне. Должно быть, Тесса купила его вместе с ранчо, также как и все, что когда-то принадлежало моей семье. Сначала я был очень зол на нее, но чем больше времени я провожу с Тессой, тем меньше остается злости. И тем отчетливее я понимаю, насколько она здесь на своем месте.

Девушка любит это ранчо так же сильно, как моя бабушка. Этим утром, я наблюдал за ней из окна кухни, как за домом она пропалывала от сорняков бабушкины грядки с зеленью. Затем она начала восстанавливать сетчатый заборчик, который должен защищать маленький огородик от кроликов. Прошлой ночью сад изрыли дикие кабаны. Деревянный забор, который окружает ранчо, должно быть, где-то прохудился. Нужно будет сегодня съездить вдоль него, чтобы найти сломанное место.

Я краем глаза оглядываю Тессу, пока она рулит в сторону Стиллуотера. Она жует нижнюю губу и отчаянно пытается игнорировать мой вопрос. Но я не сдамся так быстро. Не тогда, когда спинным мозгом чувствую, что она пытается что-то от меня скрыть.

— Ты боишься Марка? — уточняю я, немного разворачиваясь на пассажирском сидении и прислоняясь к окну, чтобы лучше ее рассмотреть. Не то чтобы в другом положении я бы ее плохо видел, но мне хочется, чтобы она поняла, что желаю получить от нее ответ и не перестану спрашивать.

Тесса бросает на меня быстрый косой взгляд, кривя губы в неуверенной улыбке и затем снова концентрируется на испещренной ямами, потрескавшейся узкой дороге, соединяющей Стиллуотер, Гленвуд и фермы в округе.

— Боюсь? Почему я должна? — тихо шепчет она, качая головой.

— Я не знаю. Скажешь мне?

Она угрюмо смотрит на меня и прищуривает глаза.

— Мне больше нравится в Стиллуотер, вот и все.

— Ты лучше проедешь пятнадцать миль вместо трех, чтобы купить краски и еду?

— Мне нравится водить машину.

Я прочищаю горло, затем широко усмехаюсь, когда она подозрительно осматривает меня.

— Этот бедный старый грузовик наверняка не согласится с тобой. Сколько раз ты ездила на нем?

— Всякий раз, когда Джордж не мог.

— Ну, Джордж самый здоровый человек, которого я знаю. Так что это означает, что ты никогда сама не ездишь закупаться, — возражаю я.

— Джордж, по всей видимости не так здоров, как ты утверждаешь. Он лежит в своей постели и болеет.

Я громко смеюсь, снова сажусь ровно и, когда она хочет переключиться, кладу руку на рычаг переключения передач, чтобы помочь ей. Я отчетливо ощущаю, как она напрягается, когда моя рука касается ее, но не подаю вида и помогаю ей сдвинуть упрямую ручку переключения. Как только та становится в нужное положение,Тесса тянет свою руку из-под моей и со смущенным выражением лица пялится на дорогу. Этот легкий румянец, покрывающий ее щеки, вызывает согревающий трепет в моем теле, который я, как можно быстрее, заглушаю.

— Джордж не болен, он хотел, чтобы мы провели время вместе.

Тесса дергает руль, зыркнув на меня с удивлением. Она издает тихий возглас, когда машина съезжает с дороги, треща по гравию на обочине. Ее смутило то, что я только что сказал. Но я знаю Джорджа, и для его внезапной болезни больше нет других причин. Он считает, что для нас было бы хорошей идеей лучше узнать друг друга. Что, конечно же, совсем не означает, что он желает, чтобы мы оба завязали друг с другом шуры-муры. Мужчина, так же хорошо, как и я, знает, что это чертовски плохая идея: повторение истории, которая и заставила меня свалить отсюда. Но таким образом Джордж, возможно, пытается предотвратить, чтобы Тесса, в конце концов, выставила меня вон. Независимо от того, насколько глупой считаю идею поближе познакомиться друг с другом, реакция Тессы, ее пунцовое лицо и слегка приоткрытые губы заставляют меня крепко задуматься. Мне ничего сильнее не хотелось бы сделать, чем узнать, чем это все обернется.

— Мы поговорим о румянце на твоем лице, или ты объяснишь мне, почему ты лучше поедешь в Стиллуотер, чем в Гленвуд? — резко спрашиваю я, стараясь не показывать, что на самом деле происходит внутри меня.

У нас обоих есть что-то общее: мы стараемся ничего не чувствовать друг к другу и все равно делаем это. Мы беспомощно подвержены этому притяжению, между нами. Возможно, все станет еще хуже, потому что мы оба знаем, что друг для друга табу.

Тесса заметно вздыхает, затем бросает на меня убийственный взгляд, чтобы показать свое негодование, тем не менее прекрасно понимая, что я не отступлю.