Воздушная битва за город на Неве. Защитники Ленинграда против асов люфтваффе. 1941–1944 гг.

Когда корабли находились уже далеко от берега, послышался гул моторов приближающихся самолетов. Ночь стояла лунная, посему различить на глади озера довольно крупные корабли было несложно. Вскоре громада двухмоторного самолета, который сами моряки ошибочно опознали не то как Ju-88, не то как финский «Бленхейм», пронеслась над «Конструктором», и в то же мгновение за кормой раздались два мощных взрыва. Находившиеся на палубе пассажиры с ужасом увидели в отблесках лунной дорожки два больших столба воды. Люди едва вздохнули свободно, как появился второй самолет и сбросил две бомбы. Одна упала рядом с бортом, вторая же угодила в носовую часть «Конструктора».

В результате взрыва, прогремевшего в трюме, погибли все находившиеся там пассажиры, было уничтожено первое котельное отделение, вся носовая часть судна до второго котельного отделения оказалась затопленной.

«От взрыва корабль сильно содрогнулся, погас свет, и в то же мгновение неистово завыла сирена: ее приводной трос при взрыве натянулся, и сирена пришла в действие, – писал С.Г. Русаков. – Те, кто был наверху, видели, как в один момент отвалилась вся носовая часть корабля с кубриками и помещениями, в которых было полно пассажиров – женщин, детей – и моряков, свободных от вахты. В том месте, где разорвались бомбы, металлическая обшивка наружных бортов отвалилась, палубы получили изгиб, и вся носовая часть ее со спрессованными тремя палубами погрузилась в воду».

В смежном помещении второго котельного отделения от сотрясения рухнула кирпичная кладка водотрубного котла, при этом был ошпарен вахтенный машинист. Из разорванных труб со свистом повалил пар. Однако переборка хотя и прогнулась, но выдержала, что спасло корабль от быстрой гибели. Но вода все же поступала через швы, заклепки и угольные ямы.

«Конструктор» погружался в воду, – продолжал свой драматический рассказ Русаков. – Вода стала быстро заполнять не пострадавшую от взрыва остальную часть верхней палубы, наводя панику на находившихся там пассажиров. Угол наклона на нос угрожающе увеличивался. Казалось, что судно проваливается» [46] .

46

Русаков З.Г. Указ. соч. С. 70.

Уцелевшая часть команды немедленно начала борьбу за живучесть, одновременно командир «Конструктора» капитан 3-го ранга К.М. Балакирев развернул судно в сторону берега. Вскоре на помощь подоспела канонерская лодка «Бурея», на которую передали всех уцелевших пассажиров и часть команды. На «Конструкторе» же остались лишь 15 человек, которые продолжили борьбу за спасение крайне ценного корабля. Одни матросы, находясь по пояс в ледяной воде, подпорками укрепляли переборку между первым и вторым котельными отделениями, в то время как другие лихорадочно пытались откачивать воду.

Ближе к утру, когда до берега уже оставалось недалеко, к судну подошли спасательное судно «Сталинец» и буксир «Никулясы». Они взяли «Конструктор», имевший уже значительный дифферент на нос, так что винт торчал из воды, на буксир и повели его малым ходом кормой вперед. Однако вскоре продолжавшая погружаться носовая часть задела за грунт, и корабль сел на мель. После этого борьбу за живучесть пришлось прекратить и оставить корабль [47] .

Людские потери были огромны. В ходе бомбардировки погибли 204 пассажира «Конструктора» и 34 члена его экипажа. «По сведениям, полученным в момент окончания составления донесения в районе порта Осиновец, 1 Ю-88 в 19.20 5.11.41 подошел на малой высоте, с заглушенными моторами к миноносцу «Конструктор», который находился в Ладожском озере в 6–7 км от берега, – сообщало боевое донесение штаба ПВО войск Ленинградского фронта. – Попаданием бомб корабль выведен из строя. Число погибших выясняется. Миноносец отбуксирован к берегу» [48] .

47

Чероков В.С. Для тебя, Ленинград! Л.: Лениздат, 1988. С. 40.

48

ЦАМО РФ. Ф. 217. Оп. 1221. Д. 103. Л. 321.

Три недели полузатонувшее судно оставалось на том же месте, пока 25 ноября на Ладоге не разыгрался очередной сильный шторм. В итоге носовую часть окончательно оторвало, и корабль вместе со льдами отнесло к берегу, где он и затонул на четырехметровой глубине.

Днем 5 ноября восемь Ju-88A из KG77 совершили налет на Новую Ладогу. При этом немецкие летчики сильно преувеличили свои успехи, заявив о потоплении транспорта и 15 паромов. Фактически же в порту погибла только незагруженная баржа, имелись разрушения в порту. Советские войска ПВО тоже не поскромничали, заявив о том, что над Новой Ладогой зенитчики подбили четыре Ю-88, которые потом были «добиты нашей ИА».

В общей сложности в течение двух с половиной месяцев люфтваффе совершили 127 налетов на порты и суда в озере, потопив 6 пароходов и 24 транспортные баржи. Кроме того, во время штормов и по другим причинам погибли еще 22 баржи. В итоге из несамоходного флота к концу навигации в строю остались только 7 барж. Из боевых судов были потеряны канонерская лодка, сторожевой корабль, 2 тральщика и катер типа «МО».

«Изнуряющие налеты»

В то же время продолжались и налеты на Ленинград. По замыслу фюрера беспрерывные авиаудары и артобстрелы должны были сломить моральный дух голодающего населения и оборонявших город войск.

В начале октября бомбежки были эпизодическими, причем выполнялись отдельными машинами и только в темное время суток. К примеру, с 1-го по 4-е число налетов не было, а в ночь на 5 октября над городом пять раз появлялись бомбардировщики группами от двух до четырех самолетов и сбрасывали бомбы с горизонтального полета с высоты 5–7 километров.

Командование советской ПВО даже придумало этому свое объяснение, якобы «у немцев не хватает кадров-ночников», которые переброшены на другие участки фронта. В действительности передышка объяснялась переброской ряда подразделений на другие участки фронта и перебазированием оставшихся у 1-го воздушного флота сил. К тому же в начале октября пикирующие бомбардировщики эскадры KG77 были в основном нацелены на поддержку десанта на Моонзундские острова и удары по коммуникациям в советском тылу, а в налетах на Ленинград принимала участие в основном одна I./KG4 гауптмана Клауса Нёске.

В ночь на 8 октября последняя провела, по выражению штаба ПВО войск Ленинградского фронта, «изнуряющий налет на Ленинград». Первая группа «Хейнкелей» появилась над городом в 19:24. Затем вплоть до 1:37 с интервалами 10–15 минут подходили следующие бомбардировщики. Всего посты ВНОС и РЛС зафиксировали 38 самолето-пролетов, что примерно соответствует двукратной численности машин в группе. По всей видимости, каждый экипаж I./KG4 попросту сделал за ночь по два вылета. При этом бомбы были равномерно сброшены почти на все районы Ленинграда, за исключением Свердловского, Выборгского и Володарского. По большей части «Хейнкели» сбрасывали зажигательные бомбы и канистры с горючей жидкостью. Наиболее сильные пожары возникли на заводе «Подъемник» и Калашниковских складах. Попутно с бомбардировкой экипажи самолетов обстреливали из пулеметов аэростаты заграждения, получившие множество пробоин от пуль [49] .

49

ЦАМО РФ. Ф. 217. Оп. 1221. Д. 103. Л. 204.

Кроме того, к востоку от реки Волхов каждую ночь активно действовали ночные самолеты-разведчики. В основном огни летали над хорошо различимыми даже в темноте ориентирами вроде железных дорог и рек. В этот раз «ночные призраки» были замечены над станциями Оять, Черепцово, Зеленец, Тальцы. Над поселком Прусына Горка, расположенным в 60 километрах южнее Волховстроя, была сброшена осветительная бомба, а потом дана пулеметная очередь с самолета. Также гул самолетов слышался в районе Осиновец – Волховстрой – Плежаново – Сумское. Были они замечены и над глубоким тылом: деревней Кончанское в 85 километрах юго-западнее станции Хвойная и деревней Хортей, расположенной в 100 километрах юго-восточнее Тихвина [50] .

50

Там же.

9—10 октября стали крайне неудачными днями для эскадры KG77. Во время налетов на Малую Вишеру, Будогощ и другие объекты к востоку от Волхова был сбит советским истребителем Ju-88A-5 W.Nr. 6094 из первой группы и пропал без вести Ju-88A-5 W.Nr. 2098 из 5-й эскадрильи. А на следующий день на базу не вернулось еще два «Юнкерса» из 1-й и 8-й эскадрилий.

Следующий «изнуряющий» налет на Ленинград I./KG4 выполнила в ночь на 11 октября. Любопытно, что командир группы гауптман Нёске, по всей видимости, специально выбирал одно и то же время для начала удара. Тем самым он хотел продемонстрировать предсказуемость и вместе с тем безнаказанность действий немецкой авиации, которая может бомбить Ленинград, когда захочет. И в общем Нёске был прав. Войска противовоздушной обороны города оказались совершенно не готовы к отражению ночных налетов в условиях плохой видимости и отсутствия визуального контакта с целью. Тем более по одиночным самолетам и мелким группам. Фактически велся лишь беспорядочный зенитный огонь, который к тому же не мог быть таким мощным, как, скажем, в Москве, из-за банальной нехватки боеприпасов.