Воздушная битва за Севастополь 1941—1942

Люфтваффе располагало большими силами. За боевые действия в Крыму и бассейне Черного моря по-прежнему от­вечал штаб IV авиационного корпуса (генерал авиации Kurt Pflugbeil), которому были подчинены в полном составе бом­бардировочные эскадры KG 27 (группа III/KG 27 прибыла из Германии в начале ноября), KG 51 и 6-я (торпедоносная) эс­кадрилья эскадры KG 26. Эскадры были достаточно потрепа­ны и вместе вряд ли насчитывали более 100 исправных бом­бардировщиков. Впрочем, и это количество было достаточно большим для решения всех возможных задач в Крыму, если бы не решение главного командования люфтваффе о пере­развертывании соединений в связи с ожидающимся оконча­нием «русской кампании». В соответствии с ним эскадры KG 54 и KG 55, входившие до того в состав V авиакорпуса 4-го воз­душного флота, между 10 и 18 ноября перебазировались во Францию. 30 ноября убыл в Брюссель и сам штаб корпуса. Это означало, что теперь IV авиакорпус со своими немного­численными силами должен взять на себя ростовское и харь­ковское направления, где в течение всего рассматриваемого периода продолжались ожесточенные бои. Выгодное распо­ложение аэродромов в районе нижнего течения Днепра (Кировоград и Запорожье) позволяло немецким бомбарди­ровщикам с одинаковой легкостью достигать и района Севасто­поля, и района Ростова-на-Дону. «Севастопольскую» специа­лизацию имели только группы III/KG 27 и III/KG 51, распола­гавшиеся на аэродромах Херсона и Николаева. Практически то же можно сказать и про эскадрильи дальней разведки — из шести эскадрилий 4-го воздушного флота против Крыма на первых порах непосредственно действовала только эскадри­лья 3(F)/121, базировавшаяся в Николаеве.

Роль главной силы, поддерживавшей войска на поле боя, играли группы пикирующих бомбардировщиков I и III/StG 77. Ориентировочное число самолетов в них составляло 50—60. С 4 ноября группы находились на аэродроме Спат в пригоро­де Сарабуза, но в 20-х числах 1–й группе пришлось перебази­роваться на харьковское направление. Меньше всего име­лось истребителей. Из четырех истребительных групп и двух эскадрилий IV авиакорпуса в Крыму действовали только штабная эскадрилья и 3-я группа эскадры JG 77, располагав­шие примерно 30—40 машинами. Таким образом, немецкая авиационная группировка, действовавшая в Крыму на начало ноября, состояла из 100 двухмоторных, 60 одномоторных бомбардировщиков, 40 истребителей и 10 разведчиков — все­го около 200 боевых самолетов, не считая гидросамолетов и ближних разведчиков сухопутных войск. Таким образом, в соот­ношении сил сторон сохранялся традиционный дисбаланс: немцы имели значительно больше бомбардировщиков, со­ветская сторона — истребителей. Последнее, как и раньше, компенсировалось лучшим качеством немецких самолетов, более высокой подготовкой и опытом основной массы пилотов.

Первым днем обороны Севастополя считается 30 октября. Вечером того дня 102-мм береговая батарея № 54, располо­женная южнее Саки, открыла огонь по колонне бригады Циг­лера, двигавшейся по дороге вдоль побережья. Немцы блоки­ровали батарею небольшими силами и двинулись дальше на юг. 1 ноября немецкие передовые отряды почти без сопротив­ления захватили Симферополь и Бахчисарай, находившийся всего в 30 км от центра Севастополя. В тот же день начались ожесточенные бои между морской пехотой и передовыми от­рядами 54-го немецкого корпуса, пытавшегося продвинуться вдоль обеих дорог, ведущих от Бахчисарая в глубь советской обороны. Тем временем 31 октября состоялось заседание Военного совета Приморской армии, на котором большинст­во участников проголосовали за отход армии к Севастополю. Захват немцами Симферополя помешал армии осуществить намеченный план по кратчайшему направлению, вследствие чего войскам пришлось отойти в район Ялты и только затем двинуться на запад по Приморскому шоссе. К счастью, в ре­зультате стойкой обороны передовых частей армии прорыв удалось осуществить, но главные силы прибыли в город толь­ко 6—8 ноября. Все это время оборону северо-восточнее го­рода удерживали слабые силы моряков, которых поддержи­вали береговые и зенитные батареи.

Командование, которое все еще не обрело уверенного управления войсками, первоначально довольно мрачно оце­нивало перспективы обороны главной базы флота. Прибыв­ший в Севастополь 3 ноября командующий войсками Крыма вице-адмирал Г. И. Левченко дал указание «продержаться дней семь — десять, чтобы эвакуировать все ценное». На следующий день прошло заседание Военного совета войск Крыма и Чер­номорского флота, на котором было принято решение попы­таться перейти к длительной обороне Севастополя и Керчен­ского полуострова, для чего создавались оборонительные районы — Севастопольский и Керченский. Их командующими назначались генерал-майор И. Е. Петров (командующий При­морской армией) и генерал-лейтенант П. И. Батов (замести­тель командующего войсками Крыма) соответственно.

Впрочем, надежду на успешный исход обороны разделяли да­леко не все. Командующий ЧФ Ф. С. Октябрьский, которого Став­ка ВГК обязала находиться в Севастополе, 5 ноября докладывал:

«Положение Севастополя под угрозой захвата… Противник занял Дуванкой — наша первая линия обороны прорвана, идут бои, исключительно активно действует авиация… Севастополь пока обороняется стойко частями флота, гарнизона моряков. Прорвав фронт в районе Ишуня, противник рассеял крымские армии, остатки которых до сих пор бродят по горам Ай-Петри. Противник занял Евпаторию, Феодосию, Алушту и другие пунк­ты. Севастополь до сих пор не получил никакой помощи ар­мии. Мною брошено все, что было, на оборону базы. Резервов больше нет. Одна надежда, что через день-два подойдут ар­мейские части: если этого не будет, противник ворвется в город. Исходя из обстановки, мною было написано два донесения о положении и принятых мерах. Несмотря на столь серьезное положение, я до сих пор не получил никаких руководящих ука­заний от своего Наркома. Как же действовать в данной обста­новке? Правильно я действую или нет? Утверждены мои ме­роприятия или нет? Докладываю третий раз, прошу подтвер­дить, правильны ли проводимые мной мероприятия. Если вновь не будет ответа, буду считать свои действия правиль­ными… Если обстановка позволит довести дело эвакуации до конца, после выполнения намеченного плана ФКП (флагман­ский командный пункт. — М. М.) флота будет переведен в Ту­апсе, откуда будет осуществляться руководство флотом и боевыми действиями на Черноморском и Азовском театрах».

Под «намеченным планом» Октябрьский подразумевал практически полный отвод на Кавказ кораблей, авиации, зенит­ной артиллерии, всех запасов, мастерских и судоремонтного завода. Фактически командующий ЧФ пытался максимально отдалиться от вопросов обороны города, поскольку не верил в ее успех и боялся ответственности за провал. Не приходит­ся сомневаться, что полное осуществление этого замысла привело бы к падению Севастополя, даже при условии храб­рой обороны его немногочисленными наземными войсками.

Опасность этого была вполне очевидна для наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова. Вопреки заявлениям Октябрьского он внима­тельно следил за развитием обстановки вблизи главной базы ЧФ и понимал всю важность создания там дееспособного ор­гана управления. Единственным таким органом в вопросе обороны Севастополя он считал штаб и Военный совет Чер­номорского флота. Только они могли оперативно пополнять ряды защитников города за счет личного состава ВМФ, нала­дить снабжение из кавказских портов, привлечь для поддерж­ки войск боевые корабли и морскую авиацию. Такое решение вполне устраивало и Генеральный штаб, которому хватало за­бот на многочисленных сухопутных фронтах. В результате в ночь на 7 ноября вице-адмиралу Г. И. Левченко была отправ­лена директива Ставки ВГК № 1882:

«С целью оковывания сил противника в Крыму и недопуска его на Кавказ через Таманский полуостров Ставка Верховно­го Главнокомандования приказывает:

1. Главной задачей ЧФ считать активную оборону Севасто­поля и Керченского полуострова всеми силами.

2. Севастополь не сдавать ни в коем случае и оборонять его всеми силами.

3. Все три старых крейсера и старые миноносцы держать в Севастополе. Из этого состава сформировать маневренный отряд для действий в Феодосийском заливе по поддержке войск, занимающих Ак-Монайские позиции.

4. Отряду Азовской флотилии поддерживать войска Ак­-Монайской позиции с севера.

5. Линкор, новые крейсера базировать в Новороссийск, используя для операций против берега, занятого противни­ком, и усиления отрядов старых кораблей. Базирование эс­минцев — по вашему усмотрению.

6. Части зенитной артиллерии из оставленных районов ис­пользовать для усиления ПВО Новороссийска.

7. Организовать и обеспечить перевозку в Севастополь и Керчь войск, отходящих в Ялту, Алушту и Судак.

8. Истребители, штурмовики и часть самолетов МБР оста­вить в Севастополе и Керчи, остальную авиацию использо­вать с аэродромов СКВО (Северо-Кавказского военного окру­га. — М. М.) для ночных ударов по аэродромам, базам и вой­скам противника в Крыму.

9. Эвакуировать из Севастополя и Керчи на Кавказ все ценное, но ненужное для обороны.

10. Руководство обороной Севастополя возложить на ко­мандующего ЧФ тов. Октябрьского с подчинением вам. Зам. командующего ЧФ иметь в Туапсе — начальника штаба ЧФ.

11. Вам (Левченко. — М. М.) находиться в Керчи.

12. Для непосредственного руководства обороной Кер­ченского полуострова назначить генерал-лейтенанта Батова».

После этого в умах многочисленных военачальников воз­никли ясность и твердость. 9 ноября Октябрьский вступил в командование Севастопольским оборонительным районом (СОР). Левченко находился в Керчи вплоть до ее падения 16 ноября. Спустя три дня командование войсками Крыма было расформировано за ненадобностью, а СОР напрямую подчи­нен Ставке ВГК. Вице-адмирал Левченко за провал обороны в Крыму был отдан под суд, после чего снят с должности замес­тителя наркома ВМФ и понижен в звании до капитана 1–го ран­га. Тем же, кто отвечал за оборону Севастополя, удалось избежать подобной судьбы — тогда благодаря их энергии и ор­ганизаторским способностям город удалось отстоять.

Глава 2. БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ В ВОЗДУХЕ В НОЯБРЕ. ОТРАЖЕНИЕ ПЕРВОГО ШТУРМА СЕВАСТОПОЛЯ

Бои у Севастополя между 1 и 21 ноября вошли в россий­скую историографию как отражение первого штурма города. Германские историки это штурмом не считают, предпочитая называть «попыткой взять Севастополь с ходу». Вне зависи­мости от определения обе стороны сходятся на том, что в пе­риод с 1 по 9 ноября главный удар наносился войсками 54-го корпуса с севера и северо-востока, но он разбился о сопро­тивление моряков. Одновременно в город по ялтинскому шоссе прорвались соединения Приморской армии (25, 95, 172-я стрелковые, 2, 40, 42-я кавалерийские дивизии — всего 19 894 человека, 10 танков Т-26, 152 орудия, 200 минометов), которые значительно усилили сухопутную оборону. Их пре­следовали дивизии немецкого 30-го корпуса (22 и 72-я). По­сле небольшой перегруппировки 11 ноября войска Манштей­на продолжили атаки, на этот раз нанося главный удар с юго­-востока. В ходе десятидневных боев немцам удалось дойти до Балаклавской бухты, но прорвать советскую оборону и взять Севастополь, до центра которого оставалось всего 12 километров, они не смогли.

С точки зрения действий авиации штурм также имеет хо­рошо заметное деление на два этапа. Первый, продолжав­шийся до 7—8 ноября, был, пожалуй, наиболее тяжелым. Главной задачей импровизированной севастопольской авиа­группы являлось нанесение ударов по подходившим к городу колоннам немецких войск. Германские самолеты поддержи­вали свои войска на поле боя, но немалое число их вылетов в этот период приходилось на бомбардировку портов, включая гавань Севастополя. Поскольку войска обеих сторон находи­лись в движении и сеть постов наведения авиации была почти не развернута, истребителям люфтваффе оказалось весьма затруднительно вести борьбу за господство в воздухе. Даже несмотря на тот факт, что наступающие немецкие войска по­стоянно подвергались налетам советской авиации, пилоты «мессершмиттов» предпочитали летать почти исключительно на «свободную охоту». В ряде случаев они осуществляли при­крытие своих ударных машин, но непосредственно над Сева­стополем делали это крайне неохотно. В результате встречи между истребителями сторон происходили в основном, когда советская авиация наносила удары по вражеским аэродро­мам, между советскими истребителями и немецкими бомбар­дировщиками — при попытках немцев бомбить советские ко­рабли в севастопольском порту. Поэтому имеет смысл рас­сматривать действия сторон по отдельности.