Воздушные пираты

Затем всё покрылось мраком.

Прутик открыл глаза и обнаружил, что всё вокруг залито молочно-белым светом. «Танцующий-на-Краю» висел в воздухе под каким-то диким углом и абсолютно неподвижно.

— Мы победили, — тихо сказал он самому себе и оглянулся вокруг в изумлении. Внезапно всё показалось более ясным и отчётливым, чем прежде.

Тарп Хаммелхэрд лежал еле живой, всё ещё тихо всхлипывая. Рован Хит валялся, не шевелясь, прижав руки к лицу. Тугодум был без сознания, обломок мачты пригвоздил его правую ногу к палубе. Рядом с ним, посреди обломков мачты и обрывков снастей, лежала абсолютно неподвижная меховая куча — толстолап, лишь прерывистое дыхание выдавало в нём присутствие жизни. Одна его огромная лапа лежала на голове Шпулера, древесного эльфа. Тихое хныканье подсказывало, что он тоже ещё цепляется за жизнь. Лесорыб сидел на носу, покачивая головой из стороны в сторону.

— Я ничего не слышу, ничего не слышу… — монотонно повторял он.

На верхних ступенях лестницы, ведущей к капитанскому мостику, появился Каменный Пилот.

Прутик слабо улыбнулся.

— Слушай, — прошептал он, — я в порядке. А ты?

Из недр капюшона донёсся приглушённый голос:

— Ох, капитан!

— Что? — спросил Прутик. — Я… — Он проследил взглядом, куда показывал палец Каменного Пилота. Он указывал на его собственные руки. Прутик глянул вниз и увидел в одной руке кусок свободно повисшей верёвки и меч в другой. — Что я натворил? — пробормотал он.

Медленно и со страхом капитан подтянул к себе конец постромки. Верёвка двигалась свободно, без сопротивления. Вдруг над парапетом показался её кончик и упал на палубу к ногам Прутика. Он был аккуратно обрублен.

— Помогарь! — закричал Прутик. — Помогарь, где ты?

Ответа не было. Птица-Помогарь — его проводник и защитник — исчезла. Прутик в ужасе повернулся к Каменному Пилоту.

— Что произошло? — прошептал он.

— Я… я пытался остановить тебя, — сказал Каменный Пилот. — Но ты оказался слишком сильным. Ты ругался и отбрыкивался. Схватил верёвку и подтянул к себе. Птица-Помогарь закричала, когда её крылья ударились о бушприт. Тогда ты поднял меч и бросился вперёд…

Прутик ахнул.

— Я убил её? — не веря себе, спросил он.

— Не знаю, — ответил Каменный Пилот. — Последнее, что я помню, — это то, как Гуум сшиб меня с ног.

— Моя команда, моя команда, — качал головой Прутик. — Что с нами теперь будет?

Огромный тяжёлый капюшон Каменного Пилота качнулся из стороны в сторону. Краем глаза Прутик заметил, как что-то чёрно-белое соскользнуло с накренившейся палубы. Он оглянулся и увидел, как одно из хвостовых перьев Птицы-По-могарь соскользнуло за парапет и упало за борт. Оно упорхнуло в блестящую пустоту, а Прутик содрогнулся от непоправимости ужасного деяния, которое сам сотворил. Чудесная Птица-Помогарь, присматривавшая за ним с тех самых пор, как вылупилась из яйца, исчезла, возможно, погибла, причём от его собственной руки. Теперь Прутик был предоставлен самому себе.

— Что мне делать? — потерянно бормотал он. Потом вытащил подзорную трубу и поглядел вокруг. Молочно-белый свет искрился всеми цветами радуги: одуряюще, гипнотизирующе — красный, оранжевый, жёлтый и…

Каменный Пилот ухватил его за локоть и призывно крикнул:

— Посмотри-ка в ту сторону!

Прутик опустил подзорную трубу и скосил глаза туда, где полыхал белый свет.

— Что? Я… — И тут он увидел.

Там, слабо вырисовываясь в тумане, маячили призрачные очертания корабля, висящего в воздухе. Корабль был почти перевёрнут, мачта сломана, а паруса бессильно повисли, как мятые крылья древесного мотылька. У Прутика мурашки побежали по телу и глухо стукнуло сердце.

— О Птица-Помогарь, — прошептал он, — все-таки ты меня не подвела. Ты привела меня к «Громобою».

Дрожа от волнения и страха, Прутик наклонился над бортом, сложил руки рупором и поднёс ко рту.

— Отец! — закричал он. — Отец, если ты там, ответь мне!

Но с потерпевшего кораблекрушение судна не доносилось ни звука, кроме поскрипывания разбитого корпуса и хлопанья порванного такелажа о сломанную мачту. «Танцующего-на-Краю» ветром отнесло ближе к останкам некогда гордого «Громобоя». Прутик внимательно рассмотрел воздушный корабль. Он светился так, что глаза слепило.

— Я должен выяснить, есть ли там мой отец, — сказал он.

Он схватил один из абордажных крюков с передней палубы, обвязал его верёвкой и бросил тяжёлый крюк вниз, на соседний воздушный корабль. Казалось, тот прошёл почти сквозь «Громобой», и вдруг с содроганием и треском раскалывающегося дерева он ударился обо что-то твёрдое и там застрял. Каменный Пилот закрепил конец верёвки на бушприте. Прутик влез на парапет, положил на верёвку обломок доски и ухватился за него.

— Пожелай мне удачи, — попросил Прутик и прыгнул вниз, соскользнув по верёвке так быстро, что Каменный Пилот ничего не успел ответить.

Спуск был таким крутым и быстрым, что Прутику показалось, будто у него сейчас руки вывихнутся из суставов. Под ним мелькала лишь зияющая пустота, он набирал скорость и вдруг — бум! — свалился на палубу «Громобоя».

Какое-то время Прутик лежал неподвижно, с трудом веря, что добрался живым. Затем он огляделся. Воздушный корабль был разбит и искалечен почти до неузнаваемости. Казалось, даже дерево обшивки и оснастка обесцветились. Они сделались почти прозрачными, так что Прутик видел всё, что находилось внутри корабля. Потом он услышал голос:

— Прутик? Неужели это ты, Прутик?

Прутик резко обернулся и увидел измождённого, бледного человека, который сидел рядом с ветхим штурвалом.

— Отец!

Облачный Волк выглядел теперь намного старше. Его одежда висела лохмотьями, волосы поседели, а глаза были гораздо голубее, чем их помнил Прутик, — неестественно голубыми. На правом плече у него виднелись свежие шрамы от недавнего ранения. Прутик бросился к отцу с бешено колотящимся сердцем, упал рядом с ним и со слезами на глазах выдохнул:

— Папа, наконец-то я тебя нашёл.

— Я так долго ждал, мой мальчик, — устало прошептал Облачный Волк. Он притянул Прутика поближе к себе. — Ты много странствовал, чтобы добраться сюда. Птица-Помогарь, которая меня нашла, говорила, что ты прилетишь, и она была права, ты прилетел. Ни один отец в мире не мог бы так гордиться своим сыном, как я.

Прутик стыдливо опустил голову. Слёзы капали на его кожаную нагрудную пластину.

— Ну-ну, не надо, — мягко сказал Облачный Волк. — Я знаю, знаю… — Тут его голос стал твёрже. — Прутик, ты должен выслушать очень внимательно то, что я тебе сейчас скажу. Я затащил тебя в очень опасное место, — вздохнул он, — если б только раньше знать об этом, никогда не попросил бы птицу, чтобы ты мне помог.

— Но, папа, я сам хотел…

— Не прерывай меня, Прутик, — сказал Облачный Волк. Всё его тело, с головы до ног, сверкало. — У меня осталось немного времени, этот жуткий вихрь занёс меня… нас сюда, в самое сердце Матери Штормов. Это место спокойствия и просветления, но за то знание, что оно даёт, приходится платить ужасную цену.

— Платить? Цену? — с волнением переспросил Прутик.

— Те, кто здесь оказываются, медленно сливаются с Матерью Штормов, Прутик. Она входит в твоё тело через глаза, уши, поры кожи. Она наполняет тебя знанием самой погоды, тем знанием, которое учёные Санктафракса вот уже много столетий пытаются заполучить, но одновременно растворяет тебя в себе.