Воздушный казак Вердена

Честь вам и слава, красные витязи Воздушного Флота!»

После такого признания чье сердце не дрогнет. Дрогнул, дрогнул сдержанный Акашев. Как вспоминал Конкин, в первый раз застал он тогда командующего напевавшим «песню не песню, музыку, что ли». Музыку Акашев очень любил, вот только время такое — не до веселья. Одна радость — скоро семью увидит. Отзывают в Москву.

… В особняке на Собачьей площадке счастливый переполох — приехал хозяин дома с целой группой авиаторов — всех «бездомных» забрал к себе, так гурьбой и ввалились.

Варвара Михайловна в хлопотах — надо всех накормить. Хорошо, Константин Васильевич свой паек прихватил, да еще картошки. И спутники мужа, несмотря на его запреты, кое-чем поделились из своих «сидоров».

Ожидается необычный пир. Старшая, Галя — мамина помощница, Леночка нянчит Ию, старательно баюкает ее, чтобы скорее к отцу на колени. А гости, умывшись с дороги, уже сидят вместе с хозяином в кабинете, что-то там обсуждают.

А говорят они о горючем, его катастрофически не хватает. Трудами химиков во главе с профессором Шпитольским организованы два завода по выработке бензина из керосина, но его запасы ограничены.

Акашева дома ждало письмо с моторного завода, где по заказу Главвоздухофлота уже создан первый советский авиационный двигатель мощностью двести лошадиных сил. Конструктор, его давний знакомый, приватно просит помощи. Жалуется — всего недостаток. Где что брать?.. Их беседу прервало приглашение к столу. Хорошо, главное в дружеском кругу, подкрепились, потом гости поблагодарили хозяйку и вместе с Акашевым поспешили в «Яр».

— Теперь поедем цыганок купать в шампанском, — смеялись летчики.

— Как бы вас самих там в чернилах не утопили, — пошутил Акашев. — Варя, мы вернемся, наверное, поздно, но зато все.

Хорошо возвращаться домой, да еще с войны и с победой.

А в доме продолжались хлопоты. В «диванной» комнате, доставшейся от старых хозяев, стояла преогромная тахта, способная принять чуть не десять человек. Вот и шла мобилизация подушек, простыней, одеял и того, что могло их заменить. Акашевский дом всегда будет славиться гостеприимством.

Недолго пробыл Константин Васильевич дома. В декабре его назначают по совместительству начальником авиации и воздухоплавания Южного фронта.

Среди проблем, которые приходилось решать Акашеву, было задание Ленина — изобрести «мирные бомбы», которые можно начинять листовками для войск противника. Такие бомбы изготовили петроградцы.

Красные летчики разбрасывали над вражескими войсками и специальные приглашения — «Пропуск в РСФСР», по которым немало солдат переходило на нашу сторону. Очень популярными были стихотворные прокламации Демьяна Бедного: Гудит, ревет аэроплан… Летят листки с аэроплана. Читай, белогвардейский стан, Посланье Бедного Демьяна. Победный звон моих стихов Пусть вниз спадет, как звон набата. Об отпущении грехов, Буржуй, молись! Близка расплата! Акашев же тем временем отбывает в Козлов (ныне Мичуринск). Там его штаб. Не стану описывать подробности боев. В истории авиации и гражданской войны они остались сражениями за Ростов-на-Дону, Новочеркасск, именами славных красвоенлетов Петрожицкого, Сапожникова, Жемчужина, Павловича, Рудзита…

И. И. Петрожицкий, бывший царский офицер, вспоминал в семидесятых годах, как командование, страшась измены, боялось доверить ему самолет.

— Пришлось обратиться к Константину Васильевичу, который знал меня еще по Петрограду. Он только прибыл на Южный фронт. По старым-то временам пост у него генеральский, как примет?.. Встретил хорошо, он ведь человек очень воспитанный, а вот как начал я свои уверения в верности России, тут сразу перебил: «Это в бою подтверждается, я вам верю».

На следующий день получил боевое задание. Потом командир сказал мне, что звонил командующий и спрашивал его: «Надеюсь, Петрожицкий удачно слетал?» Грешен думаю, что за этим вопросом стояло другое: «Вернулся ли?» К сожалению, перелеты к противнику случались не так уж редко. Поэтому я не обиделся. А доверие Константина Васильевича определило, можно сказать, мою судьбу. Жалею об одном — она оказалась гораздо счастливее судьбы самого Акашева — человека, несомненно, выдающегося, бескомпромиссного. Именно бескомпромиссного, а это требует отваги… Впрочем, так ли уж безоблачна была судьба Ивана Иосифовича Петрожицкого? Да, он пользовался полным доверием, занимал в авиации очень высокие посты: начальник Воздухофлота Киевского и Московского военных округов, исполнял обязанности начальника ВВС РККА, стоял во главе Глававиапрома, был одним из руководителей Гражданского Воздушного Флота, но в День авиации — 18 августа 1938 года — комбриг Петрожицкий был арестован. Он выжил, через десять лет вернулся, только ноги уже отказывались ему служить, пока не атрофировались совсем. Могучая воля, сильный организм, заботы близких и друзей позволили Ивану Иосифовичу дожить до восьмидесяти пяти лет. Он умер в 1979 году… В этом смысле он действительно счастливее своего друга.

В июле 1919 года Акашев назначен начальником Главвоздухофлота республики. Было ему в ту пору ровно тридцать лет.

Давно ли с немалыми трудностями создавались первые советские авиаотряды — теперь их уже шестьдесят шесть, боеспособных. Но и потери у авиаторов большие — до половины летного состава.

Новая должность не освободила его от обязанностей начальника авиации Южного фронта, а вот заместителем Акашева стал Петрожицкий.

Войны никогда не проходят планомерно: удачи соседствуют с поражениями, тактические замыслы той и другой стороны могут застать противника врасплох, усложнить положение.

На Южном фронте белым удалось сформировать большие кавалерийские силы под командованием генерала Мамонтова и резко изменить обстановку в свою пользу.

Насколько это было серьезно, доказывает личное указание Ленина о создании особой авиационной группы для действий против Мамонтова и Шкуро.

Более того, 4 сентября 1919 года Ленин пишет Склянскому: «…Не можете ли Вы ученомувоенному X, Y, Z… заказать ответ (быстро): аэропланы против конницы? Примеры.Полет совсем низко. Примеры.Чтобы дать инструкцию на основании «науки»…»

А в самом начале записки взята Лениным в скобки фраза, которая представляет абсолютно верную догадку далекого от авиации человека: «…Конница при низком полете аэроплана бессильна против него».

Заглянем теперь в биографию К. В. Акашева, опубликованную в 1923 году журналом «Вестник Воздушного Флота»: «… В августе 1919 года по предложению главкома товарища С. С. Каменева командовал группой авиации особого назначения по ликвидации рейда кавалерии Мамонтова и лично летал на «Муромцах», бомбардируя белую кавалерию».

Война не заслонила от Акашева необходимость обобщения опыта боевых действий авиации. В специальной папке особо поучительные примеры из донесений, газетные и журнальные вырезки. Что тут накопилось в его отсутствие? Глаз выхватил имя известного летчика: «Врангелевский фронт. 2-й авиационный дивизион. Район села Малая Каховка.

Наша армия, готовясь к наступлению, навела у города Бориславля понтонную переправу через Днепр. 12 августа на переправу вышло сразу семь вражеских самолетов. Все гибнет! И вдруг над белыми появляется наш самолет, возвращавшийся из разведки. Он один, а семерка на двухместных машинах, четырнадцать пулеметов против одного. Но Н. Н. Васильчиков на своем «ньюпоре» сразу атакует ведущего группы.