Возгарка II

Я посмотреть в пытливые светло-карие глазки и вздохнул.

Очень распространённый сюжет, похожие истории пересказывают все кому не лень. И всё же, такое иногда случается – как с оборотнями, хотя тем полагается иметь врождённую устойчивость к вампиризму. У некоторых людей здоровье настолько подорвано, что они вполне могут заразиться через укус. Особенно если брезгуют чесночком и отказываются от булочек в Ночь Приобщения. Если такого несчастного зачаровали, велев позабыть о нападении, то после смерти он может выбраться из могилы, не понимая, что с ним происходит – или даже отрицая очевидное.

Подобные случаи отвратительны, ведь предполагают, что покусавший его вампир ощутил нарождающуюся ментальную связь, но оборвал её, избегая ответственности. Борясь с чувством голода, нежеланные отпрыски начинают жрать всё подряд, пока не поймут, что им нужна кровь.

Но пугать девчонку и выслушивать укоры на тему риска, которому я подверг её драгоценную сестрёнку, не хотелось. Тем паче, что риск этот ничтожно мал. Потому я просто пожал плечами и неопределённо сказал:

– Ну, от ломтя хлеба вампир не помрёт.

– То есть, в принципе-то вы можете есть твёрдую пищу? – не унималась рыжая.

Я в очередной раз вздохнул и поморщился:

– Это не вполне застольный разговор, боюсь испортить тебе аппетит.

– Я не брезгливая, – мелочь озорно сверкнула глазками и облизала ложку.

Похоже, она донимает меня не только из подлинного интереса, но и ради издевательства, хотя сама ещё недостаточно хорошо это сознаёт.

– Организм вампира неплохо усваивает жидкости, – сдался я. – Твёрдую пищу я тоже могу есть, но с учётом трёх неприятных моментов. Первое – она безвкусная. Второе – сразу после крови вызывает тошноту. Третье – не переваривается и покидает кишечник в неизменном виде. Так что насиловать свой пищеварительный тракт без крайней нужды я не согласен.

– Так вампиры тоже ходят в туалет? – продолжила задавать неудобные вопросы юная нахалка, уже точно чисто из вредности. Вон, едва ухмылочку сдерживает.

– Нет, милая, кровь мы усваиваем полностью, – начал звереть я. – Так что вставать из гроба, чтобы отлить не приходится. Надеюсь, твои вопросы исчерпались?

– Что вы, разумеется, нет. Я могу спрашивать до рассвета.

* * *

– До рассвета, говоришь? – совсем разозлился я, даже забывая о болезни. – Ну что ж, тогда пойдём.

Я поднялся и направился к девчонке. Та поняла, что чуточку переполнила чашу моего терпения и вжала голову в плечи. Через секунду её запястье грубо схватили. Стул скрипнул, отъезжая, потому что её выволокли из-за стола и потащили к двери.

Затем вся команда с обалдевшими лицами наблюдала, как я тащу эту шмакодявку через шканцы, а та упирается ногами и едет на пятках.

– Не обращайте внимания, – велел я. – Идёт воспитательный процесс. Ярочка сегодня останется со мной и будет считать звёзды до рассвета. Она сама захотела. Да, котёнок?

Договорив, я подхватил девчонку и перебросил через плечо. Мелочь ругалась, дёргала ногами, взвизгивала и била меня кулаками в спину. Проходя мимо фальшборта, я невольно ощутил, как она похолодела и испугалась, что ей предстоит очередное купание. Детские пальчики впились в рубашку на манер кошачьих когтей, а сердечко забилось как крылышки вилларийских колибри.

Да, да, я сильно травмировал этого ребёнка, вот сейчас и начну исправлять со всей отеческой любовью и заботой.

Сгрузив свою ношу на баке, я спустился в форпик и принёс бухту тонкого пенькового шпагата вместе с парой инструментов.

– Умеешь плести сети?

Ярочка одарила меня ненавидящим взглядом и помотала головой.

– Будем учить, – констатировал я.

Привязал конец верёвочки к деревянному битенгу фок-мачты, сделал бегущий узел, просунул шаблон в получившуюся петлю и затянул, да закрепил обычным узелком. Подтащил пыхтящую девчонку поближе и усадил возле начатой работы, как собачонку на привязь. Сам тоже опустился на палубу рядом.

– Это челнок, а это шаблон, – познакомил я её с новыми друзьями. – Делаешь петлю, продеваешь шаблон, отмеряешь размер ячейки, вяжешь узел. Понятно?

Я сунул работу девчонке. Та набычилась, но приняла.

– Нет, не так, – покачал я головой и принялся показывать заново.

Пришлось подправлять её в процессе. Девчонке не нравились прикосновение моих холодных пальцев к её тёплым ручкам: не потому что я мертвец, а потому что гад и сволочь.

Когда у неё начало получаться, я сдержанно похвалил и оставил ненадолго одну.

Вернулся в каюту, чтобы одеться.

На миг удивился аккуратно сложенной одежде, но тут же вспомнил, кто это у нас такой хозяйственный. Да, девчонка и так не покладала рук весь день, а я её снова к работе приставил. Но не нужно сравнивать это с потребительским отношением, которое проявила моя команда! Мне вообще наплевать, получится у неё эта дурацкая сеть или Ярочка зарубить работу на середине. Я просто хочу её проучить, чтобы знала границы дозволенного. И не спрашивала у столетнего вампира, ходит ли он в туалет.

Натянул штаны поверх портов, сменил рубашку на свободную и чёрную – та приятно пахла. Подпоясался, обвязал голову платком, намотал портянки, натянул сапоги.

Вернулся назад, прихватив книгу и подзорную трубу – второе не для себя.

Свободные рукава, стянутые у запястий, гулко полоскались на ветру, когда я стоял на носу сбоку от бушприта и дышал свежим вечерним воздухом.

Ярочка дулась за все обиды разом, косо на меня посматривала и вязала узелки.

– Что ж ты ничего не спрашиваешь? – возмутился я. – Обещала ведь мучить меня до рассвета.

Девчонка пробурчала невразумительные ругательства под нос.

– Ну же, смелее! – подбодрил я. – Под разговоры работа хорошо спорится.

Получил испепеляющий взгляд.

Умилился да открыл справочник: поищу ещё полезную информацию, вдруг пригодится.

Когда Ярочка набрала ширину, я срезал начальную петлю и пропустил отрез верёвки через получившиеся ячейки, закрепил обратно и показал, как плести дальше.

Через пару часов небо заполнилось россыпью звёзд, Войко зажёг лампы на палубе и принёс нам обоим перекус: мне кружку крови, а девчонке бутерброд с ветчиной.

– Да не мучай ты девочку, – по-братски сказал он, – отпусти спать. Завтра же квёлая будет.

– Ничего, хорошенько устанет, крепче заснёт.

Бронислав покачал головой и ушёл отдыхать: его вахта давно закончилась, уже шла четвёртая.

Мои слова вселили в Ярочку надежду, что её-таки отпустят раньше зари.

– Да отпущу, отпущу, – смягчился я.

– Прекратите лезть мне в голову! – возмутилась девчонка.

– Иначе ты не научишься ощущать моё вторжение.

– Зачем это вообще?