Вождь и призрак

В «Охотничьем домике», одноэтажном деревянном здании, где был сейчас Борман, имелся зал, в котором Гитлер дважды за сутки, в полдень и в полночь, проводил совещания, телефонный узел, откуда приказы фюрера передавались в разные уголки его обширной империи, гардеробная, ванная и вестибюль. «Охотничий домик» располагался в центре Секретной Зоны А, тщательно охраняемой части Волчьего Логова, защищенной тремя рядами колючей проволоки и минными полями. Этот район патрулировали отборные войска СС, и проход через три контрольно-пропускных пункта был только по специальным пропускам, которые выдавал начальник охраны Гиммлера.

Борман сидел один перед телефоном, стоявшим на столе. Он тщательно все обдумал, а затем снял трубку и отдал распоряжения, от которых зависела судьба всей Германии. Пока что благодаря принятым мерам предосторожности Борману удалось скрыть катастрофу. Кемпнер, заместитель Фогеля, приехал в Вольфшанце раньше всех и распустил слух, будто бы самолет фюрера, вылетевший с запозданием из-за плохой погоды, приземлился на другой аэродром.

По возвращении в Волчье Логово Борман встретился с генерал-полковником Альфредом Йодлем, начальником штаба оперативного руководства Вооруженными силами. Йодль с готовностью предложил свое собственное объяснение задержки фюрера.

— Я полагаю, это одна из внезапных перемен и расписании… ну, на случай покушения, да?

— Вполне вероятно, — ответил Борман.

— А следующее совещание с фюрером состоится завтра в полдень?

— Таковы его намерения на данный момент, — осторожно подтвердил Борман.

Теперь, уединившись в «Охотничьем домике», скрупулезный Борман внимательно изучал список имен, который он набросал на листочке, вырванном из блокнота. Главное, правильно рассчитать время, если он хочет, чтобы его план удался… нужно правильно рассчитать время и последовательность событий, а это сродни хитроумной головоломке… Борман еще раз проглядел список имен:

Комендант Бергхофа

Куби

Рейтер, СС, Смоленск

Шульц, СС, Берлин

Фогель, СС, Волчье Логово

Приняв решение, рейхслейтер снял телефонную трубку и потребовал немедленно соединить его с комендантом Бергхофа, горного пристанища Гитлера в Берхтесгадене. Раньше, до Аншлюсса, то есть присоединения Австрии к Великой Германии, там проходила граница между двумя этими государствами.

Борман говорил кратко и без обиняков:

— …надеюсь, вы все поняли? Куби должен прилететь сюда завтра в «Кондоре»… обязательно в «Кондоре»… и опознавательные знаки должны быть именно такими, как я вам сказал. А теперь позовите к телефону Куби…

Инструкции, которые Борман дал Хайнцу Куби, тоже отличались лаконичностью.

— Я лично встречу вас на аэродроме и проинструктирую перед прибытием в Волчье Логово. Вы точно поняли, что вам нужно будет делать?

— Безусловно, — ответил знакомый голос. — Ведь в моих руках судьба Германии.

— Не перестарайтесь, — холодно перебил его Борман. — Все будет зависеть от инструкций, которые я вам дам на аэродроме.

Он положил трубку. Несмотря на напускную суровость, Борман чувствовал огромное облегчение: ему вдруг впервые за все это время показалось, что затея удастся. О Господи, лишь бы это сработало!.. А не то через несколько дней он будет уже мертв! Следующий звонок был довольно рискованным: Борман связался по телефону с Отто Рейтером, начальником службы СС в Смоленске. Весь фокус в том, решил он, чтобы вытянуть из Рейтера побольше информации.

Ожидая, пока его соединят со Смоленском, Борман вычеркнул из списка коменданта Бергхофа и Куби.

— Говорит Борман, — заявил он, когда Рейтер подошел к телефону. — Я звоню по приказу фюрера. Вы командовали солдатами, которые дежурили возле самолета, когда фюрер совещался с фельдмаршалом фон Клюге?

— Да, рейхслейтер. Я лично все проверил, когда самолет стоял на земле. — В голосе Рейтера звучала гордость, граничившая с высокомерием.

Борман усмехнулся. Идиот, явно рассчитывает на повышение или даже на орден!

— Не случилось ли чего-нибудь… необычного, пока самолет стоял на земле? Может, кто-нибудь подходил к нему или забирался в салон?

— Рейхслейтер, что-то произошло? — Высокомерие Рейтера моментально сменилось беспокойством.

— Да… но вы не ответили на мой вопрос.

— Нет-нет, по-моему, ничего необычного не было, — слышался в трубке запинающийся голос Рейтера. — Я принял строжайшие меры предосторожности, уверяю вас! Когда генерал фон Тресков хотел пронести на борт самолета пакет, я лично осмотрел его содержимое. Генерал был недоволен. Но я знаю свои обязанности, рейхслейтер. В пакете было две бутылки коньяка. Я даже запомнил марку… «Курвуазье»… А больше никто не залезал в самолет, вплоть до отлета фюрера из Смоленска.

— Фон Тресков тут совершенно ни при чем, — вкрадчиво промурлыкал Борман. — Из портфеля фюрера исчезла карта… Но теперь я понимаю, что искать ее нужно здесь.

— Мой рассказ может подтвердить лейтенант Шлабрендорф, он заедет в Вольфшанце по пути в Берлин. Это адъютант фон Трескова.

Борман замер. Пожалуй, визит Шлабрендорфа следует отложить до того момента, как прибудет самолет из Зальцбурга…

Впоследствии получилось так, что адъютанта фон Трескова даже близко не подпустили к самолету, и он, желая скрыть свою неудачу, доложил шефу по возвращении в Берлин, что выкрал из-под сиденья невзорвавшуюся бомбу, разобрал ее в поезде на части и выбросил в окно.

Борман опять обратился к Рейтеру:

— Я не нуждаюсь ни в каких подтверждениях. Немедленно соедините меня с фельдмаршалом фон Клюге!

Когда фон Клюге взял трубку, Борман заявил, что фюреру, от чьих зорких глаз ничто никогда не ускользает, стало известно о нерадивости Отто Рейтера, проявленной им во время службы в Смоленске.

— Будьте любезны отправить его сегодня же на фронт, в дивизию СС. Таков приказ фюрера!

Фон Клюге, озадаченный и слегка раздосадованный тем, что Гитлер занимается такими пустяками, в глубине души был не очень-то удивлен. Фюрер, похоже, действительно замечал каждую мелочь, и фон Клюге тотчас исполнил распоряжение Бормана. Но до фронта Рейтер не добрался. В нескольких метрах от его машины разорвался советский снаряд, выпущенный из дальнобойного орудия, и Отто Рейтер скончался на месте. Когда это известие дошло до Бормана, он вычеркнул Рейтера из своего списка.

Затем Борман позвонил Райнеру Шульцу, начальнику особого карательного отряда СС, расквартированного тогда в Берлине. Разговор опять был короткий, однако на сей раз говорил в основном Борман:

— Вы здесь уже были однажды, Шульц… Мы с вами ездили на «кюбельвагене»… Местность должна быть вам знакома. Озерцо небольшое… вы должны сидеть, не высовываясь, пока они не затопят грузовики…

— Но это что-то из ряда вон выходящее, — осторожно заметил Шульц. — Убить двадцать человек…

— Один из которых, как я вам уже говорил, оказался шпионом! Мы не в состоянии определить, кто именно, а раз так, то надо убрать всех! Поймите, этот человек, кто бы он ни был, имеет доступ в Волчье Логово! Надеюсь, не нужно говорить, чтобы вы даже не думали приближаться к Секретной Зоне А? Как только выполните задание, возвращайтесь в Берлин. И необходимо сохранять все втайне! Таков приказ фюрера!

— Хайль Гитлер, рейхслейтер…

— И еще. Мы раскрыли нескольких членов подполья. Среди них оказался комендант Бергхофа, ни больше и ни меньше! После возвращения в Берлин вам следует вылететь в Берхтесгаден и разобраться с комендантом. Постарайтесь, чтобы это выглядело как несчастный случай. Понятно?