Возле Тьмы. Чужой

Поначалу я удивился, узнав из разговоров, что здесь, в самом малонаселенном штате Америки, довольно много людей. Оказалось, что сюда съезжались отовсюду те, кто не хотел жить сам по себе и одновременно не рвался жить под властью федерального правительства. В Америке таких людей всегда немало было, к слову. Те же Пьер и Мари приехали сюда аж из канадского Квебека, а похожий на военного Майк, который, кстати, бывшим военным и оказался, приехал аж из Орегона. В результате Вайоминг стал еще одним анклавом, который поддерживал нормальные отношения со всеми, кроме разве что бандитов. Возможно, здесь среди местных жили и чужие, никто специально их выискиванием не занимался, в сказки про то, что они распространяют болезнь, тут не верили – имели возможность убедиться. Но большинство чужих все же отправлялось «к своим».

Сначала я не очень верил всему, что мне рассказывали, но ожидать, что группа поддатых граждан в кабаке будет так складно и единодушно врать, тоже не следовало. Так что я признал, что все это правда, и решил лишний раз не париться подозрительными думами. Пусть все идет как идет.

Затем занялся трофеями. Сначала рассмотрел маленький «смит-вессон», отстегнув с ноги кобуру. Совсем крошечный, граммов триста весит, наверное. На затворе надпись «Bodyguard 380». А в руке удобный… относительно. Слева и справа на рамке серые резиновые кнопки. Нажал – на стене появилось красное пятнышко лазера. Еще раз нажал – оно замигало как стробоскоп. Это зачем? Скорее всего для того, чтобы его на ярком свету было лучше видно. Нажал еще раз – выключил.

Выбросил магазин и патрон из ствола, пощелкал спуском – так, только самовзвод, как в револьвере. Безопасно и просто. Но спуск не слишком тугой – когда жмешь, пятно лазера на стене сильно не дергается. В общем, предохранитель и не нужен здесь, хоть он и есть. И очень маленький пистолет, очень легко прятать. Только патронов к нему всего семь. Мощным его не назовешь, но на человека вполне хватит.

Автомат М16, длинный, черный, с обычным, не телескопическим прикладом. Только ручка снимается. Опять же чистый, ухоженный, да еще и с прицелом ACOG. Не думаю, что это было владельцу винтовки по карману раньше, но теперь он где-то такой прицел нарыл. Впрочем, он и сам автомат нарыл: это сугубо армейская версия с режимом автоматического огня. В общем, я бы его себе оставил, учитывая, что патронов к «ремингтону» у меня сильно поубавилось: остались на крыше в Рапид-Сити. А к этой винтовке у меня больше тридцати магазинов набитых.

Второй автомат оказался тоже армейским, тоже новым – уже привычный М4, с прицелом «Эотех», лазерным целеуказателем, фонарем и вертикальной ручкой. Широко в этом смысле жили мои преследователи. Впрочем, теперь это мне даже во благо. А еще я обратил внимание на то, что он был с нормальным газоотводом, явно установленным позже. Быстро разобрал оружие – точно, система с газовым поршнем. Должно быть надежней стандартной, на мой взгляд. Хм, тогда есть смысл оставить себе этот автомат, наверное, а длинный продать.

А может, удастся все это поменять на патроны «.243»? Это было бы лучше всего. Моя тактическая задумка с ведением боя с дистанции, превышающей дальность эффективного автоматного огня, уже оправдала себя дважды. Хотя М4 с газовым поршнем я, пожалуй, придержу.

В самом пикапе обнаружился еще и дробовик, висевший в чехле прямо за спинкой переднего пассажирского сиденья, черный «Ремингтон-870» самого простого вида, но с удлиненным магазином на семь патронов, к нему с полсотни зарядов, картечь «три нуля» и пуля. Вот дробовик я себе точно оставлю, без вопросов. Ну и пистолет еще один был, «Глок-22» сорокового калибра, с тремя магазинами. В общем, сколько потерял, почти столько и нашел.

Убедился, что трубчатый магазин дробовика набит пулевыми патронами, затем положил ружье рядом с кроватью. Не торопясь застелил койку, потом пошел в темноватую и тесноватую ванную, встав под горячий душ. Нагреватель работал как зверь, гнал чуть ли не кипяток, так что воду пришлось долго настраивать по вкусу.

Как бы то ни было, а я здесь застреваю на какое-то время, до появления колонны от чужих. Последняя была всего неделю назад, так что ждать придется еще недели две или три, и надо пока обустраиваться. Завтра поеду в город, гляну, как там что, может, и будет смысл туда перебраться. А может, и нет – мне этот домик вполне даже нравится, запросы у меня не всегда большие, а только по обстоятельствам.

Машина вот только приметная, очень неплохо было бы ее поменять. Надо будет завтра у Бада поинтересоваться, как это все можно сделать. Бад, кстати, местный – как раньше владел ранчо, так и сейчас ранчером остался. А вот жена его из Монтаны, перебралась сюда потому, что Монтана теперь полностью «индейская территория». Не резервация, хоть резерваций здесь вокруг полно, как мне рассказали – тут и кроу, и восточные шошоны, и арапахо, – а именно что дикая земля, где закон один – право сильного. Не хватает нормальных людей, чтобы все заселить, вот и сбиваются в анклавы. В Вайоминге газ, нефть, пастбища, много рыбы и зверя, самое место, чтобы выживать, вот поэтому нормальные люди здесь в кучу и сбились. А все остальное пространство, пустое и страшное после прошедшего мора, оставлено людям плохим.

Койка оказалась скрипучей, но вполне мягкой, так что уснул я в ней почти сразу и спал без снов до самого утра, пока будильник не разбудил. Никто ночью не нападал, всякие твари в окна не ломились, хотя то, что до ближайшего соседа отсюда с милю примерно, меня немного напрягало. Но все равно уснул.

Без пяти восемь я был уже в баре, причем оказался первым посетителем.

– Яичницу? – спросил Эрни.

– Было бы здорово. С беконом?

– С беконом и колбаской. Годится? Или могу сделать оладьи.

– Лучше яичницу.

Я посмотрел на корзинку с яйцами, стоящую на полу за стойкой, и подумал, что это точно не с большой птицефермы, а из-под несушки. Все возвращается к основам. Когда Эрни разбросал по тарелке кружки глазуньи и я ее попробовал, понял, что не ошибся.

Бад появился, когда я с яичницей покончил и взялся за кофе с черничными маффинами, на удивление вкусными. Заодно увидел, кто их готовил: из кухни вышла невысокая женщина с длинными черными блестящими волосами, убранными в хвост, вежливо улыбнулась мне и вышла на улицу, вытирая руки о передник. Я еще задумался над тем, кто она – шошон или арапахо, например?

– Уже здесь? – спросил Бад, хлопнув меня по спине.

– Уже.

Он был один, без жены.

– Как тебе ночлег?

– Отлично, просто замечательно! – ответил я, ничуть не покривив душой. – Спасибо за гостеприимство.

– Если хочешь, можешь там и остановиться за доллар в сутки. Все равно дешевле мотеля будет, а до города отсюда рукой подать.

– Было бы здорово, спасибо.

– Не за что, – усмехнулся он. – Ты мог бы и вовсе бесплатное жилье найти, только там ни метана в баллонах не будет, ни света, пусть и от колмановских фонарей. Что думаешь пока делать?

– Не знаю, – пожал я плечами. – Взялся бы за какую-то работу, но кому нужен работник на две-три недели?

– Мне, например. – Он кивнул Эрни, поставившему перед ним стакан апельсинового сока. – На ранчо всегда нужны руки. У меня мили и мили ограды, и во многих местах она порушена. Если бы ты взялся за ремонт, то я бы платил по пять долларов в день. По четыре, если вычесть стоимость жилья.

– Я не против, – подумав, решил я. – Разве что сначала надо пройти через офис шерифа – я так понимаю, они собираются что-то там проверять.