Возлюбленная бессмертного. Метка убийцы Богов

И все же, почему это вызывало у него такие эмоции? Он же спасся, счастливо избежал приготовленной для него ловушки! И его самолюбие пострадать вроде не должно было.

И хотелось бы мне все объяснить своему сюзерену, сказать, что я люблю Кая и не пыталась никем из них манипулировать, но все же… да пусть думает обо мне, что хочет!

Возможно, именно Эндуру и его мнению обо мне я и была обязана своей новой репутацией роковой красавицы, коварной соблазнительницы, ловкой хищницы и отъявленной мошенницы — примерно такие слухи обо мне и ходили, как я узнала немного позже.

Где-то через неделю после нашего представления королю, я поймала на себе взгляд Кая, мне в нем почудилось что-то странное.

– Что случилось?

Парень какое-то время ничего не говорил, но потом все-таки ответил мне, тщательно взвешивая каждое слово:

– Поскольку ты крестьянка… король спросил меня, не буду ли я против, если он воспользуется своим… правом первой ночи, в качестве моего сюзерена.

Я какое-то время смотрела на Кая, приоткрыв рот от изумления:

– Не будешь ли ты против? Он решил, что ты можешь не быть против?!

– Он сформулировал этот вопрос в виде шутки и ни на чем не настаивал. Просто поинтересовался моим мнением. Может, решил, что я буду рад угодить ему таким способом. В этот раз я не привез ему даров… зато привез тебя.

– А ты что ему ответил?
– я все еще не могла прийти в себя от шока и удивления.

– Я с трудом удержался от того, чтобы врезать ему… но, к сожалению, такая роскошь нам сейчас не по карману, учитывая, что мы во всем от него зависим. Я ответил ему, что решать тебе, -его взгляд стал настороженным.

Традиция передавать право первой ночи наиболее знатным и уважаемым людям в стране, феодалам и королям, была связана с суеверным страхом мужчин перед первой кровью девственницы. К слову, если невесту в день свадьбы почтил своим визитом герцог и, тем более, король, это считалось очень лестным для обеих семей брачующихся. И все же, у меня не укладывалось в голове, как король посмел обратиться с такой просьбой к графу! Это правило касалось только крестьян, да и то применялось не повсеместно.

– А ничего, что я не девственница?
– вырвался у меня ну совершенно неуместный в данных обстоятельствах вопрос.

– Если хочешь, я спрошу у него об этом, -Кай холодно прищурил глаза.

Я взглянула на него спокойно и твердо:

– Не надо ничего спрашивать. Я не хочу спать с королем!

На его лице промелькнуло облегчение, но он явно так и не смог до конца прийти в себя:

– Уверена? А то ты так волновалась перед встречей с ним, так нервничала! Разве это не польстило тебе? Не показалось… соблазнительным?
– в его взгляде снова проскользнул холод.

– Может, ты уже успокоишься? Я не хочу спать ни с кем, кроме тебя! Не хочу, не хотела и никогда не захочу!
– так и набросилась я на него.

Кай вздохнул, окончательно приходя в чувство:

– Не знаю, Элия, мне кажется, не успокоюсь, пока мы с тобой не уедем отсюда. Все эти мужчины находят тебя привлекательной. И они продолжат проявлять неуважение к тебе.

– И ты будешь так реагировать на любого, кто найдет меня привлекательной? Или, может, начнешь, наконец, доверять мне?

– Я тебе доверяю, -Кай улыбнулся примирительно.

– Оно и видно.

Я легла в кровать и отвернулась в другую сторону от него.

Выходит, он по-прежнему будет ревновать меня, даже если я сама не буду давать ему для этого ни малейшего повода? От обиды у меня выступили слезы на глазах.

– Элия, прости меня, -Кай лег рядом, обнял меня, поцеловал мое плечо, -я обещаю тебе больше так не реагировать!

– Хорошо. Больше не оскорбляй меня так!
– я повернулась к нему.

– Наверное, я так и не поверил до конца, что такая девушка как ты, смогла меня полюбить, -сказал он совершенно безумную в моем представлении вещь, -и будто жду, что у тебя это вот-вот пройдет.

– Такая девушка как я?
– переспросила я в крайней степени изумления.

– Да, такая невероятная девушка как ты.

– А я все это время так же думала о тебе!

– И все еще думаешь, даже зная, что моя божественность — качество приобретенное, а не врожденное?
– Кай вглядывался мне в глаза, будто мой ответ на его вопрос был для него очень важен.

– Поверишь или нет, но твоя божественность к моим чувствам не имеет никакого отношения! Когда ты человек, мне наоборот становится проще, мне нравится, когда нас с тобой ничто не разделяет. И ты тоже самый невероятный парень в моей жизни, -я улыбнулась, произнося слово «парень», слишком простое, никогда по-настоящему ему не соответствовавшее, -ты самый забавный, самый остроумный, самый сильный, самый любящий, самый… родной! И ты сделал для меня столько, что мне с тобой вовек не расплатиться.

– Мне всегда казалось, что ты слишком благодарна мне, а ведь все, что я делал для тебя, я делал и для себя тоже. Можешь в этом не сомневаться! Я самым эгоистичным образом хочу, чтобы ты была счастлива!

Кай поцеловал меня, за поцелуем последовали другие ласки, и я сразу же забыла обо всем дурном. Как обычно, ссорились мы недолго, а помирились быстро.

И все же, я осознала, что то розово-медовое время прошло окончательно и больше уже не вернется. Такими беззаветно счастливыми, как в тот период нам никогда уже не стать. Мы продолжим бояться потерять друг друга, и этот страх не сможет не отравить наше счастье.

Но разве любовь обязана быть сплошным медом для влюбленных? Я слишком сильно люблю его. Я слишком уязвима. И я всегда знала, что в его власти меня уничтожить, вознести на небеса и ударить о землю так, что я вовек не смогу собрать свои останки.

Нет, я не буду думать об этом! Пока он со мной, я не буду думать об этом! Я отказываюсь в страхе ждать того, что никогда не случится, отказываюсь верить дурным предчувствиям!

Нет, я не склонюсь перед подводными чудовищами, существующими только в моем воображении!

Глава 18.1

Говорили, что когда-то королева была очень красива — изящная, хрупкая, нежная, она вошла в этот замок шестнадцатилетней принцессой Доры, небольшого, но воинственного королевства, соседствующего с нашим. И вроде как после свадьбы король по-настоящему полюбил ее. Трудно сказать, осталось ли что-то от этой любви через тридцать лет, во всяком случае, от былой красоты его жены мало что осталось.

Если король носил метку «Мудрый государь» (кстати, его уже сейчас называют Венсан IV Мудрый), то у королевы, как у иностранки, ее вообще не было, а к таким людям с Лиссанделии относятся с каким-то странным недоверием. Как будто от них можно ждать чего угодно. Это, конечно, всего лишь предрассудки, но почему-то в обществе ее величества мне и самой было некомфортно. А если бы она носила на груди татуировку «Королева», например, как часть фрейлин, носящих метку «Фрейлина», мне было бы легче? Ох уж эти глупые предубеждения!