Возлюбленная Калугина

— Не переходи черты, Калугин, — глаза Булатова угрожающе сузились.

— Я не боюсь перейти эту черту, Камиль, лишь перейдя её, рискуя зайти слишком далеко, можно выяснить как далеко можно зайти вообще.

— Ты хоть понимаешь от чего отказываешься? Смотри, как бы дорого заплатить за глупость не пришлось.

— Понимаю, а ещё знаю, что скупой платит дважды, тупой — трижды, а вот лох платит всегда. Власть заключена не у самого сильного, Камиль, а у того, кто правильно умеет употреблять свою силу. Я ни под кого не стану прогибаться, и я не ковровая дорожка, чтобы перед кем-то стелиться. Принципам своим я не изменю.

— Тебе ведь хорошо известно, что отрицательного ответа я не принимаю!

— А сейчас ты его примешь!

— Не связывайся со мной, Влад.

— Кажется, что я тебя не трогал. Это ты связываешься со мной. Так вот, Камиль, ты то же не связывайся со мной!

Камиль засмеялся.

— Ты ничего не попутал, Калугин? На кого ты шипишь? Ты вздумал угрожать мне?

— Пока лишь это предупреждение.

— Уверен, что силёнок хватит враждовать со мной?

— С тобой? — Влад ухмыльнулся, — бывают люди, Булатов, с которыми позорно даже враждовать, не говоря уже о том, чтобы с ними дружить.

— Очень жаль, что ты так думаешь.

— Неужели?

— Вместе мы могли бы неплохо заработать, Калугин. У тебя мозг работает в нужном направлении. Мне нужны в команде такие, как ты.

— Я тебе не шлюха, чтобы продаваться! И в таких, как ты я не нуждаюсь.

— У всех есть своя цена, Калугин. Назови свою? Знаешь, я готов выслушать твои условия. Никому не предлагал, а вот тебе предлагаю.

— Я польщён.

— Не сомневаюсь.

— Деньги, Камиль, — средство для людей умных и цель — для глупцов. Финансами надо управлять, а не служить им. У меня достаточно денег, большего мне не надо. Твоих денег — тем более.

— Ты серьёзно?

— Вполне. Или ты полагаешь, что каждый, уподобляясь тебе, стремится скрыть свою внутреннюю бедность за внешним богатством?

Камиль сделал решительный шаг к Владу.

— Убирайся из моего клуба, Камиль. Этого разговора между нами не было.

— Ты сам себе роешь яму, Калугин.

— А ты не думай об этом, даже яму я могу использовать, как фундамент, если пожелаю. Прочь пошёл!

Камиль пристально смотрел на Калугина.

— И ещё, — Влад очень близко подошёл к Камилю, — оставь Киру в покое.

— А то что?

— Ещё раз приблизишься к ней и я тебя убью.

Камиль лишь ухмыльнулся.

— Знаешь, Калугин, когда кто-то лижет мне подошвы, я прижимаю его ногой, прежде чем он начнёт кусаться. Но ты… ты не такой, и это мне в тебе нравится. В твоих глазах нет страха, который я обычно наблюдаю у тех, которых навещаю. Я не пойму, ты такой тупой, бесстрашный или совсем бессмертный? Ты кому угрожаешь?

— За Киру я тебя убью, Камиль, так и знай и мне плевать на то, кто там тебя боится или не боится. Я тебя давно знаю и прекрасно понимаю, что ты из себя представляешь.

— Кира единственная возможность заставить Жёсткого выбраться из норы, Калугин, ты это так же знаешь!

— Я не позволю использовать свою женщину в этих играх, Камиль.

— Отлично, тогда сам помоги мне найти Жёсткого, Калугин. Если согласишься, я не трону твою девку.

— Ты и так не тронешь её.

— Поразительная самоуверенность.

— Это не самоуверенность, Камиль. Я никогда не изменяю своим принципам. — Калугин устремил взгляд в тёмные глаза Камиля, — женщину свою трогать я тебе не позволю. Жёсткого помогать искать не стану. Работать вместе с тобой так же не буду. Деньги свои грязные засунь в… сам знаешь куда. Всё уяснил или повторить?

На скулах Камиля желваки заходили, кажется, что он был в ярости.

— Вот и чудненько, — добавил Влад. — По твоей физиономии вижу, что до тебя дошло. А теперь пошёл прочь, пока можешь.

— Ты ещё пожалеешь, Калугин. Дважды дружбу я не предлагаю.

— Это ты пожалеешь, если ещё раз сунешься на мою территорию. Дважды повторять не стану.

Когда Булатов ушёл, Владислав опустился на диван, имея теперь возможность всё обдумать. Он бросил взгляд на двери, к нему прошёл Артур, взгляд друга осуждал.

— Влад, что ему от тебя было надо?

— Жёсткий… Камиль просто готов носом землю рыть, чтобы отыскать гада. Булатов сейчас ослеплён жаждой мести. А ещё, он хотел, чтобы я с ни на одной стороне играл.

— Он же тебя не первый год знает, поверить не могу, что он даже предположить мог, что ты согласишься.

Владислав подошёл к Артуру.

— Меня не знаешь даже ты, Артур, а Камиль так тем более. Я сам себя, кажется, уже не знаю, — добавил Влад, выдохнув.

— Этот человек опасен, Влад. Какого чёрта ты с ним связываешься?

— А мне надо хвост поджать и трястись перед ним, так, Артур? Или принять его условия, переступив через себя? А, может, мне его грохнуть надо было? Только, Артур, именно эти принципы и отличают нас от таких, как он. Грязь — это его среда обитания, я там барахтаться не стану.

— При таком раскладе грохнет именно он тебя, Калугин. Его надо было сейчас взять, а не отпускать.

— И что дальше? Смысл? Взяли бы его и потом отпустили. Если брать — то лишь для того, чтобы грохнуть. Ты бы на такое пошёл? Я не желаю марать об него руки. По крайней мере, сейчас не желаю.

— Я поговорю о нём со Славой, Влад.

— Не думаю, что сверху нам дадут команду что-то предпринимать. У этого шакала везде свои руки.

— Тогда что?

— Посмотрим, Артур. Но знаю точно одно, если он посмеет тронуть Киру, я его убью и ни на что не посмотрю.

— Он на всё пойдёт, чтобы Жёсткого отыскать, Влад. Ты же это понимаешь.

— Мы найдём Жёсткого первыми, Артур, и тогда этот гад дерьмо собственное жрать будет за то, что сделал.

Артур лишь покачал головой.

— Переиграть Камиля будет тяжело Влад. Хотя бы потому, что тебя сдерживают хоть какие-то принципы, Калугин, а этого беса не сдерживает ничего, он по трупам к цели пойдёт, если понадобится. Кстати о трупах… Илью он завалил и надо с этим что-то решать.

Калугин пожал плечами.

— Есть возможность доказать, что его Камиль завалил? Проверь камеры, Артур. Не может быть, чтобы ничего на видео не попало. У меня в коридоре каждый угол просматривается.

— Уже проверил. На одной камере он засветился. Булатов совсем рехнулся, потому что, как понимаю, ему было плевать на то, что он засветится.