Возлюбленная Калугина

— А ты чего так испугался, мразь? Подойди, чего ты убегаешь.

— Не испугался, Калугин, убью тебя дурака, только вот ты мне ещё нужен живым.

Яр видел, что отчаяние придавало Владу сил, он готов был растерзать Камиля. И неважно, что Камиль крупнее и сильнее, ведь не то главное, сколько веса в боевом псе, а сколько в нём боевитости, и победит не тот у кого тело льва, а тот — у кого дух орла.

— Довольно! — крикнул Яр, бросив взгляд на синяк под глазом Калугина, — откуда тебе известно, Булатов, о том, что Жёсткий заставит Киру избавиться от ребёнка. Ещё и с точностью до часа знаешь, что туда прибыл врач?

Влад дёрнулся, но Яр бросил на него убийственный взгляд, давая понять тому, чтобы держал себя в руках.

Влад и сам уже понимал, что Булатов осведомлён о местонахождении Киры гораздо лучше, чем он полагал с самого начала. Необходимо выяснить, что ему известно и держать кулаки при себе.

— С Жёстким крутится мой человечек, Соколовский. Он мне докладывает о каждом шаге этой падали, — процедил Камиль, сплюнув на землю, облизав языком разбитую нижнюю губу.

— Чудненько, — процедил Яр, снова прицыкнув на Калугина, которого всё штормило кинуться в сторону Булатова. — Тогда почему ты ещё не взял Жёсткого? Ведь ты искал его, так упорно искал, а, когда отыскал стал медлить. Почему? Что за игры?

— Мне надо было, чтобы он забрал дочурку, — процедил Камиль, — я был уверен, что Калугин не сможет отстоять свою женщину.

— Это же ты, гнида, дал наводку Жёсткому, где Кира? — снова вскипел Влад, но Яр осадил его, схватив за локоть.

— А ты её не особо и прятал, Калугин. Но, если тебе от этого станет легче, то да. Это сделал я.

— Зачем?

Булатов хрипло засмеялся, приблизившись к Калугину. Влад стоял и не шевелился, испепеляя того взглядом.

— Зачем спрашиваешь! А жизнь, маленький, это как игра своей роли в кукольном театре. Нужно лишь держать нити в своих руках, не спутывать их, двигать ими по своей воле и самому решать, когда идти, а когда стоять, не позволять дергать за них другим, и тогда именно ты будешь править на сцене. Кира у Жёсткого, потому что так было нужно мне.

— Ты хотел надавить на меня через, Киру, мразь. Ты забираешь её у Жёсткого, а я за этот твой благородный поступок должен буду попахать на тебя! Ты не убил Жёсткого ещё лишь потому, что хотел через Киру дожать меня, а потом уже и Жёстким заняться, зная, что он уже никуда не денется.

— Мне всегда нравилась в тебе эта проницательность, Калугин. Ты зависим от меня. Я знаю, где находится твоя женщина, а ты нет. Неважно, какие мотивы и цели я преследую. Важно то, что я могу дать тебе то, что ты хочешь. Понятно, что не просто так.

Владислав молча смотрел на Булатова, обдумывая его слова. Это выражение, застывшее на лице друга, Ярославу очень не понравилось.

— Пока ты думаешь, Калугин, твою бабу за это время выпотрошат, вытащат из неё твой зародыш. Прими мои условия и я даю тебе слово, что через час твоя девка будет с тобой. А что я дальше буду делать с Жёстким, как и почему, тебя это не касается.

Воцарилось молчание, которое прервал звук телефонного звонка. Влад не сразу сообразил, что это ему звонят. Он достал телефон и ответил. Это был Артур, он сообщил Владу, что парни вычислили примерное место, где может прятаться Жёсткий.

Владислав повернулся спиной к Камилю и направился к машине. Камиль был удивлён, он был уверен, что Калугин примет его условие, но тот просто повернулся к нему спиной.

— Я должен понимать это как отказ, Калугин?

Влад остановился и повернулся к Камилю, держась за дверцу машины.

— Мне плевать, как ты это понимаешь. Ты же кукловод великий, очень умный и всезнающий, так что уж как-то да поймёшь.

— Интересно, что скажет тебе Кира, когда узнает, что ты мог спасти её ребёнка, но не сделал для этого ничего. Неужели гордость, через которую ты не можешь переступить, важнее жизни твоего ребёнка?

— Честь и гордость, Камиль, — важнее всего, когда-нибудь ты это поймёшь. Совершенство духа нельзя ни взять взаймы, ни купить, а если бы оно и продавалось, все равно, я думаю, не нашлось бы покупателя. И Кира меня поймёт, я знаю. Главное, чтобы она сама осталась жива, а дети… дети у нас с ней ещё будут. Кира дочь Владимира. Он не посмеет лишить её жизни.

— То есть, ты готов пожертвовать своим ребёнком, Калугин? — вот сейчас Камиль был удивлён, явно не рассчитывал на такой ответ Калугина.

— В жизни всегда приходится чем-то жертвовать, Камиль. Отрабатывая на тебя эту услугу, мне придётся переступить через себя, замараться и, возможно, стать причиной смерти определённого количества людей. Важнее ли жизнь одного нерождённого человека жизней других людей? Я не буду иметь с тобой никаких дел, не при каких обстоятельствах.

— Что же, ты принял для себя решения. Я так же принял своё решение, больше с подобным предложением я к тебе не обращусь, Калугин. — Камиль круто развернулся, по одному щелчку его пальцев двое его парней пошли следом за ним к машине.

Владислав сел за руль и, как только машина Булатова уехала, уронил голову на руль, обхватив его руками.

— Влад, ты правильно поступил, — услышал он голос Ярослава, — ни на какие условия этого человека соглашаться нельзя. Он потопит тебя.

— Ты прав, Соколовский, поехали.

— Артур адрес скинул?

— Да, он уже выехал к месту с парнями.

— Хорошо, поехали.

Приехав на место, Артур встретил Калугина и Яра.

— Показывай, Артур.

Артур ткнул в направлении весьма ничем непримечательного дома. Неброский забор средней высоты. Но здесь было тихо, не было ни одного охранника. Это весьма настораживало.

Мужчины приблизились к дому, толкнули калитку, она свободно открылась. Во дворе было пусто.

Владислав вопросительно посмотрел на Артура, но тот лишь пожал плечами, держа в руках оружие, двинулся в направлении дверей дома. Те оказались захлопнуты на какую-то простую щеколду, которую Артур без труда поломал.

Войдя в дом, Владислав осмотрелся. Одноэтажный, всего четыре или пять комнат или подобие комнат. Всё так простенько и вокруг угнетающая тишина.

— Обыщите здесь всё, под каждый камень загляните, — произнёс Влад, направляясь в одну из комнат.

Через тридцать минут мужчины вернулись к Владиславу.

— Здесь чисто, Влад, ни следа. Они здесь были, но, кажется, не так давно ушли. — Артур подал Владу тонкую кофточку. Влад узнал бы её из тысячи. Это была кофточка Киры.

— На сколько мы опоздали?

— Сложно сказать, Калугин, но, полагаю, что не на много.

— Куда он мог её повести, куда? Проклятье! — крикнул резко Владислав, подошёл к стене дома и с такой силой зарядил в неё кулаком, что сбил до крови костяшки пальцев. Отчаяние было невыносимым.