Возлюбленная Козаностра

Она протягивает мне диск с записью итальянского оперного певца. Я понимаю, что на нём, прежде чем Мардж успевает отчитаться:

— Элис звонила. Она разгадала шараду отца и спросила, где диск Лучиано. Теперь твоё имя не пострадает, брат.

— Частично ответ на твой вопрос нашёлся, мама, — цежу сквозь зубы. Думаю, что теперь Элис и без просмотра данной записи сложит оставшиеся два плюс два.

— Компромат был у нас дома? — отходит от шока мама. — Но как он попал сюда, Мардж? — брови на лице миссис Хайд ползут вверх, а глаза гневно сверкают. Придётся сестре долго рассказывать матери про тайный роман с Дэвидом Янгом, о котором кроме меня никто ничего не знал.

Я оставляю Мардж с мамой наедине. Им о многом пора поговорить. Надеюсь, миссис Хайд наконец-то поймёт, что её дочь давно выросла и не будет больше манипулировать ей.

Чёртов диск обжигает руки. Сломать бы его сразу или сжечь, но сначала я хочу посмотреть, что записано на нём. Закрываюсь от лишних глаз в комнате, ставлю серебристый кругляшок в дисковод, запускаю просмотр.

Да уж. Федералы по полной копали под Мендоса, Манчини и нашу семью. Поэтому Эрнесто стремился заполучить диск. Он собирался уничтожить улики против себя и не мог не воспользоваться шансом шантажировать меня. «Учитель» затеял собственную игру, надеясь дорваться до заветной высшей власти. Не удивлюсь, если Манчини, которые так импонируют матери тоже разыскивают компромат с той же целью.

Вот же чёрт! А этот фрагмент самый интересный. Кто-то записал мою последнюю встречу с Дэвидом на юбилее его сослуживца. Получается, что помимо почившего Отрешённого и его напарника существует ещё одно осведомлённое лицо. Твою же! Я оставил в канадском доме шкатулку с единственным изумрудным запонком. Надеюсь, что Аманда ничего не рассказывала Элис про неизвестного, за которым она так пристально следила на банкете.

Элис.

— Мардж, возьми же трубку! — произношу вслух на двадцатом пятом гудке, раздающимся на том конце провода. Где и что делает сейчас подруга — большой вопрос. Пауза повисает на несколько секунд в воздухе и, хвала небесам! Подруга произносит сонным голосом: — Да! Кто это?

— Элис, Мардж. Ты спишь? Пять часов, почти вечер, просыпайся!

— Хочешь поделиться подробностями медового месяца? — хихикает Мардж. — Подруга, я вся во внимании.

— Не иронизируй, Мардж! — строго обрываю её. — Повеселимся как-нибудь потом. Кажется, ты очень долго что-то искала.

— О чём ты? — тон Мардж вдруг становится серьёзным.

— О фотографиях, что передал мне Санни. Скажешь, что не просила его порыться в моём альбоме, и он случайно приехал на венчание? Ты ведь хотела, чтобы я разгадала головоломку. Вот я и задумалась, а почему именно фото с твоим изображением?

— И как, есть результаты? — оживляется она.

— Вспомни день, когда папа подарил тебе музыкальный диск.

— Какой? — Мардж явно тупит.

— Тебе видней, какой. На одном снимке вы запечатлены довольно в нескромную обнимку. Часть пластиковой упаковки торчит у тебя из кармана плаща. Вспоминаешь этот день?

— Это был мой день рождения, — сознаётся подруга. — Откуда ты знаешь, что это то, что надо?

— Потому что папа никогда не слушал музыкальные диски. Не смотрел романтические фильмы и не приносил домой подарки, купленные для любовницы. Продолжать?

— Нет, — глухо отвечает Мардж.

— Тогда слушай внимательно. Я видела, как отец прятал в маленький красный пакет этот предмет.

— Хватит, Элис! Я поняла о чём идёт речь! — обрывает меня Мардж. — Прости, подруга. Я перезвоню тебе позже.

Мой отец был очень умным человеком. Надо отдать должное его памяти. Он знал, что его уберут после провальной операции. Подарить бесценную улику Мардж — гениальная идея. Только кого он до последнего покрывал?

Я в последний раз рассматриваю фотографии, а затем рву их на мелкие клочки и смываю в канализацию. Нет теперь подсказки, и от этого становится почему-то легко. Очень хочется отдохнуть, так как день оказался насыщенным. Марио уже суетится в гостиной, включает любимый спортивный канал, когда я выхожу из уборной.

— Миссис Хайд! — зовёт Марио, а мне непривычно слышать новое имя. — Матч начинается. Не хотите посмотреть? У меня здесь годовые запасы чипсов и пива.

— Спасибо, Марио, я лучше прилягу. Ты все двери закрыл?

— Закрыл и капканы поставил, — шутит телохранитель и плюхается в кресло. Я же поднимаюсь в тихую обитель.

Вечерами в доме прохладно. Я открываю стенной шкаф, чтобы достать тёплое одеяло. Оно лежит на самой верхней полке. Отрывать Марио от просмотра матча — не лучший вариант. Беру стул, встаю на него, тянусь за одеялом и неудачно пошатываюсь на гладкой поверхности. Одеяло летит на пол вместе с другими вещами. Характерный глухой звук раздаётся от удара об пол какой-то коробки. Это маленькая деревянная шкатулка. Её содержимое катится под кровать, мерцает золотистым отблеском в приглушённом свете ламп. Закатившийся к стене предмет, явно ювелирное изделие. Приходится залезть под кровать. Я дотрагиваюсь до маленькой запонки, и тут же услужливая память подбрасывает картинку. Эрнесто крепче сжимает в кулаке блестящий предмет. А дальше воспоминания прорываются как кадры в киноленте.

«Гарантия у тебя в руке Мендоса».

«Он стоял спиной, а когда Дэвид заметил, что я приближаюсь к ним, мужчина быстро ушёл. Ничего примечательно с виду вроде бы не было. Зато я запомнила золотые запонки на манжетах дорогой рубашки того человека. В окружении твоего отца, я никогда не видела его раньше».

«Так что были за запонки?»

«Они были квадратные, с тёмно-зелёными драгоценными камнями, а поверх камней на них был затейливый узор в виде нескольких ромбов».

Со спёртым от волнения дыханием я вылезаю из-под кровати. На несколько секунд закрываю глаза и глубоко вдыхаю, прежде чем открываю кулак и веки. Пульс барабанной дробью отдаёт в висках, когда я вижу золотую запонку с драгоценным изумрудом, инкрустированным затейливым ромбом.

«Потому что он слишком зависим. Элис, есть вещи, которые лучше порой не знать», — прокручивает следующее воспоминание память.

Так вот что передал Брендон Эрнесто. Гарантию сохранения какого-то секрета и оказание взаимной услуги в обмен на жизнь. Мне требуется ещё долгая минута, чтобы осознать фразу Санни, произнесённую в день моего ухода из городской клиники Нью-Йорка:

«Высший круг Козаностра оказался в наших руках!»

— Тот, кто всегда находится в тени. Главный мозг, — отвечаю непроизвольно вслух невидимому Санни и слёзы крупными каплями катятся по щекам.

«Никто и предположить не мог, что с нами случится несчастье. Знаешь, эта пуля ведь не Бэну предназначалась», — «контрольным» выстрелом добивает всплывающая фраза, произнесённая Мардж.

Так вот кого прикрывал отец. Так вот какую тайну ревностно охраняли члены семьи Хайд. Я вышла замуж за недосягаемого лидера Козаностра, и пуля, попавшая в Бэна, предназначалась Брендону.

Глава 38

Элис.

Целый день голова гудит и ноет спина. Дурацкие воспоминания преследуют меня три дня. Хочется забыться, но некуда деться. Поэтому вкалываю за троих в инновационной семейной клинике. Нагрузка, которую я себе обеспечила, беспокоит некоторых новых коллег. Меня же работа отвлекает от негативных мыслей. Одна из них не даёт покоя ни днём, ни ночью. Я не знаю, как реагировать на Брендона при встрече. По телефону с ним проще общаться и гораздо легче изображать несведущую жену. Впервые я боюсь, что не сдержусь и проговорюсь, что знаю его тайну. Мой муж изменил расписание рабочего графика и вернётся в Ванкувер в субботу. Послезавтра. При мысли о его скором приезде наступает внутренний мандраж, но я гоню прочь дискомфортное состояние. У меня пока есть в запасе два дня, чтобы разобраться в зародившихся противоречивых чувствах и понять, как действовать дальше.