Возлюбленная воина

Кристина судорожно всхлипнула, из глаз покатились слезы.

— Ох, Тор, мне так жаль.

Он пожал плечами.

— Все это было давно.

Но Кристина больше не обманывалась на его счет. Ее муж до сих пор нес тяжесть воспоминаний о том страшном дне. Именно потому он был сдержан. Замкнут. И всегда один. Ее сердце переполнилось жалостью к маленькому мальчику, видевшему, как убили его родителей и почти уничтожили клан. Он уже тогда взвалил на свои плечи почти непосильную ношу — возродить его.

— И ты остался собирать обломки.

— Я же вождь.

Этим было все сказано.

— Но ведь тебе было только десять лет, — возразила Кристина. — Это слишком большая ответственность для любого человека, не говоря уже о ребенке.

Детство ее мужа окончилось слишком рано.

— Я справился.

Она вложила руку в его ладонь.

— И хорошо справился. Твоему клану повезло: у него замечательный вождь.

Все же Тормод Маклауд был удивительным человеком. Кристина всегда это знала, но, услышав, через что ему пришлось пройти, стала гордиться им еще больше. И преисполнилась еще большей уверенности, что после многих лет беззаветной преданности клану он заслужил немного счастья для себя лично.

Не приходилось сомневаться, что пока она больше ничего не добьется. Впрочем, то, что муж все же немного приоткрылся перед ней, было несомненным достижением, почти чудом. Кристине очень хотелось обнять его, привлечь к себе. Она обожала этого человека! Но мир создавался не в один день. Вот и ее муж не может измениться сразу и окончательно.

— Знаешь, мне действительно очень жаль, — сказала она. — Я настолько стремилась к тому, чтобы ты мне доверился, что не вполне понимала, чего требую. Мне действительно очень хочется, чтобы ты мне доверился, но теперь я по крайней мере понимаю, почему ты не можешь этого сделать.

— Я стараюсь защитить тебя, Кристина, а не причинить боль.

— Знаю.

— Я не хочу, чтобы ты вмешивалась, только потому, что это очень опасно. Ты мне веришь?

Она кивнула, хотя и предпочла бы, чтобы доверие было обоюдным.

Тор, казалось, о чем-то напряженно размышлял. Заговорил он очень напряженно, осторожно, тщательно выбирая слова.

— Хочу предложить компромисс.

Глаза Кристины округлились в изумлении.

— Компромисс? Я думала, ты и слова такого не знаешь.

Муж метнул на нее взгляд, полный досады.

— Я не слишком часто его употребляю. Но для тебя готов сделать исключение.

Он поддразнивает ее! Кристина не могла поверить своим ушам.

— Для меня это большая честь, — сообщила она и даже сделала попытку поклониться.

Тор усмехнулся, и ей показалось, что сквозь плотные облака пробился яркий солнечный лучик. Его лицо волшебным образом изменилось, стало моложе.

— Сколько тебе лет? — спросила она.

— Тридцать один год, — удивленно ответил он и прокашлявшись сказал: — Если ты согласишься с тем, что я не все могу тебе сказать, тогда я попытаюсь быть более…

Он явно испытывал трудности с подбором слов.

— Откровенным, — подсказала она, с трудом сдерживая улыбку.

У Тора дернулся уголок губ. При некотором воображении это можно было принять за кривую усмешку.

— Да, более откровенным.

Кристина улыбнулась.

— Хорошо.

Этого ей было достаточно. Пока.

Тор убрал волосы, упавшие налицо жены, и смотрел на нее так долго, что она заворочалась и покраснела.

— Я, наверное, выгляжу ужасно, — сказала она.

— Ты выглядишь настоящей красавицей.

Простые слова удивили ее силой искренности. На душе стало теплее. Ей, конечно, и раньше приходилось слышать подобные утверждения, но она не обращала на них внимания.

— Ты никогда этого не говорил.

Муж явно удивился.

— Разве? Зато я думал об этом бессчетное количество раз.

— Я, знаешь ли, пока не слишком хорошо читаю мысли.

Тор засмеялся, и Кристине показалось, что ничего лучшего она в жизни не слышала. Об этом она давно мечтала. Жаль, что нельзя остановить время.

Смех стих, глаза мужчины и женщины встретились.

Воздух между ними заискрился. Кристину бросило в жар, причем вовсе не из-за лихорадки. Она так давно не видела мужа. Ее тело жаждало его так же, как еды, воды, воздуха.

Тор наклонился. У Кристины даже дыхание перехватило от предвкушения. Но вместо ожидаемого поцелуя она почувствовала, как его сухие губы прижались к ее лбу.

— Тебе необходим отдых, — сказал он.

— Я чувствую себя прекрасно, — заспорила Кристина тоном капризного ребенка, у которого отобрали любимую игрушку.

Но скорее можно было уговорить каменную скалу.

— Я вернусь узнать, как ты себя чувствуешь, позже. Отдыхай. Я пошлю к тебе Мейри.

— В этом нет необходимости.

Но дверь уже захлопнулась за ним.

Глава 21

Тор вернулся в замок поздно вечером. Он провел много времени у постели жены и, убедившись, что ей лучше, занялся делами, которые больше невозможно было откладывать.

Он не мог припомнить, когда еще так долго пренебрегал исполнением своих обязанностей. Но кроме необходимости вычислить возможного лазутчика среди своих людей, он получил от Макдоналда тревожный приказ приступить к действиям. Это могло нарушить с таким трудом достигнутое в команде равновесие, но выхода не было.

Между прочим, останься он в комнате жены еще хотя бы минуту, то вполне мог забыть, как ей плохо, и наглядно показать, как сильно она его испугала.

Момент, когда она рухнула на землю без чувств, был не из тех, которые ему хотелось бы вспоминать. Сначала ему показалось, что Кристина умерла. Он смог дышать, только убедившись, что ее сердце бьется. Страх слегка уменьшился, когда ее осмотрела знахарка и сказала, что это лихорадка.

Тор никогда не испытывал подобных чувств. Ему хотелось защищать ее, оберегать, лелеять. Обеспечение безопасности жены — долг любого мужа. Но то, что он чувствовал, было превыше долга. Что-то в этой женщине притягивало его, не давало покоя. Она была мягкой, доброй, сострадательной, имела острый ум и обладала способностью заразительно радоваться жизни. Вместе с тем в ней была глубина и сила духа, которых он сначала не заметил. Она возражала ему, бросала вызов… и заботилась о нем.

Эта женщина была воплощением нежности для человека, не знавшего в жизни ничего, кроме борьбы. И как бы он ни пытался, держать ее на расстоянии не получалось.