Возлюбленный враг

Вальтер сдержанно улыбнулся:

— Могу вас заверить фройляйн, с документами у шпионов обычно полный порядок. А вот ваше великолепное знание языка может кого-то насторожить.

— Я ведь уже объясняла, моя учительница была этническая немка, ее предки жили в Поволжье, а потом были сосланы в Сибирь.

— Как сосланы? За что?

Хватило же ума поднять такую неловкую тему! Пришлось выкручиваться:

— Это случилось еще при царе, кажется, я не знаю нюансов. Но у нас в классе были две немецких фамилии: Шульце и Греб. Мы дружили, общались, ходили друг к другу в гости. Никаких разногласий, нам всего хватало. И я с удовольствием учила немецкий, наверно, у меня призвание к языкам.

Господи! Неужели я еще должна перед ним оправдываться, выглядит как форменное кокетство, самой противно до зубовного скрежета. Я переключилась на Франца:

— Скажи, а как называется кораблик, который тебе сделал Отто?

Глаза мальчика загорелись, он немедленно ожил и раскрыл мне все свои планы:

— Я еще думаю об этом. Я хотел назвать его «Арабелла», как у капитана Блада или «Испаньола», как у Стивенсона. О, когда вырасту, непременно отправлюсь в плавание! И даже Грау возьму с собой, когда у него бывает хорошее настроение, он рассказывает всякие морские истории, - он их знает великое множество - про индейцев и пиратов! Я буду капитан, а Отто - первый помощник, мы уже решили.

— Я думаю, к тому времени, когда ты станешь капитаном - твой Отто превратится в одноногого Сильвера, - тихонько съязвила я.

— Не дождешься!

Блондин, оказывается, все слышал. Вальтер бросил на него пристальный взгляд, но промолчал. А я решила, что они больше похожи на родственников, чем на начальника и подчиненного. Францу, видимо, очень нравилась морская тема:

— Милая Ася, мы и тебя с собой возьмем в путешествие!

— Непременно, у меня настоящий нюх на клады, мы обязательно что-нибудь ценное с тобой откопаем «и кого-нибудь при этом закопаем...»

Я посмотрела на Блондина с насмешкой, все происходящее вдруг стало мне напоминать спектакль, до того показалось нереальным.

Ну, скажите, как это возможно - готовиться ко дню Победы в Тюмени и очутиться Бог знает за сколько верст и дней в далеком прошлом? А может, помимо знания языка я и другими полезными навыками обладаю, может, я теперь неуязвима и бессмертна?

Я прямо спросила Вальтера:

— Как вы думаете, будет война?

На его лице ни один мускул не дрогнул.

— Война? С кем?

— Нападет Германия на Советский Союз? Вы ведь уже всю Европу себе захапали, может, вам мало? Может, вы теперь хотите, как Наполеон, Москву покорить?

Повисло тяжелое молчание, я уже ничего не боялась, но меня отчего-то нервно подтрясывало. А потом увидела, что глаза Блондина стали огромные как блюдца, и он на меня заорал:

— Чертова русская сука!

Мой язык ответил быстрее, чем я сама от себя могла ожидать:

— А ты… ты - пес бешеный немецкий! Тебя нельзя к детям подпускать.

— Твое счастье, что я не бью женщин!

— Не научили пока, да? Погоди, война еще не началась…

— Правильно говорил Ницше: «Идешь к женщине - не забудь плетку!»

— Верно. Чтоб она тебя могла ей отхлестать. Это Ницше еще Лу Саломе ответила, запрягая старого философа в повозку для фотоснимка.

— Хватит!

Вальтер поднялся и в упор строго глянул на Отто, я же отвернулась к побелевшему Францу.

— Ничего, ничего, не волнуйся - это репетиция сценки из одной книжки про разбойников… это… это из Шиллера. Я тебе объясню потом. У Отто отлично получается, хоть в кино снимай. К тому же он такой красавчик, главная роль обеспечена. А из тебя бы вышел шикарный Джим Хокинс из «Острова сокровищ», вот только научишься ходить…

Меня тут же перебил Вальтер:

— Не стоит его обнадеживать, болезнь неизлечима.

— Как вы можете так говорить! У мальчика должна быть надежда, он еще молод, а медицина не стоит на месте.

— Ваши сказки сделают из него тряпку.

— А вам нужен спартанец? Истинный ариец? Так надо было раньше начинать - мальчик безнадежно упущен! Он вырос на добрых человечных книгах, имеет правильное представление о добре и зле, он разбирается в людях. Теперь его сложно будет превратить в бездушного робота, который сам думать не умеет, а только приказы исполняет. «Солдат всегда здоров, солдат на все готов, и пыль как из ковров, он выбивает из дорог...»

Я даже хотела вскинуть руку в типичном приветствии, но решила, что будет перебор, потому что за мои слова меня уже можно к стенке поставить. Только у Вальтера, очевидно, на меня были другие планы, я в тот момент и представить себе не могла, какие именно.

Он вынул из кармана бумажник, кинул на стол несколько ассигнаций и кивнул служащему кафе, который все это время стоял неподалеку с полотенцем в руках, не сводя с нас любезного взгляда.

— Мы уезжаем!

Отто взял мальчика на руки и понес к машине, а я замешкалась. Я категорически не хотела идти следом и вообще приближаться к их гламурному лимузину. Франца, конечно, жалко, но чем я могу ему помочь?

— Спасибо, что подвезли, дождусь машину своего знакомого, он должен скоро подъехать, я буду ждать возле дороги, здесь рядом, и он остановится… полагаю, будет уже скоро.

Вальтер снисходительно улыбнулся:

— Вы поедете с нами, Ася! Вы нужны моему сыну, я давно не видел его таким радостным. К тому же вам требуются документы, при любой проверке вас отправят в особое ведомство и церемониться уже не будут, а я могу помочь. Ваш родственник не внушает доверия, вы для него - обуза, он вас просто сдаст гестапо. Разве вы этого хотите?

Я потерла рукой лоб, отказываясь верить в происходящее:

— Какой-то дурной сон.

— Грау тоже часто снятся плохие сны. Он пьет успокоительные препараты.

— Они ему жизненно необходимы - это заметно! Как вы можете оставлять с ним мальчика? По- моему, Отто надо срочно изолировать от ребенка.

— Теперь, когда рядом будете вы, я совершенно спокоен за Франца.

— Как это - буду рядом?

Я не могла взять в толк, что он только что сказал, разве можно отнестись серьезно?

— Я предлагаю вам место Kindermadchen - няни при мальчике. И вы должны согласиться, Ася. Это лучшее, что могло с вами здесь случится, уж можете мне поверить, тем более в свете ближайших событий…

При этих словах Вальтер плотоядно улыбнулся и посмотрел вверх на чистое голубое небо - ни единой тучки. Я поняла, что он имеет в виду, он не может не знать о готовящемся вторжении, остался всего месяц, полным ходом идет подготовка, к советской границе стягиваются войска вермахта и разнообразная техника.