Возмездие Мары Дайер

— Как вас зовут?

— Имя несет в себе силу. Это четвертый вопрос, а мы договаривались о трех, но, из практичных целей, я отвечу. Можешь звать меня Профессор. А теперь, начнем.

Большинство дней профессор рассказывал мне о мироздании и о людях. Какие страны жили в мире, какие города воевали. Он обучил меня истории мира и вселенной, математике и науке. Но периодически мы занимались чем-то другим. Он играл со мной в карты, и не так, как тетя Сара. Я никогда не понимала правила игры. Он просил меня снять колоду, а затем раскладывал карты со странными номерами и картинками. Иногда давал мне разные предметы, как перья или камни, а один раз даже меч, который достал из своей трости, и просил меня написать истории о них. Иной раз он выдумывал мне проблемы и спрашивал, как бы я их решила. Мужчина никогда не отвечал на поставленные вопросы о вещах и картах или хотя бы об их предназначении. Просто говорил, что я исчерпала свои три вопроса впустую. В будущем я буду более осторожной. В такие дни я ненавидела его.

Все остальное время я была куклой для развлечения тети Сары: меня одевали, со мной играли. Моя собственная кукла была спрятана, но не забыта, в сундуке под кроватью. Я смутно помнила прошлое — дни, проведенные с сестрой под палящим солнцем, или ночи с дядей, когда он показывал мне звезды. Я стала домашним животным, как Дэш — фоксхаунд покойного господина Шоу, которого отправили в крыло прислуги с тех пор, как он проникся ко мне мгновенной неприязнью.

Я наблюдала, как менялось мое отражение в зеркале над мраморным камином, одновременно со временами года за окном. В саду зацвели розы, во мне зацвела женщина. После целого года скорби по мужу, тетя Сара заговорила о представлении меня обществу, чтобы начать поиски подходящей для меня пары.

Она и слышать не хотела, что самые влиятельные семьи Лондона не воспримут меня всерьез из-за цвета кожи или отсутствия семьи и собственности.

— Ты достаточно красива, и у тебя миловидное личико! С твоими-то полными губами и чернильными волосами… а глаза, они такие экзотические! Ты редкая красавица, Мара, и я гарантирую тебе величайшее приданное — да любой мужчина будет настоящим счастливчиком, если ты выберешь его. — Она поддела медальон с волосами мужа, висевший вокруг шеи.

Но профессор не поддержал эту идею. Вообще-то, он негативно реагировал на любое упоминание замужества или моего выхода в свет. Тетя Сара не была кроткой женщиной, но профессор был достаточно убедителен, чтобы уговорить отложить на время ее планы. Но от женитьбы ее было не отговорить.

Я сказала ему, что не против. Я видела леди и джентльменов в паре, мило сидевших в Гайд-парке. Почему не я? Естественно, я не осмеливалась так ему ответить. Он и сам был не женат. Профессор не верил в природность жизни с одним человеком. «Животные не находят себе пару на всю жизнь, а мы животные, кем бы там мы не притворялись», — любил он поговаривать.

Но меня все равно представили обществу и обручили шестью месяцами позже. Мой жених был милым и скромным, и он любил меня. Наша помолвка длилась три месяца. В ночь нашей свадьбы, прямо перед рассветом, он умер.

25

Глаза Джейми округлились, когда он увидел нас со Стеллой. Я была слишком слабой, чтобы стоять самостоятельно. Девушка перебила его прежде, чем он успел хоть что-либо спросить.

— Маре плохо, ты за рулем. — Она кинула ему ключи и помогла мне сесть на заднее сидение.

Я была благодарна за помощь, но в то же время чувствовала отвращение к себе. Хотя, я даже не могла найти в себе нужно количество ненависти. Была слишком усталой, слишком напуганной, слишком больной, чтобы сделать что-либо еще, кроме как упасть на сидение и закрыть глаза.

Через час мы доехали до Саванны, паркуясь у отеля неподалеку от трассы.

Получив ключи, Стелла сказала Джейми:

— Мне нужно поговорить с Марой. Не жди нас.

— А нельзя это перенести на попозже? — спросила я. — Мне нужно в туалет.

На самом деле нет, но я не хотела обсуждать случившееся. Только спать. Крепко. В мягкой постельке.

— Ты же только что ходила! — воскликнул Джейми.

Я гневно окинула его взглядом, и он вручил мне ключи от номера.

Стелла последовала за мной, но я тут же исчезла в ванной и включила кран, чтобы скрыть факт, что я не писала. Вскоре снаружи послышались голоса — Джейми тоже зачем-то зашел к нам. Черт!

Дождавшись момента, когда я уже не могла прятаться, я помыла лицо, сделала пару глубоких вдохов и открыла дверь.

— Мой ключ не работает, — сказал Джейми и переглянулся с меня на Стеллу. — Э-э, я что-то прерываю?

— Да, — сказала Стелла, когда я сказала: — Нет.

— Мы должны поговорить об этом, Мара.

Вот теперь я разозлилась.

— Не о чем разговаривать!

— У Мары трехнедельная задержка, — сказала она Джейми.

— Как неловко-то, — пробормотал парень, пятясь к двери. — Я, э, пойду… куда-нибудь.

— Нельзя это игнорировать, особенно если…

— Я не беременна! — сказала я, отвечая на вопрос, который она в конце концов бы задала.

Девушка подняла брови.

— У тебя частые головокружения. Смена настроения. — Она начала загибать пальцы. — Тошнота…

— Джейми тоже тошнит. Нас всех тошнит, черт побери! И у всех частая смена настроения!

— Не как у тебя, — сказала Стелла. — Когда я впервые… когда я впервые заметила, что со мной что-то не так, и начала слышать голоса, я посчитала себя сумасшедшей. Я не знала, что происходит, лишь понимала, что это ненормально. Была в постоянном недоумении: мое тело казалось странным, будто оно принадлежало кому-то другому. Мне стало легче, только когда я перестала есть. Но затем я стала пить лекарства. И они помогали. Я перестала слышать голоса. Снова начала есть. И даже в худшие моменты — а они были довольно ужасны — я не была похожа на тебя.

Я знала, что она думает о том, что я сделала с доктор Кэллс. С Вэйном. С мистером Эрнстом.

Мне было нечего ответить.

— Я не беременна, Стелла. Я девственница! Господи.

— Насколько ты знаешь, — пробормотала она.

— И что это было? — резко поинтересовалась я.

— Насколько ты знаешь! — громче повторила она. — Ты была без сознания в «Горизонте», как и все мы. Над нами проводили все виды тестов. Что, если…

Нет.

— Нет, Стелла.

— Но что, если…

— Ноя там не было, — перебил Джейми.

— Был в какой-то момент. Но что, если…

Нет.

Стелла сглотнула:

— Что, если он не от Ноя?

Казалось, будто ее слова вытянули весь воздух из комнаты. Один взгляд на Джейми и стало понятно, что он чувствует то же самое.

Я не могла говорить, только головой качать.

— Точно не узнаешь, пока не сделаешь тест, — сказала девушка.

Я не могла поверить, что мы ведем подобный разговор. Как мы к этому пришли? Я покопалась в голове, отчаянно пытаясь найти любое воспоминание, которое могло бы мне помочь ответить на вопрос. Я заставила себя задуматься о «Горизонте». Со мной творили ужасные вещи. Но какие?

Стелла наверняка ошибалась. Я чувствовала тошноту. Меня сейчас стошнит! Я прикрыла рот и кинулась в ванную, едва успевая к туалету.

Я согнулась на плиточном полу, мое тело дрожало и потело. Кто-то положил мне руку на голову и смахнул влажные волосы.

— Пока все еще рано, — нежно сказала Стелла. — Ты могла бы сделать аборт.

Меня снова вырвало.

— Ты должна знать точно, Мара. Так или иначе.

— О Боже, — простонала я.

Когда в моем животе ничего не осталось, я встала и умыла лицо. Почистила зубы. Попрощалась на ночь с ребятами. Мой голос звучал как у робота. Инопланетянина. Будто говорила вообще не я, что уже перестало меня удивлять. Мое тело больше не казалось моим. Иногда я делала вещи, которые не желала делать, или говорила что-то против воли. Иногда мне хотелось плакать без причины или накричать на дорогих мне людей. Я так долго волновалась, что потеряю разум, но сейчас я теряла тело. Я стала незнакомкой.