Возмездие

Широкая река, вольно раскинувшаяся между двух застроенных высотками берегов, вгоняла Велимира в неописуемый восторг. Забитый кораблями фарватер, басовитые гудки кораблей и барж, тонкие и пронзительные свистки лоцманских катеров, крики чаек сплетались в единую картину бурлящей жизни, не ту, к которой привык в Петербурге, а к которой у молодого княжича вдруг появилось стремление. Захотелось самому попробовать, а каково это — двигаться вперед без поддержки отца, рода, клана? Понятно, что свобода поступков и решений — всего лишь видимость, будоражащая мысли и желания. Но не зря же князь Шереметев оставил его здесь учиться новым возможностям! Никита Назаров в одиночку справляется, постепенно становясь значимой фигурой в дворянской среде. А он, Велимир, не сможет, что ли?

Младший Шереметев пришел в себя, услышав, что его окликают. Федор Егорович с затаённой усмешкой, старательно спрятанной в гусарские усы, поинтересовался:

— Как думаете, Велимир Васильевич, продление сроков по ограниченной проводке сильно разозлит конкурентов Шереметевых?

Княжич скользнул взглядом на возвышающиеся вдоль берега бетонные сваи, суету рабочих, связывающих металлическую арматуру по периметру заливаемых площадок, снующих грузовиков с бутовым камнем. Глаз радовал стремительно изменяющийся ландшафт. Несколько дней назад закончили работу специальные драги, углубившие русло на несколько километров вдоль берега, чтобы в будущем к терминалу могли подходить баржи и контейнеровозы.

— Отец еще не дал мне карт-бланш, — чуть смутившись от того, что он не имеет решающего слова, признался Велимир. — Но и так видно, что объем работ подразумевает подобную схему сокращённого прохождения судов по фарватеру. Казанские князья уже ропщут, ждите в гости, Федор Егорович.

— Ждём, — кивнул боярин, с видимым удовольствием посматривая на кипящую внизу работу. Потом притопнул ногой. — Здесь придётся срыть часть берега для расширения подъездных путей. Иначе захлебнёмся.

— А что Полежаев говорит? — Велимир кивнул на маячившую возле одной из бетонируемых площадок фигуру архитектора.

— Так он и предложил, — хмыкнул Милославский. — Прикинул трудности с логистикой и выдвинул идею шестиполосного подъезда. В принципе, мы закладывали подобную опцию в самом первом проекте.

— Я не возражаю, — пожал плечами княжич. Всё равно окончательный вердикт вынесет отец. — У меня мысль одна появилась. Возможно, не к месту, или преждевременная…

— Смелее, Велимир Васильевич, — подбодрил его боярин, радуясь, что, наконец-то, растормошил безразличного ко всему княжича. Словно душой и мыслями находится где-то в иных далях. Даже на Анечку с прохладцей смотрит, хоть и старается показать свою учтивость. Лучше бы князь Шереметев и не делал намеков на родство. Зачем дочери муж, у которого в сердце нет и намека на ответные чувства?

— Как вы смотрите на постройку яхт-клуба? — Велимир ткнул пальцем куда-то в сторону заросшего бурьяном и диким кустарником холма, из-за которого подъезды к берегу были существенно затруднены. Хорошо, Гончарова согласилась отдать землю, упертая старуха. — Отделим причалы бетонным пирсом, возведём стоянки для речных яхт, лодок, водных мотоциклов. Смотрите, как удобно изогнут берег.

— Боюсь, местное население негативно воспримет идею, — усмехнулся Милославский, оценив идею. Ему захотелось проверить, насколько твердо будет отстаивать молодой княжич проект.

— Почему же?

— Дикий пляж — самое популярное место жителей правобережного Симбирска. Сами видите, сколько народу здесь сейчас. Пикники, шашлыки, пиво-водка, купание в тёплой воде.

— Создадим зону отдыха для малоимущих, а те, кто побогаче, будут только рады комфорту. А вон те острова посреди Волги создают естественное ограждение от проходящих мимо судов, — размышлял Велимир. — Разве приятно видеть захламленный берег? Дадим работу десяткам людей — уже плюс.

— Попробовать можно, но только на другом берегу, — кивнул Федор Егорович, принимая аргументы княжича. — Видите заливчик, вон тот, чуть ли не напротив нас?

— Да, но там будут проблемы с покупкой земли.

— Не такие, как с Гончаровой, — улыбнулся Милославский. — Скажу брату, чтобы начал зондировать почву на предмет покупки. С градоначальником, думаю, договоримся. Но нужны деньги. Сможете убедить отца?

— Смогу, — уверенно ответил Велимир и неожиданно для боярина поинтересовался: — Позволено ли мне будет пригласить Анну Федоровну сегодня вечером куда-нибудь отдохнуть?

— С чего бы вдруг ваша холодность дала трещину? — хмыкнул довольный собеседник. — С момента приезда вы дважды побывали у нас на ужине, но ни разу не вывели мою дочь в свет.

— Наверное, природа поспособствовала, — отшутился Велимир, обведя рукой пространство перед собой. — Хорошо здесь, душа радуется!

Милославский не был столь наивен в общении с молодыми людьми. Двоих сыновей воспитал, крепко держа за руку, чтобы по глупости своей не ушли с нужной дороги. А теперь не забывают благодарить за науку, в пояс кланяются. Княжич мог сколько угодно дурить ему голову, но понятно же: бесится парень, что не дают ему возможности закрутить бесшабашный романчик с какой-нибудь городской простушкой. Шереметев в приватной беседе попросил Фёдора приглядеть за сыном, препятствовать всяким вольностям, чтобы не возникли неприятные коллизии. Врагов у Шереметевых сейчас прибавится, особенно среди казанских князей. И Велимир может стать центральной фигурой шантажа.

Помимо двух личников, оставшихся с княжичем — Артюхи и Саввы (вон, стоят возле внедорожника верзилы под два метра ростом, аж оторопь берёт) — Фёдор Егорович выделил постоянную группу наблюдения из трех бойцов рода Милославских. Ездят все время на «Ладоге» за мощным внедорожником, но пока, слава богам, ничего не случилось.

— Да, у нас красиво, — подтвердил Милославский. — Вы даже еще не представляете, насколько прекрасны волжские просторы… А насчет Анечки — я разрешаю вам как можно чаще бывать у нас. Только не водите её, пожалуйста, по дешёвым ресторанам. Поспрашивайте у дочки, она город хорошо знает. Все-таки студентка, знакомых и друзей из разных сословий много.

— И вы спокойно к этому относитесь? — удивился Велимир.

— А что такого в дружбе боярышни с девушкой из рабочей семьи? — в свою очередь недоумённо посмотрел на него Федор Егорович. — Я освободил Анну от каких-то особых обязательств, но это не значит, что позволю ей своевольничать. Пусть учится заводить знакомства, оценивать дружбу не по статусу, а по иным критериям.

— Тогда я сейчас же позвоню Анне Федоровне, — улыбнулся княжич, потому что не знал, как ответить на горячий спич. Его обезоружила позиция боярина Милославского, странная и неприемлемая в столице. Но здесь провинция, нравы более простые, на жизнь смотрят без излишнего напряжения. Знает ли об этом отец, на кого делает ставку? Хотелось верить в его мудрость и тщательно продуманную стратегию.

— Конечно, — кивнул Федор Егорович, тактично отходя в сторону.

Номер Анечки княжич взял ещё в первый самостоятельный визит в дом Милославских. Хотел показаться любезным, а заодно вселил в барышню надежду, что не зря же он в Симбирск приехал.

Анна откликнулась сразу же, как будто давно ждала его звонка. Высокий чистый голосок с приятными нотками не мог оставить равнодушным ни одного молодого человека, будь он близко знаком с девушкой. Велимир же до сих пор возмущался желанию отца влезть в его личную жизнь, насильно оторвав от поиска потенциальной невесты в Петербурге. С другой стороны, он же хотел связать свою жизнь с Юлей Васильевой, которая в итоге ушла к Назарову? А ведь та была дочерью обычного дворянина, ничем не знаменитого в аристократическом обществе. Чем дочь Федора Милославского отличается по статусу от Юли? В принципе, ничем, кроме общественного положения, какое занимает её отец. Род Милославских стоит в первых рядах богатых Родов города. К этому еще и меценатством занимается, взяв под свою опеку общественную библиотеку и музыкальную гимназию.