Возмездие

С собой Никита взял легконогих Лязгуна, Москита и Нагайца, оставив возмущенного Слона в поселке. Ничего, иногда полезно не в рейды ходить, а организовать грамотную охрану вверенных ему лиц, особенно таких очаровательных. С Денисом Могутовым он уже нашел общий язык. Два «шкафа» уже целую неделю наводят ужас на местных нарушителей общественного порядка. Вот пусть и дальше так же действуют.

Мохнатая шапка вновь пошла вниз. Тропинка вильнула вдоль поваленной ветром березы и выровнялась, чтобы через десять шагов упереться в маленький ручеёк, текущий в каменистом русле. Сохатый поднял руку и остановился.

— Привал, — коротко произнес он, снимая с плеча карабин, а после него — рюкзак. Отхлебнул из фляжки, обтянутой чехлом из шкурки, пополоскал во рту и выплюнул. — Уже тёплая. Поменять надобно.

Проводник скинул чехол, чтобы не замочить, вылил старую воду и наполнил её свежей из ручья. Бойцы без излишней торопливости сбросили с плеч свои рюкзаки, кто-то уже с наслаждением плескался в ледяном ручье, кто-то по совету Сохатого обновлял содержимое своей фляжки.

Никита с Владимиром уселись в сторонке от бойцов и расстелили на траве карту.

— Фока, не уделишь пару минут? — окликнул князь проводника.

«Ого! Оказывается, у Сохатого имя есть», — весело подумал Никита, глядя на высоченного потомка Ермака, как утверждал сам проводник. Если это и красивая легенда, не стоит отнимать её у человека, свято верящего в то, что в нём течет кровь великого казака-первопроходца.

— А чего ж не уделить? — Фока улегся между князем и бароном, внимательно окинул взглядом карту. Палец его уверенно ткнулся в зеленое пятно с синими прожилками и коричневыми горизонталями высот. — Если мы проскочили между болотинами, форсировали Ерву, то находимся где-то здесь. Точно не скажу, пока не увижу ориентиры. Мой дед ходил в этих местах, золотишко мыл. Метки оставлял. Вот чую я, молодежь, что варнаки обосновались на старых приисках.

— Плохо ли это? — не обратил внимания на вольность проводника Владимир. В походах и отец разрешал своим людям общаться с ним по-простому, но не переходя границ дозволенного.

— Так с какой стороны посмотреть, — смешно поиграв густыми бровями, Сохатый улыбнулся. — Для обычных старателей опасно в те места соваться. Там мелких болот россыпью, замучаешься продираться через них. Ну и варнаки, если секреты расставили, не дадут подобраться. А мы аккурат через между топями пройдем. Главное, медвежью башку найти. Дальше легче будет.

— Медвежью голову? — удивился Никита. — Череп, что ли?

— Нет, гора, похожая на медвежью голову, — хмыкнул Фока. — Её трудно не заметить. Кто знает, всегда болото пройдет без проблем.

— И сколько еще идти?

— Сутки. Завтра к вечеру будем на болотах, отдохнём, подготовимся, а утречком начнем переправляться. Выведу вас, княже, точнёхонько на штольни.

Через полчаса отдохнувший отряд снова втянулся в ритм похода. Фока всё так же неутомимо шел впереди, но Никита обратил внимание, как проводник чаще стал крутить головой, словно искал какие-то ориентиры. Так и было. Изредка останавливаясь, он подходил к замшелым кедрам и тер заскорузлой ладонью по белесому «пятаку», оставшемуся от ударов колотом, а потом уважительно похлопывал по морщинистой коре. Владимир ничего не говорил, только переглядывался с Никитой, поправляя на плечах лямки рюкзака. У обоих в глазах стоял только одни вопрос: найдёт или не найдёт?

Сохатый пояснил, что они вышли на старый кедрач, который уже заброшен шишкарями. Матерые деревья тяжело покачивали кронами, на которых созревали шишки чуть ли не величиной с мужскую ладонь. То и дело на них взбегали бурундуки. Полосатые проказники без страха глядели на невиданных двуногих существ чёрными бусинками глаз, и попискивали, предупреждая своих собратьев. Тишину дремучей тайги нарушал только верховой ветер, умиротворенно шумя в разлапистых игольчатых ветвях.

— Тут в округе несколько охотничьих деревень было, — сказал Фока. — В кедрач ходили семьями, на зиму запасы делали.

— И где они сейчас? — спросил кто-то из бойцов, шедших позади него.

— Лет шестьдесят уже все переселились поближе к обжитым местам. Худо здесь стало. Дикие старатели сначала повадились сюда ходить, а потом и каторжане беглые пронюхали про золотишко. Помню, малой был, мужики наши рассказывали, сцепились крепко обе банды, стрельба стояла несколько дней. Старатели, мало что многочисленнее были, а всё равно уступили. Злости им не хватило, или звериной жестокости — ушли с большими потерями. А варнаки осели на одном из приисков. Больно удобное место для схрона. Потом бабы непутные к ним потянулись, так и образовалась деревенька в глухомани. «Иваны», когда прослышали про это дело, эмиссаров своих сюда засылать стали, золотишко в карманы воровскому обществу потекло…

Никита покачал головой. В хозяйстве Владимира Строганова образовалась плесень, да такая серьезная, что нынешний поход сам Перун велел организовать. С воровским общаком все ясно: его не здесь держат. Золото, скорое всего, переплавляют на прииске, после чего те же эмиссары увозят его в более надёжное место. Вопрос в другом. Почему князь Строганов-старший не зачистил гнездовище? Версий можно было выдать больше десятка, но каждая из них — всего лишь недоказуемое предположение. По напряженной спине Владимира Никита четко читал раздражение и такое же непонимание.

Фока-Сохатый говорил вполголоса, но его слышали и наполнялись сознанием, какое дело предстоит провернуть. Проводник оказался хитрым психологом. Обрадовавшись неожиданному предложению показать князю Турскому дикие прииски, он мгновенно просчитал последствия. И даже хотел предложить помощь в виде десятка охотников, жаждущих справедливого наказания бандитам, контролирующим огромную территорию малонаселённой тайги. А ведь где-то здесь племена вогулов обитают. Или тоже ушли на новые места от греха подальше?

— Надо брать «языка», — чуть повернув голову, сказал Владимир, не останавливаясь. — У меня под боком, оказывается, русская каморра жирок нагуливает. Собственные финансовые потоки образовались.

— До каморры еще далековато, — усмехнулся Никита, опустив козырёк камуфляжной кепи пониже. Солнце поднялось довольно высоко и теперь било в глаза со всей дури даже через раскидистые кроны сосен и кедров. — Но к тому идет, если некие эмиссары зачастили.

— Надо вылавливать организаторов, — яро продолжил развивать тему молодой князь. — Через них накрывать всю сеть. Я помню, как ты рассказывал про Вычегду.

— Там другое, — вздохнул Никита, ловко ныряя под толстой сосновой ветвью, выпершейся на тропу наподобие шлагбаума. — Бельских взяли под микитки сразу и надёжно, потому что против императорского клана рискованно открыто вставать. А воры не придерживаются никаких кодексов, кроме своих. Это та же китайская триада, с которой мне довелось столкнуться. Боюсь, когда мы разгромим прииск, к тебе заявятся гости с претензиями.

— Воры? — изумился Строганов-Турский. — Что, вот так и заявятся?

— Говорю же, у них иные понятия о чести, иные законы. Надо играть по их правилам, и тогда в тылу у тебя будет спокойно.