Возмездие
Шрифт:
— Аллё, пацаны, вы что, опять нас досматривать будете? — Эмоционально начал возмущаться водитель бензовоза, активно жестикулируя при этом руками.
— Будем, — легко согласился один из бойцов, — и так каждый рейс, при каждом заезде на территорию. А надо будет, еще и на выезде проверять начнем.
— Гонишь что ли? Это ж сколько времени я на КПП вашем потеряю?!
— Не наши проблемы, — сурово покачал головой солдат, — у нас задача четко поставлена, так что отойдите от машины и не мешайте работать.
Ворча и проклиная штабных крыс, которые своими бесконечными инициативами мешают простым служивым лямку службы тянуть, водитель все же послушно
Похоже, она долго каталась на металлической подножке, и успела основательно надышаться выхлопными газами, потому что движения у животного были какие-то дерганные и несогласованные, словно у хронического алкаша. И подтверждая догадку о том, что она явно не в себе, кошка исторгла из себя какой-то утробный угрожающий мяв, а потом с целеустремлённостью камикадзе кинулась прямиком к замершей неподалеку служебной собаке.
Пес, увидав извечного врага своего рода, сперва принял боевую стойку, припав мордой к земле, показывая, что готов к схватке. Но чем больше приближалось к нему животное, тем сильнее становилось заметно, как тает его уверенность в своих силах. И в самый ответственный момент он все-таки струсил.
Оглашая округу пронзительным визгом, собака рванула прочь от надвигающейся кошки, хоть та и была раз в шесть меньше её. Не ожидавший такого поворота событий кинолог не успел даже сориентироваться в ситуации. Он смотрел на придурковатую кошару с улыбкой, представляя, каких мощных трындюлей сейчас его питомец ввалит этой грязной дикарке. А потому неожиданный рывок лишил его равновесия и бросил на землю.
До ужаса перепуганный пес словно ничего не заметил и не подумал даже останавливаться, протащив своего вожатого по асфальту несколько метров. А боец, поняв, что лохматый подопечный и не думает даже останавливаться, лихорадочно пытался скинуть с кисти намотанную петлю поводка.
Под громкий гогот свидетелей этого курьезного события, по территории части, ревя как раненная белуга, понеслась перепуганная овчарка, настырно преследуемая косой одурманенной кошкой. А за ними с грязными ругательствами в адрес обоих животных и матами в адрес веселящихся сослуживцев, бежал солдат в запачканном бушлате, вызывая только новые приступы смеха.
— Ап-ха-ха! — Утирал выступившие слезы один из помощников дежурного. — Я всегда знал наш Брык самый смелый из собак! Не, ну вы видели, как почесал! Ой, не могу, ха-ха-ха!
— Ага, а как Васька навернулся! — Поддержал веселье другой. — Я думал, со смеху прям тут уссусь!
— Э, аллё, юмористы, — ворчливо напомнил о себе водитель бензовоза, — меня сначала пропустите, а потом хоть обосритесь тут! Вы меня задерживаете!
— Ой, да ладно тебе, постоишь минутку, не сломаешься, — поморщился ближайший к нему помощник, но к исполнению своих обязанностей все-таки вернулся.
Солдаты дотошно осмотрели днище КамАЗа с помощью зеркал на длинных рукоятках, заглянули под мосты, простучали кувалдами шины и даже саму цистерну с топливом.
— Ну все, давай, бочку показывай и проезжай, — распорядился один из бойцов, когда досмотр был завершен.
— А что ты там увидеть хочешь? — Снова начал возмущаться водитель. — Соляра там, под самое горлышко залита, вы же уже ее простучали!
— Ничего не знаю, — голос помдежа снова сделался до унылого невыразительным и бюрократичным, — в отсутствие на посту кинолога и служебной собаки, любой груз
приказано осматривать визуально.— Так то груз, а у меня солярки полная цистерна, что ты там осматривать собираешься?! Я ради твоих хотелок не полезу наверх, понял?!
— Не лезь, — покладисто кивнул военный, — но тогда и на территорию части не проедешь.
— Вот же баран упрямый… — сдался все-таки водитель и, бубня себе под нос, начал карабкаться на заправщик.
Следом за ним забрался и один из контролеров КПП, чтобы заглянуть в пахучий зев автоцистерны.
Водитель, прилагая значительные усилия, начал откручивать один за другим «барашки» наливного люка, чтобы откинуть крышку и продемонстрировать настырному солдату доверху заполненную емкость, чтобы тот уже отвалил от него раз и навсегда.
Внутри, как и говорил шофер, дизельное топливо было залито чуть ли не под самую крышку, не доходя лишь сантиметров двадцати до самого люка. И только убедившись в этом лично, помощник дежурного соскочил с бензовоза и подал жест своим, что транспорт можно пропустить.
Разъехались в стороны тяжелые шлагбаумы, откатились тяжелые решетчатые ворота, медленно утопились в асфальт противотаранные устройства, и водитель, ни на секунду не прекращающий негодовать, повел свой транспорт на охраняемую территорию, где к нему никто уже не проявлял никакого интереса.
Поэтому не нашлось любопытных глаз, которые могли бы заметить, что неопорожненный заправщик въехал в один из автомобильных боксов автопарка и там заглушил двигатель. Никто не увидел, как водитель совершенно добровольно забирается на цистерну, куда с таким боем и спорами залез во время досмотра, и как он там откручивает быстросъемные винты, но сам люк оставляет прикрытым.
И уж тем более не оказалось свидетелей того, как глубокой ночью, когда подавляющее большинство личного состава покинуло расположение воинской части, а малое — заступило на ночное дежурство, крышка топливозаливного люка с грохотом отлетела. И с громким плеском из недр цистерны начали выбираться существа, которых за людей можно было бы принять только если смотреть на них с очень большого расстояния.
Их движения были плавными, быстрыми, но абсолютно бесшумными. Их нечеловеческие уши, слега удлиненные на кончиках, подрагивали, на манер собачьих, улавливая каждый звук в радиусе ближайших сотен метров. Они слышали, как скрипнули пружины уставной койки в здании казармы, когда на них опустился своим весом помощник дежурного по части, слышали, как работал маленький телевизор в каптерке КПП, слышали даже дыхание каждого караульного, что сейчас патрулировал территорию военного объекта.
Острые когти, гораздо более длинные и прочные, чем могли бы вырасти у человека или даже хищного зверя, противно скрежетнули по металлу цистерны, легко снимая с нее толстый слой краски. Охота начиналась…
Виктория поднялась с кровати донельзя разбитая и вялая, с трудом разлепляя глаза. Хоть она уже давно никуда не ходила и особо ничем, кроме отдыха, не занималась, девушка все равно чувствовала себя как выжатый лимон. Минувшая ночь в городе прошла крайне неспокойно. Постоянно слышались звуки перестрелок, взрывов, чьих-то отдаленных криков, непрестанно выли сигнализации припаркованных автомобилей… эта какофония будила Вику, пожалуй, каждые тридцать минут, если не чаще. В ее разуме сразу же воскресли ужасные воспоминания о похищении, о пытках и издевательствах над ней, и застарелый страх тут же вытеснял любой намек на сонливость.