Возьми моё истерзанное сердце

Скрип.

Они оба замирают и с опаской смотрят друг на друга. Взаимно придя к нелёгкому выводу, что им нужно перемирие, Рей быстро скользит пальцами по кнопке активации своего меча.

Ничего.

И вдруг неожиданное «берегись!» и долгое металлическое стонущее эхо разносятся по коридору.

Тьма.

***

Рей открывает глаза и видит лишь черноту. Она упирается во что-то массивное и бугристое. Она чувствует пыль и запах озона, обильно витающие в окружающем воздухе наряду с запахами пота и мускуса, которые захватывали её сны прежде. Чернота движется над ней. Рука крепко хватает её за бедро. Это ощущение кажется знакомым, словно из её снов. Хриплый голос звучит ей в ухо:

– Не шевелись. Оно всё ещё неустойчиво. – Его дыхание тёплое.

Она напрягает руки, сжимая грубую, но мягкую ткань в ладонях.

«И чья же это вина?», - посылает она сквозь Силу.

Тишина.

Она пытается вывернуться, но он лишь усиливает свою хватку.

– Не шевелись, - повторят он.

– Не говори мне, что делать, - огрызается Рей, пытаясь найти точку опоры. Она победоносно освобождает руку, лишь затем, чтобы она тут же была пригвождена к дюрастальной стене бункера. Девушка чувствует, как грудь Кайло прижимается к её груди, а его бёдра вклиниваются между её ног. Это настораживающее интимно и, что гораздо хуже, знакомо.

– Отпусти меня.

– Я сказал не шевелиться. – Его затянутые в перчатки руки сжимают её запястье и бедро. Он наклоняет лицо ближе к её лицу. – Разве ты этого не чувствуешь? – тихо бормочет он.

Серьёзно? Рей не сказать чтобы впечатлена. Она подвигается, медленно распрямляя спину и прижимая свои бёдра к его. Ого. Ну, может быть, она солгала. Она слегка впечатлена.

– Не то, чтобы… Но, может быть, столь глубокое погружение в тёмную сторону Силы замаскировало твои лучшие качества, - отвечает она, отчаянно пытаясь игнорировать расположившуюся между их телами твёрдость, прижимающуюся к ней. Она расслабляет ладони, упиравшиеся в его широкую, укутанную одеяниями грудь.

Он склоняет голову и моргает.

Тогда у Рей появляется восхитительная возможность увидеть, как быстро выражение его лица меняется со сдержанного на сгорающее от стыда. Она и не думала, что люди способны быть такого оттенка красного, не подвергаясь чрезмерному воздействию солнца.

– Я… э-э-э… нет, - внезапно быстро бормочет он, осознав всю неоднозначность их нынешнего положения. Он отступает на полшага назад, убрав от неё руки так быстро, словно она обожгла его. – Сила, я… это не то, что я имел в виду!

– Ох, неужели? – спрашивает она, приподнимая бровь.

«Я спросил, чувствуешь ли ты это», - говорит он, не размыкая полных губ, потянувшись к ней сквозь Силу.

«Пошёл прочь из моей головы».

«Честно говоря, для человека, столь чувствительного к Силе, ты удивительно слепа к тому, что творится вокруг тебя».

«Ты здесь единственный, кто…»

Рей замирает. Она думала, что в бункере они одни, не считая пары старых призраков, воскрешённых Силой, но ощущение Силы здесь совершенно точно какое-то необычное. Менее разумное и гармоничное, более животное. Первобытное. Странное.

Она смотрит на Кайло. Краснота сходит с его лица, задержавшись только у скул и переносицы, смешавшись со случайными родинками, которыми усыпано его лицо. Волны смущения, которые она ощущала во время – она готова биться об заклад – искреннего недопонимания почти прошли, на смену им пришла некоторая настороженность.

«Ты это чувствуешь?», - опять спрашивает он, ища задумчиво глазами что-то в тускло освещённом коридоре.

«Смутно», - отвечает она. Чувство усиливается, густое и тёмное, подобное ядовитым испарениям. Оно тяжёлое, плотное и подбирается ближе.

Кайло обхватывает ладонью её запястье.

– Нам нужно идти, - констатирует он, на этот раз вслух, потянув её к тому, что, как они надеются, является выходом.

– Отпусти ме…

Он огрызается:

– Если желаешь попасться в ловушку внутри собственной головы – ради бога, оставайся. В противном случае – шевелись.

Рёв звучит эхом где-то вдалеке.

Рей вырывает свою руку из его ладони и бросается бежать. Она слышит, как его сапоги звенят об решётчатый пол за её спиной.

– Ты вообще знаешь, куда мы направляемся?

– А ты?

Из-за её спины исходят волны угрюмости. Ну и хорошо, - думает она. Она уже испытала достаточный стресс из-за него, ошивающегося в её мыслях. Пусть немного пострадает.

«Я слышал это».

Она закатывает глаза. Наконец некоторые из стен здания кажутся ей знакомыми.

– Сюда, - кричит она ему, направляясь к выходу.

Выбежав наружу, они спотыкаются, еле дыша. Они смотрят друг на друга с облегчением, их сердца бешено колотятся в груди.

Слабое, подобное перезвону колокольчиков шипение исходит из бункера, а затем оттуда выплывают субстанции, подобные нескольким тонким лоскутам струящегося шёлка*. Рей смотрит на них в замешательстве. Она делает шаг вперёд, чтобы рассмотреть их получше, но Кайло хватает её.

«М-м-м-ф-ф-ф».
– Его рука обвивает её стройную талию, а ладонь в перчатке зажимает ей рот. Её это бесит. Она пытается ударить его по ноге. Он уклоняется, прижимая её к себе сильнее.

– Если не хочешь быть парализованной ближайшие несколько часов, я бы не советовал приближаться к ним, - бормочет он, неспешно отступая от бункера и толкая её ничком в дерево. Это шёлковые короны, и они любят охотиться на чувствительных к Силе.

Кайло и Рей смотрят на маленьких грациозных существ, уплывающих прочь от них по воздуху. Они оба дышат медленно и глубоко, почти синхронно, пока ждут, когда процессия закончится. А затем Рей возвращается к реальности. Каким бы спорным удовольствием ни было нахождение в объятиях объекта своих вызванных Силой бредовых видений – она отказывается называть это мечтаниями, - с этим связано слишком много сбивающих с толку чувств и тревожащей неоднозначности. Ей нужно, чтобы пространство между их телами стало больше. Она кусает его.

Он вскрикивает.

– Какого криффового чёрта…

Она выворачивается из его хватки, пока он растирает укушенную руку и стягивает с неё перчатку.

– Я же сказала тебе отпустить меня, - бормочет она.

– Ты укусила меня, - раздражённо отвечает он. – Я знал, что ты мусорщица, но не думал, что это означает, что ты дикая.

Он подносит руку к свету, пытаясь оценить степень ущерба.

– Это всего лишь царапина, Бен.

Он застывает, сужая глаза.

– Бен Соло умер; тебе, как и Скайуокеру, пора уже было это понять. – Он распрямляется, нависая над ней. – Тебе пора уходить. Эти существа пока что ушли, но они ещё вернутся.